Светлая в академии Растона: любовь или долг (СИ) - Романова Екатерина Ивановна

— То есть всегда действовать таким образом? — предположил один студент.

— Вы вообще как сюда попали? — нахмурился Этан. — Импровизация, творческое начало, умение анализировать и действовать сообразно ситуации. Я дал вам общую схему, детали и конкретику разрабатываете вы. Будет ли это парк аттракционов, дискотека или казино — решать вам. Но суть в том, что наружку ведут люди. Когда вас снимают, вы либо возвращаетесь на базу — что предпочтительно, либо, если успеваете — идете на встречу.

— А, если наружка обнаружена уже во время встречи со связным? — поинтересовался Лэнс. Леа, в связи с недавними событиями, тоже был интересен этот момент.

— Изучим позднее. Напомню лишь, что обнаружение наружки никак не должно влиять на ваше поведение. Естественность — ваше все. Поэтому встречу стоит также завершить естественно, возможно и раньше срока. Но это мы обсудим на следующей неделе. Сейчас Терцис раздаст вам карточки с заданиями. Даю полчаса на выполнение.

Когда Леа получила свое задание, вопросы отпали. Блэквелу известно, где она была. В задании так и написано «исходя из полученных знаний, проведите работу над ошибками по вашей сегодняшней встрече со связным».

Она испепеляла негодующим взглядом фигуру куратора, который невозмутимо заполнял журнал и делал пометки в рабочем блокноте. Она присмотрелась внимательней к тому самому блокноту и едва не вскочила с места: «та самая книга!» Вот ее выход из академии, вот спасение для Тора и вот ключ к тюрьме для Блэквела! Если бы только было можно вскочить, выхватить книгу и убраться с ней прочь. Но она даже отобрать не сможет, не говоря уже о том, чтобы скрыться с ней.

Не вызывало сомнений, куратор издевается над Леа. Откуда-то он знает, что она — шпионка Нолана, что ее задание — выкрасть книгу. Одно вызывало вопрос — почему Леа все еще жива? Из-за дара целительницы? Вряд ли это стоящая причина. Ему ничего не стоит повалить Леа на стол, снять с нее штаны и сделать свое дело. Быстрый и гарантированный переход дара. После этого можно и избавиться от шпионки.

Светлая думала, что не дождется конца пары. Она ерзала на стуле, словно тот утыкан острыми кнопками. Набросала ответ быстро, поскольку свои ошибки осознала еще во время лекции. Встречи вообще следовало избежать. Да, она обнаружила и сбросила хвост, но не учла, что он — лишь отвод ее внимания. Помимо студента был отправлен поисковый импульс. О чем Этан открытым текстом написал в задании. А от поискового импульса может избавиться лишь маг. Сам импульс скрыт за невидимостью, что позволяет вести аудио и видеозапись разговора с близкого расстояния.

Когда раздался сигнал о конце пары, девушка схватила карточку с заданием и, под удивленные взгляды сокурсников, стрелой слетела вниз к куратору.

— Какие у вас задания интересные, — на стол темного мага легли карточка и листок с ответами.

Блэквел, игнорируя натиск светлой, спокойно принимал листки от других курсантов и даже не обращал на Леа внимания. Девушка сопела, проводя недовольными взглядами своих сокурсников, задерживающихся у стола преподавателя слишком долго. Наконец, когда кабинет опустел, Этан поднял взгляд и произнес:

— Мы с вами не на литературном вечере, курсант Суарес. Задайте вопрос, который вы действительно хотите задать.

— Вам известно, где я была и что делала! — не вопрос. Констатация факта.

— Известно, — согласился мужчина, откинувшись на спинку стула и сложив на груди руки.

Взгляд Леа упал на раскрытую книгу с записями темного мага. Какой соблазн схватить ее сейчас и броситься со всех ног. Но какой в этом толк? Она и шага ступить не успеет. Так близко, но так далеко. От волнения по спине Леа стекла струйка пота, а сердце грозило порвать барабанные перепонки — так сильно колотилось. «Возьми себя в руки и немедленно!» — приказала она себе.

— И с кем была — тоже известно? — уже предположение.

