Очаровательная плутовка - Мишель Маркос

— За это я тебя убью!

— Попробуй.

Она попробовала. Используя свою гибкость, стала извиваться, чтобы выскользнуть, но у нее ничего не вышло.

— Черт возьми, Райли!

— Следи за своим языком! Еще одно ругательство — и тогда я буду вынужден проткнуть тебя. И предупреждаю — для этого кинжал мне не нужен.

Эйприл разозлилась.

— Агата тебе все еще нравится!

Райли продолжал самодовольно улыбаться.

— Ничего не могу с собой поделать. Я полноценный мужчина, в конце концов!

— А я пролью часть этой крови. Отпусти меня!

Он улыбнулся своей белозубой улыбкой и начал дергать бантики на лифе ее платья. Но игра уже не казалась ей смешной. Он признался в том, что леди Агата ему нравится, и ее охватила жгучая ревность. Не важно, как он ей дорог, и не важно, что он стал необходимой частью ее жизни, но она ни за что не допустит, чтобы он обманывал ее, как обманывали друг друга его отец и мать.

— Тогда иди к ней! Иди к своей Агате. Я тебя не держу. Но не думай, что я буду сидеть и ждать тебя. Я уйду до того, как ты решишь вернуться.

Райли от души расхохотался. Эйприл чувствовала себя ужасно глупой от того, что показала свою обиду. Взяв в ладонь ее подбородок, Райли повернул ее лицо к себе.

— Эйприл… ты моя невеста. Не она. Мне не нужна Агата. Я не хочу никого, кроме тебя. Я хочу только тебя. А если ты когда-нибудь скажешь, что опять от меня сбежишь, я… — Райли покачал головой, подбирая нужное слово. — Не смей этого говорить. Потому что я никогда тебя не отпущу.

Разъедающая душу ревность утихла, когда Эйприл увидела выражение его лица, — было понятно, что он полон желания и решимости добиться своего.

Райли провел ладонью по ее щеке.

— Есть один вопрос, который я давно хотел тебе задать. Вопрос, на который я еще не получил должного ответа.

— Какой вопрос?

Глаза его уже не смотрели шутливо и игриво — они светились внутренним теплом, нежностью и даже неуверенностью.

— Ты выйдешь за меня?

Вот оно — это мгновение. Сказочное, магическое, когда сомнения и страхи, томившие ее сердце, исчезли от одного лишь слова, произнесенного, как легкий выдох. Тепло заполнило ей душу, оно исходило от любви в его глазах. Эйприл не могла поверить этому дару судьбы. Она встретила этого хорошего, красивого, совершенного человека. Он был ее спасителем, ее героем, ее возлюбленным, ее другом. И — подумать только! — он добивался ее. Она не красавица. Не принцесса. Не имеет положения. Но он боролся за нее так, словно она величайшее сокровище. Он восхищается ею так, словно она самое прекрасное создание на свете, любит ее, словно она самая благородная из всех живущих на земле. И он хочет провести с ней всю свою жизнь, оберегая и любя ее. Как она может не отдать ему свое сердце?

— Я люблю тебя.

Ничего нет правдивее этих слов. И для Эйприл не было ничего, что значило бы столько, сколько значил этот человек, которому она их произнесла.

Райли закрыл глаза, потом открыл, и его взгляд сказал ей, что связь между ними нерушима. Он припал к ее губам. Их поцелуй вместил в себя тысячу слов любви, и им не хотелось нарушать это колдовство.

Эйприл всегда верила, что цена человека определяется тем, скольким ради него готов пожертвовать другой. Для ее отца она оценивалась в карточное пари на пять фунтов. Для мадам Деверо — в двадцать фунтов на аукционе девственниц. Для Райли ее ценой было его сердце, отданное ей на всю жизнь. Эйприл Роуз Джардин только что превратилась в самую богатую из всех живших на свете женщин.

Весь день они провели обнимаясь, целуясь и смеясь. Они говорили о своем прошлом, строили планы на будущее. Они смотрели в глаза друг другу, их взгляды сулили божественные восторги в первую брачную ночь, до которой оставалось всего несколько дней. Крепко обнявшись, они провалились в блаженный сон.

Эйприл проснулась от какого-то скрежета. Она повернула голову на звук и увидела Райли, который стоял у стены и держал высоко в руке фонарь. Свободной рукой он что-то писал на стене обломком камня. Эйприл встала и, закутавшись в шерстяное одеяло, подошла к Райли сзади и прижалась к нему.

— Что ты делаешь?

— Запечатлеваю на века этот момент.

— Какой момент?

— Посмотри.

Он поднял фонарь над головой, чтобы свет падал на то, что он нацарапал на стене.

25 ноября 1810 года.

Я влюблен в Эйприл Роуз Джардин.

— Райли…

Эйприл охватило такое счастье, что она побоялась, что сердце вот-вот разорвется на части.

Райли повернулся к ней и поцеловал в висок.

— Хочу запомнить этот день — самый счастливый в моей жизни.

Она взяла в ладони его лицо и с нежностью поцеловала в губы.

— Но ты кое-что упустил. Ты должен добавить «и она тоже любит меня».

Он прищурился и с улыбкой произнес:

— Послушай, женщина, вот так ты намерена начать нашу семейную жизнь? Отдавать приказы своему властелину и мужу?

Эйприл выгнула брови и в тон ему ответила:

— Да, если супруг не хочет, чтобы мое имя появилось в пещере другого мужчины.

Райли поднял Эйприл на руки, и она вскрикнула.

— Ах ты, колдунья! Ты что, собираешься свести меня в могилу?

Она нежно его поцеловала.

— Нет, любовь моя. Мы только начинаем жить.

Агата держала красную свечу над сложенной бумагой кремового цвета, следя за тем, как капает воск. Когда печать остыла, она поднялась из-за стола и потянула за шнур у камина, вызывая горничную.

С улыбкой на губах, помахивая письмом, она уселась на кровати среди смятых простыней. Хотя уже прошло время, уязвленное тщеславие от того, что Райли ее отверг, еще ее мучило. Ей было необходимо то единственное утешение, которое она могла получить от другого мужчины. Этим вечером она была больше раздосадована, чем обижена, и поэтому ее любовные игры были особенно жестокими. Слава Богу, что есть Питер Нордем — он вынесет от нее любую жестокость.

Глава 15

До бракосочетания оставался один день. Эйприл сидела за туалетным столиком и медленно расчесывала волосы. Она смотрела на свое отражение в зеркале, но видела только Райли. Его ослепительную улыбку, от которой таяла; его мягкие черные волосы, чувственные губы. Но главное — его глаза, эти проникновенные, теплые глаза, говорившие с ее сердцем. Говорившие слова любви, предназначенные только ей. Она никогда не думала, что влюбится, тем более — в такого мужчину. Возможно, он и не лорд Совершенство, но для нее он совершенен.

Дверь отворилась, и Эйприл пришла в себя от мечтаний.

— Посмотрите-ка на нее, — сказала, входя, Дженни. — Ты так сияешь, что можно задуть свечи.