Красавица и ее чудовище - Ева Никольская

Они оба посмотрели в мою сторону: один удивленно, второй задумчиво.

— Это минимальный срок совместного времяпрепровождения супружеской пары в месяц, Так положено по закону. Мэл лицезреть ночную ипостась своего мужа дольше категорически отказывается, а более продолжительного общения с Эссой не желает уже Алекс, — с доброй долей ехидства пояснил четэри. — У них вообще сложные отношения. Странная такая… любовь.

— Хм… — теперь пришла моя очередь погрузиться в размышления. Впрочем, вынырнула из них я довольно скоро. — Если все же выйду замуж за Хранителя, черта с два мой благоверный будет шляться по коридорам и садам, в которые время от времени забегают седые нимфоманки.

Смерть рассмеялся, я улыбнулась, а Арацельс снова улетел мыслями в Астрал. Ну, все… теперь еще минут на десять минимум. Сдается мне, что он слишком много времени проводит в обществе Камы. Кстати, о нем… Намерение переломать печальному брюнету рога, копыта или что-нибудь еще, по-прежнему в силе.

Глава 17

Они пришли из-под земли. Внезапно, стремительно, с грохотом и фейерверком из бурой пыли и крупных клочьев порубленной на куски почвы. Пять закованных в броню животных и сидящие на них всадники. Высокие, плечистые существа в наглухо закрытых черных одеждах с большими мешками за спиной. В них, судя по очертаниям, они прятали от губительных лучей светила свои крылья. Четэри… ночные жители Срединного мира. Так какого же Дьявола им понадобилось здесь днем?!

Нет, они не причинили мне вреда. Накинули балахон, натянули на голову капюшон, и аккуратно, но настойчиво усадили в огромное седло впереди предводителя, так и не спустившегося на землю. Они не сделали мне ничего плохого…

Они просто убили моего жениха.

Пустота…

Даже когда он пил мои эмоции, я не чувствовала себя настолько опустошенной. Ну, зачем? Зачем ему понадобилось вступать с ними в бой? Лучше бы он позволил забрать меня, сдался в плен сам, в конце концов, но… не умирал.

Слез не было, как не было и сил сопротивляться сильным рукам в черных перчатках с металлическими нашивками на пальцах. Ничего не было, один только душевный вакуум… всепоглощающий, беспощадный, холодный и неизбежный, как смерть. Чужая смерть. А, может… моя?

Узкий подземный ход был погружен во мрак. Шуршание осыпающейся со стен каменной крошки, скрежет металла на толстой броне животного… Движение. Размеренное, спокойное. Трое безликих убийц оставшихся в живых после того сумасшествия, свидетелем которого я стала, теперь полностью уверены в своей безопасности, им некуда спешить, не от кого спасаться бегством, они достигли своей цели — заполучили меня. Для чего? Я не знаю. Но явились черные всадники именно за мной.

Какая дикая популярность! Не будь мне так хреново, наверняка, прониклась бы, а так… тошно и не до впечатлений. Так уж получилось, что ни Ринго, ни, тем более, его хозяин, изначально не интересовали незнакомцев, зато последний проявил большой интерес к ним. К несчастью, они не долго раздумывали и ответили на него взаимностью. Агрессивной и… профессиональной взаимностью. Как выяснилось в процессе, нас посетили ни кто-нибудь, а группа хорошо тренированных воинов. Вооруженных и опытных. Так что предполагать, что эти господа просто мимо проходили, не имело смысла. Они прибыли целенаправленно и, скорей всего, по чьей-то наводке. Сильные, быстрые, готовые решать свои вопросы, как мирным путем, так и в драке. И потому, стоило только Арацельсу запереть меня в очередное кольцо-ловушку (на этот раз изо льда… из прочного и прозрачного, как стекло, льда) начался настоящий кошмар.

Пятеро против одного. Нечестно! Но… разве здесь кого-то волнует такое понятие, как честность? Я хотела увидеть Хранителя в бою? Что ж, мне предоставили такую возможность. Накаркала, ворона глупая! Глупая, глупая… если бы я только могла остановить это все, если бы… Но за холодной стеной мой голос был не слышен окружающим, а удары кулаков бесполезны для тонкого, но такого прочного льда. Я безрезультатно пыталась вырваться из холодного плена пока… Пока мой Хранитель не погиб. Лишь только его тело коснулось окропленной черно-красной кровью земли, прозрачное кольцо рассыпалось миллиардом хрустальных кристаллов, покрыв сверкающим бисером багряную землю вокруг моих ног. Магия стража, судя по всему, потеряла свою силу в момент его гибели.

Губы шевельнулись, беззвучно произнося эту мысль. Нереальное ощущение. Ум понимает, а сердце не верит, но пустота внутри растет все больше, как доказательство случившегося. Мне не больно. Уже… Мне просто холодно.

Затянутая в перчатку рука безликого предводителя крепче стиснула мою талию, другая по-прежнему сжимала тонкие металлические тросы, служившие поводьями для огромного длинношеего существа, покрытого тонкими стальными пластинами разной величины. Они двигались, наслаиваясь друг на друга и разъезжаясь на максимально допустимое расстояние, двигались и скрежетали, аккомпанируя тяжелым шагам запряженных зверей. Двое других всадников следовали за нами на своих бронированных монстрах. В обратный путь выжившие воины отправились по одному тоннелю, а не по разным, как вначале. Рядом с мордами животных плыли огненные шары, освещая дорогу, но их света не хватало, чтобы рассмотреть в подробностях окружение. Да и смотреть там было не на что, а главное, у меня полностью отсутствовало желание делать это. Нагляделась я на убийц с их живностью еще будучи наверху. Уроды со скрытыми под плотной маской лицами, четэри… Черные, как ночь, черти со сгорающей при дневном свете кожей. По меньшей мере, один из них, тот, кому Хранитель умудрился сорвать с лица защитную маску и содрать с головы капюшон. Вспыхнувший, точно свеча воин мучился не долго. Его добили свои же. Странные существа со странными принципами.

Что за чувства я испытываю к ним? Не знаю. Мне уже все равно. Черная брешь отчаяния утопила в своей пучине другие эмоции. Зияющая пропасть стала неотъемлемой частью измученной души, ее большей частью. И жизнь, и моя дальнейшая роль в ней перестали иметь какое-либо значение. Наверное, я сломалась. В каждом из нас есть тот предел, переступать который не следует. Я и не переступала, за меня это сделали другие. Не спросили. Их не заботило мое мнение, не беспокоили мои чувства, их интересовала лишь живая кукла, которую они бережно, словно антикварную ценность, завернули в черный балахон и повезли прочь… все дальше и дальше от мертвого Арацельса.

Безразличие… ко всему, что будет. Боль и печаль… к тому, что было. Обреченность… перед тем, что есть. Зачем я им? Не важно.

Разве можно так быстро к кому-то привязаться? Мне всегда казалось, что для этого нужны годы, ну хорошо, месяцы… да хотя бы дни, а никак не половина суток, часть из которых объект этой самой привязанности носился за мной в чудовищном виде с не менее чудовищными намерениями. А теперь его нет, и я понимаю, что меня тоже… нет. Осталась одна оболочка с какими-то огрызками души, брошенными в теле, как насмешка, для того, чтобы продлить агонию безвозвратной потери. Что же это такое? Неужели то самое влияние Заветного Дара, о котором говорил Смерть? Наверняка… Но так ли это важно теперь? Теперь, когда все так по-дурацки закончилось…