Седьмой этаж, годы 1-3 - Маргарита Глазова

Послышались быстрые лёгкие шаги, и дверь незамедлительно распахнулась.

— Привет. Ты почему не смотришь в глазок, прежде чем открыть? — назидательным тоном поинтересовался он.

— Ну, я же знаю, что это ты, — беспечно ответила Ира.

— Иришка, нужно быть осторожнее. В жизни всякое бывает. Большая девочка, а не понимаешь элементарных вещей, — пожурил её Глеб и протянул ей коробку с пирожными. — Вот, это к чаю.

— Ладно-ладно, впредь буду умницей, папуля, — рассмеялась Ира. — Ну, ты сам-то входи уже, не стой на пороге.

Он протиснулся за ней в маленькую прихожую.

— Ну вот, смотри, как я тут устроилась. Квартирка, конечно, небольшая, но я ведь одна, так что мне тут вполне комфортно, — сказала Ира, показывая ему своё жилище.

Они прошлись по квартире, потом расположились на кухне.

Иришка накануне позвонила Глебу и позвала его в гости. Её радовало, что в этом городе есть человек, которого она давно знает и может считать своим другом. С тех пор, как она тут поселилась, они с Глебом периодически созванивались, и она неоднократно приглашала его к себе, но он только сейчас смог к ней выбраться. К его приходу она сообразила вполне приличный ужин. Нельзя сказать, что кулинария её конёк, но иногда, под настроение, она может приготовить что-нибудь вкусненькое. Сегодня у неё настроение для этого было.

Они с аппетитом поужинали, болтая обо всём подряд. Время за разговорами летело незаметно. Покончив с ужином, переместились в комнату. Ира достала из шкафа толстый альбом с фотографиями, который она привезла с собой из дома.

— Знаешь, я его повсюду таскаю за собой. Люблю вспоминать школу и наших ребят, — сказала она, любовно проводя ладонью по обложке.

Они с Глебом устроились рядышком на диване и принялись его листать. Там были фото их общих знакомых. Себя Глеб тоже обнаружил на старых школьных снимках. Он очень оживился и с азартом стал вспоминать школьные проделки.

Поглядывая на него искоса, Ира отмечала, какие перемены произошли в нём с тех пор, и в очередной раз сделала вывод, что они пошли ему на пользу. Она помнила мальчишку, угловатого, немного замкнутого, неглупого, очень положительного и в целом симпатичного, но не вызывавшего у неё особого интереса тогда. Ей нравились весёлые шумные парни, а Глеб всегда был по её мнению немного скучным. Она сама, правда, в то время была совсем девчонкой. Внешне он сильно изменился и, определённо, в лучшую сторону, хотя какая-то угрюмость, которая и раньше была ему присуща, стала ещё заметнее, и он кажется старше своих двадцати четырёх лет. Правда, когда он вот так увлечённо ударился в воспоминания и улыбается своей странной полуулыбкой, от него веет какой-то абсолютной надёжностью, и возникает отчётливое ощущение, что эта его угрюмость никогда не имела ничего общего со злостью, завистью, или ещё чем-то негативным. Черты его лица стали мужественнее и интереснее. Она скорее назвала бы его мужчиной, чем парнем. И тембр его голоса что-то будоражит в душе, заставляет прислушиваться не к словам, которые она уже какое-то время совсем не воспринимает, а к биению собственного сердца. Кажется, её шутка про то, что она рискует попасть под его мрачное обаяние, не лишена смысла. От него пахнет как-то слишком волнующе и то, что он сидит так близко, определённо её беспокоит. Она никогда не считала, что он может вызвать у неё какие-то иные чувства, кроме дружеских. До сих пор она не относила его к категории парней, способных задеть её за живое, по ряду причин, которые и сейчас оставались актуальными. И всё же, сейчас она почему-то чувствовала, что вряд ли может быть абсолютно уверенной в своём хладнокровии, отчего у неё появилось настойчивое желание отодвинуться от него подальше.

Он продолжал увлечённо рассматривать фотографии, комментируя их и не замечая её пристального внимания. Перелистывая страницу, случайно слегка задел её коленку. Её захлестнуло горячей волной так неожиданно, что она с трудом сдержала шумный вдох. Он взглянул на неё в этот момент, и их глаза встретились. Волнение в её взгляде заставило его замереть. Улыбка сползла с лица. Жар разлился по телу, перед глазами поплыл туман. Спонтанно возникшее непреодолимое притяжение внезапно потянуло их друг к другу, как магнитом. Губы слились в поцелуе. Почти забытые ощущения вынудили его совсем потерять голову на миг. Он безотчётно притянул её ближе, пьянея от ощущения её податливости и ответного желания. Мысли уступили место чувствам, которым он уже давно не позволял себе давать волю…

Из каких-то тщательно охраняемых тайников души в уплывающее сознание вдруг прорвался укор в глазах цвета лаванды. На него словно опрокинули ведро холодной воды, отрезвляя.

Он осторожно отстранился от неё и какое-то время не знал, что сказать. Она тоже отодвинулась от него немного и сидела, закусив губу и сосредоточенно изучая свои колени.

— И-извини, пожалуйста… Не знаю, что на меня нашло… Я не должен был себе позволять… Прости.

Он чувствовал себя препаршиво.

Ира всегда была очень понятливой. Она отлично поняла, что он извиняется не только за свою несдержанность.

— Да ладно тебе… на нас обоих нашло, — она ещё не совсем справилась со смущением, но тон был довольно бодрым. — Слушай… давай просто забудем и всё, ладно?

— Ладно… Ты правда не обижаешься?

— Правда. Пошли чаю попьём. У нас же ещё пирожные есть.

Он согласно кивнул головой.

Они пили чай на кухне, усиленно стараясь поддерживать разговор на отвлечённые темы, чтоб сгладить неловкость. Впрочем, Ира не видела смысла в том, чтоб переживать из-за произошедшего, в отличие от Глеба, который явно чувствовал себя не в своей тарелке. Она не считала, что случилось что-то из ряда вон выходящее. Однако её очень занимал вопрос, что же его остановило. Уж точно не юношеская застенчивость и неопытность. Она не была на него в обиде за то, что он не захотел переводить свои отношения с ней в разряд романтических, для неё самой это было бы слишком поспешно. И всё же, что-то слегка саднило в душе, не давая ей покоя. У неё имелись определённые предположения насчёт Глеба, и она решила найти им подтверждение.

Когда он, уже прощаясь, стоял в дверях, она с самым невинным видом заявила:

— Передавай от меня привет Эмме. Надеюсь, она меня помнит.

У него от неожиданности в первую секунду стал такой вид, будто его поймали с поличным. Он тут же справился с замешательством и напустил на себя свою обычную невозмутимость.

— Хорошо, передам, — кивнул он, потом добавил, немного помявшись, — Ириш, послушай… я ещё могу рассчитывать на твою дружбу? Мне страшно жаль, если я всё испортил.