Седьмой этаж, годы 1-3 - Маргарита Глазова

— Я на домашнем обучении был, в школе только экзамены сдавал, — опять смутился Пётр. — Понимаете, я в детстве был болезненным, и когда мне исполнилось семь, моя мама не стала отдавать меня в школу, а организовала мне домашнее обучение. У меня дома были учителя. Честно говоря, когда я стал постарше, наверное не было необходимости в том, чтоб держать меня дома, и я просился в школу, но моя мама…, — Пётр покраснел ещё гуще. — В общем, я просто прошёл в школе аттестацию.

— Ты, наверное, единственный ребёнок в семье? — понимающе поинтересовался Дэн.

— Ну да… Дэн, ты потерпишь ещё немного моё присутствие в общежитии? Я правда не могу прямо сейчас куда-то уехать. И Каролину мне некуда девать. Честно говоря, я сглупил, когда не стал сам для подстраховки накладывать заклинание на дверь. Когда Женя предложила его использовать, я подумал, что надёжнее будет, если вы сами будете его накладывать, я ведь страшно рассеянный и частенько что-то забываю сделать. Каролину нельзя держать всё время закрытой в ящике, как обычного паука. Это то же самое, что запереть в ящик ребёнка. Я сегодня, видимо, плохо дверь закрыл, вот она и вышла в коридор. Она очень любопытная, как все дети. Ей по человеческим меркам всего лет пять, не больше. Дома она свободно гуляла, где хотела. Она абсолютно никакой опасности не представляет для окружающих, скорее, окружающие опасны для неё. С возрастом всё становится проще. Эти пауки отлично понимают человеческую речь, если живут с людьми. Их интеллект, конечно, не дотягивает до человеческого, но он значительно выше, чем у собаки, например. Каролина просто ещё малышка, ей сложно что-то запретить.

Излияния Петра были прерваны настойчивым стуком в дверь.

— Входи, Жень! — в один голос отозвались Илья и Денис.

Женька просунула голову в дверной проём.

— Привет, парни! О, Петь, и ты тут! Отлично! — весело заявила она, входя в комнату. — Есть предложение сходить сегодня всем вместе в кино. Мы с девчонками не слишком загружены заданиями, за пару часов успеем всё доделать и собраться. Вы как, сможете?

— Да без проблем! — не раздумывая, заявил Дэн.

— Ради такого дела придётся включить скоростной режим, — улыбнулся Илья.

— А ты, Петя?

— Я… э-э-э, я… да… я тоже…, — промямлил Пётр, в очередной раз покрываясь краской.

— Ну и отлично! Встречаемся в холле ровно в семь.

Женька лучезарно улыбнулась всем троим и исчезла за дверью.

Пётр застыл на месте и смотрел ей вслед заворожено.

— Эй, парень, остынь. Это моя девушка, — хлопнул его по плечу Илья, с трудом сохраняя серьёзное выражение лица.

Пётр стал похож на перезрелый помидор.

— Илья… я даже не думал…, — пролепетал он, растерянно хлопая глазами.

— Вот и не думай. Давай, иди уже. Слыхал? В семь в гостиной, — подтолкнул его Илья к выходу.

Пётр бросился к двери. Забыв, что она открывается вовнутрь, с полминуты толкался в неё, сопя от напряжения и гремя ручкой, затем, наконец, выбрался в коридор и припустил к своей комнате.

Парни давились беззвучным смехом, глядя ему вслед.

— Знаешь, а он мне нравится, — сказал Илья, успокоившись. — Прикольный малый. По-моему, он серьёзно относится к тому, чем занимается, и знает, что говорит.

Дэн только хмыкнул в ответ. У него Пётр тоже вызывал бы симпатию, не будь у него специфического приложения. Даже жаль немного, что ему придётся переехать.

Глава 10. Практики и теоретики

Ровно в семь, как договаривались, девчонки, Илья, Денис и Пётр отправились в кино. По дороге они шумели и веселились. Пётр, впервые участвовавший в общественном мероприятии, постоянно смущался, но старался поддерживать компанию. Вечер традиционно завершился посиделками в холле. Парни, казалось, и думать уже забыли об инциденте, который случился днём. Дэн, как обычно, развлекал девчонок шутками. У Петра с Женькой завязался разговор об использовании при изготовлении зелий различных ингредиентов животного происхождения. У Ильи уши начали опухать, когда они наперебой стали вспоминать все тридцать семь способов использования в зельях шпанской мухи и её яда. Выпитые три кружки чая дали о себе знать, и Илья отлучился из холла поправить галстук.

Когда он вернулся обратно, оказалось, что Пётр с Женькой пересели на диван поближе к камину, очевидно, чтоб было удобнее разговаривать, не отвлекаясь на хохочущих над шутками Дениса девчонок. Пётр о чём-то увлечённо рассказывал Женьке, не запинаясь и не краснея, как обычно, явно получая удовольствие от того, что нашёл в своей собеседнице благодарного слушателя, способного оценить его познания, а она слушала его с большим интересом, и было заметно, что его осведомлённость в вопросе вызывает у неё уважение.

Илье совсем не понравилась эта сценка. Он до сих пор относился к Петру с симпатией, сочувствовал ему, когда тот попадал во все эти многочисленные переделки, и его смешная неуклюжесть вызывала у Ильи желание покровительствовать и выручать его при необходимости. Пётр казался ему добрым и безобидным малым. Ещё сегодня днём он в душе не был согласен с тем, что Петру придётся переехать из общаги из-за страхов Дэна, но сейчас вдруг отчётливо осознал, что это самое оптимальное решение проблемы. Он решительно направился к Женьке, присел рядом с ней на диван и обнял её со спины обеими руками.

— Я вам не помешаю?

Илья послал Петру прямой взгляд, который, очевидно, показался тому достаточно красноречивым, потому что он осёкся на полуслове и покраснел.

— Ну как ты можешь помешать нам, Илюш? — весело отозвалась Женька, повернув к нему лицо. — Петя так интересно рассказывал историю Карла V, короля Франции из династии Валуа.

— Ничего себе! Как это вы со шпанской мухи переключились на королей Франции? Может, я тоже чего-то не знаю о Карле V? Он что, был любителем насекомых? Или прототипом того самого короля из песенки, при котором блоха жила?

— Да ну тебя, — рассмеялась Женька. — При нём наверняка жили блохи, это всё-таки в Средневековье было, но кроме них при его дворе жил знаменитый зельевар Лоис Жоли. Ну, ты помнишь, он же автор целого ряда зелий, которые есть и в современных справочниках по зельям.

— А-а… ну да…

— Я о Лоисе Жоли много читала, а вот о Карле V не так уж много знала. Ну, разве что то, что он правил Францией в конце первого этапа Столетней войны. Оказывается, он был очень интересной личностью.

— Да что ты? Ну, надо же, какие у Петеньки всесторонние познания. А я думал, его только насекомые интересуют.

Илья чувствовал, что его реплика здорово отдаёт желчью, но ничего не мог с собой поделать.