Решала - Владимир Геннадьевич Поселягин

пулемётом ДП в руках.

– Я же казак, пощекотал ножичком до самой рукоятки, пели только в путь. Второй и сообщил о полковнике. В Николаеве дело было. Я забрался к нему на квартиру, тоже пощекотал, он и сказал, где находится архив. Вот в него сложно было проникнуть, но я смог и два дня просматривал там все списки. Отца не нашёл, а брата – да. Вот карту забрал, свежая, отмечены все лагеря военнопленных… Куда?! – отдёрнул я в сторону карту, когда мичман потянулся к ней. – Только из моих рук, а то знаю я таких: дашь посмотреть, а потом фиг обратно вернёшь. Я добыл, моя.

– Ты что, отказываешься помочь своим?! – возмутился мичман.

– Свои в овраге последнюю лошадь доедают.

– Да обменяйся ты с ним на что-нибудь, – посоветовал более опытный старшина.

В результате карта была обменяна на трёхцветный фонарик. Хорошо, что архив я сжёг, а фамилию называл не свою, чужую. Мало ли что пойдёт не так. Вот выручу брата, там видно будет.

– И как ты собрался брата вызволять?

– Я видел, что немцы и румыны наших используют на работах. Пленные дороги ремонтируют, мосты. Понаблюдаю за лагерем. Если брата куда-нибудь поведут, постараюсь ему помочь. Ещё видел, как женщины подходят к лагерю и говорят: мол, там мой муж. И им отдают. Найду какую-нибудь девку, и обманем немцев. А дальше к своим.

– Это как?

– От земли оттолкнёмся и, махая руками, полетим домой, – отбрил я его под смешки остальных бойцов.

– Оружие есть?

– А вам что, своего не хватает?

Бойцы уже ржали в голос. Мичман приказал двум молодым меня обыскать. Наблюдавшие за этим бойцы в истерике катались по траве, а я стоял с поднятыми вверх руками, всем своим видом демонстрируя обиду. Бойцы ничего не нашли, о чём и сообщили краснеющему лицом мичману. А я в поднятых руках держал штык-нож и наган. Мичман подошёл, отвесил обоим бойцам затрещины и выдернул оружие у меня из-за ремня, куда я успел его убрать.

Больше особо пообщаться не удалось. Бойцы доставали сухпай, меня тоже покормили. Двое наверху наблюдали за окрестностями. Похоже, у них тут было какое-то дело.

Я незаметно вернул штык-нож и наган и отошёл в сторону, вроде как отлить. Один из бойцов меня сопровождал. Оставив его вырубленным в кустах, я не спеша направился к селу, рядом с которым находился лагерь. Чувствовал неприятные взгляды в спину, но диверсанты стрелять не будут, им себя обнаруживать нельзя. А мне нельзя бежать: ещё не выдержат нервы у разведчиков, подумают, что я их сдать хочу.

Минут за сорок я дошёл до ограждения лагеря. Он был окружён столбиками с густо намотанной на них колючей проволокой. Причём столбики были пропитаны креозотом, видимо, немцы ограбили какую-то станцию, где был запас шпал.

– Чего тебе? – с хмурым видом спросил стоявший у ворот пожилой немецкий солдат, рядовой.

– Простите, герр солдат, у меня в лагере брат. Можно его забрать?

– Не наглей, тут военнопленные.

– Знаете, у нас по наследству передаётся золотой портсигар. Он будет вашим, если вы отпустите брата и дадите бумажку, что он отправлен куда-нибудь на работу без сопровождения.

– Хитрец. Так я тебе и поверю.

– Так ведь сначала портсигар, потом брат. При мне портсигара нет, я его в траве спрятал, недалеко от лагеря.

– Ладно. Как фамилия брата?

– Красницкий Георгий. Рядовой. Шофёром был в ВВС.

Немец пробормотал что-то себе под нос, похоже, повторял фамилию и имя, чтобы не забыть. Затем он направился к зданию правления бывшей фермы, наверное, узнает в канцелярии.

Я тем временем изучал грязных небритых красноармейцев, находившихся в лагере. Некоторые подходили, жадно глядя на меня. Достав из кармана пару яблок, я кинул им через ограду. Часовой на вышке тут же рявкнул, чтобы я прекратил.

М-да, ужасное зрелище: за яблоки дрались, как бойцовские собаки, совсем человеческий облик потеряли. Некоторые просили ещё. Я объяснил, что часовой не даёт, но сказал, что передам горбушку хлеба тому, кто скажет, где находится Георгий Красницкий, шофёр из БАО, который должен быть в этом лагере.

Здесь было около двух тысяч пленных, среди них быстро начали распространяться шепотки, и вскоре я заметил направлявшуюся ко мне группу людей, среди которых я узнал брата. Узнал по фотокарточке, но там был молодой улыбчивый паренёк, а тут скелет. Со щетиной, в рваной и грязной форме, правая рука перевязана грязным бинтом. Похоже, в свинарнике живёт.

– Тишка.

– Да хватит называть меня этим кошачьим именем! – возмутился я. – Что за привычка? Я Терентий.

– Как ты тут?.. – начал было брат, но оборвал сам себя и спросил: – Что с нашими?

– Батя пропал. Собственно, я его и искал, а нашёл вот тебя. С немцами договорюсь, у меня золотой портсигар есть, хочу тебя выкупить…

При этих словах толпа, жадно ловившая каждое наше слово, заволновалась, забормотала. Тут как раз и немец вышел. Он, видимо, понял, что я уже нашёл, кого искал, и направился ко мне, по-прежнему стоявшему у ворот.

– Нашёл брата? – спросил он.

– Да, вон тот, с перевязанной правой рукой.

– Угу, так где портсигар?

– В траве спрятан. Давайте так: вы выводите брата, даёте справку, и мы идём по дороге в сторону низины. В ста метрах до неё и спрятан портсигар. Я ногой его покажу, и вы подберёте, а мы пойдём дальше. Надеюсь, выстрела в спину от вас ждать не стоит?

– Я честный бюргер, – возмутил немец.

– Ох, сколько я видел честных людей! Но вам я верю.

О чём-то поговорив с фельдфебелем, он вывел братца. Георгия пришлось придерживать, он едва мог идти: только недавно встал на ноги после тяжёлой контузии. Немец шёл метрах в пяти позади нас. Дальше полевая дорога ныряла в низину. Я отошёл к обочине, присел и сунул в траву портсигар. Потом отошёл, понаблюдал, как немец подобрал его и с довольным видом осмотрел: явно старинная вещь.

Кивнув нам, немец закинул карабин за спину и направился обратно, а я, подхватив Георгия за локоть, повёл его дальше.

– Тиша, там в лагере парни из нашего БАО, они меня контуженого вынесли, не дали добить. Я очень прошу… Понимаю, это не в твоих силах, но надо помочь, очень надо. Плохо там…

– Да скажешь тоже, нашёл сложность. Как два пальца обоссать. У меня тут наш танк припрятан, я его у немцев угнал. Они его уже по-своему перекрасили. Он заправлен, и снаряды есть. Атакую, повалю ограду, буду гонять немцев. Ты сам как? У меня тут вещмешок припрятан, еды и воды завались, даже термос с