— С сильным магом. Они умеют искажать внешность и смысл разговора для поисково-записывающих импульсов, — куратор даже не скрывал своей осведомленности. Их непонятная игра перешла на новый уровень. Игра, в которой Леа ощущала себя жалкой пешкой. Уровень нервозности достиг своего предела. Глаза девушки защипало, а обстановка вокруг преломилась сквозь линзу стоящих на глазах слез. Она, конечно, понимала, что все закончится примерно так, но реальность обрушилась слишком внезапно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Суар-рес, — стиснув зубы, прорычал куратор.

— Значит, — стараясь унять дрожь в голосе, Леа пыталась задать волнующий ее вопрос. Она вглядывалась в лицо куратора, но не могла найти на него ответа. Бесстрастное, спокойное, холодное. Разве не с таким выражением лица идут на убийство? — Это все?

— Снова не тот вопрос. Это начинает злить.

— Вы убьете меня? — скороговоркой выпалила она и даже закрыла глаза, ожидая решительного удара.

— Я что, похож на идиота? — Блэквел поднялся и подошел к Леа. Вместо удара нежно провел ладонью по щеке девушки. Слезы светлой его нервировали. Будь перед ним парень — треснул бы без разговоров. Но как вести себя с готовой сорваться в истерику девчонкой, к которой испытываешь странное притяжение — он не имел понятия. — Что, снова обнять?

Девушка отшатнулась и посмотрела на куратора как на монстра. Не сегодня — завтра он уничтожит ее, как убил других агентов, засылаемых в академию. Неужели не хватает такта хотя бы не издеваться напоследок?

— Вы не ответили!

— Нет, Леа, я тебя не убью, — мужчина оперся о стол и внимательно посмотрел на борющуюся с собой девчонку. Сейчас она была именно девчонкой. О чем только думал Нолан, засылая в академию светлую? В каком нужно находиться отчаянии, чтобы сделать ставку на Леа? Да, она с блеском прошла многие испытания, но работа под прикрытием не для таких. И тем более — не для светлых. Она может соврать раз, другой, но на третий неизменно сломается. Такова сущность светлых. До тех пор, пока Суарес не примет тьму, она не сможет стать достойной шпионкой. Зачатки есть и Блэквел не мог отрицать очевидного. Однако, слишком много «но».

— И что теперь? — она стерла непролитые слезы, приказывая себе успокоиться. Он не станет убивать ее, значит о чем-то попросит. Сделка… она уже пошла на одну. Почему не заключить другую? — Чего вы хотите в обмен на мою жизнь?

— Суарес, Суарес, горе ты мое, — усмехнулся мужчина, глядя на подопечную. — Мне ничего не нужно.

— Я не понимаю вас, — она нахмурила лобик. — Вы ведете себя не логично! Вы убили агентов, которых присылали до меня, а сейчас заявляете, что не станете лишать меня жизни. Почему? Вы же понимаете, я не могу уйти из академии, пока не выполню то, ради чего пришла.

— Понимаю, — кивнул он и постучал указательным пальцем по своей книге.

— Зачем вы убиваете действующих агентов?

— Я дам тебе ответы. Но не здесь и не сегодня. Завтра. А сейчас возьми себя в руки, приведи в порядок и отправляйся на следующую пару.

— У меня к вам слишком много вопросов, чтобы уйти.

Этан улыбнулся, удивившись изменчивости светлой. Вот она дрожала, как осиновый лист, боясь, что он немедля ее уничтожит, а теперь не хочет уходить и желает выяснять отношения.

Дверь в аудиторию открылась, и несколько студентов замерли под пристальным взглядом куратора. Затем развернулись и молча вышли.

— Я так понимаю, ты не отстанешь?

— И не надейтесь.

— Хорошо. Быстро, по существу и без слез.

Такой подход девушку устраивал, а потому, окончательно успокоившись, она глубоко вдохнула и выпалила:

— Верните мне нож моих родителей.

— При одном условии.

— Какие могут быть условия? — перебила девушка. — Эта вещь принадлежит мне, и вы отобрали ее незаконно!

— Заявишь на меня? — мужчина откровенно издевался, и Леа поняла, к чему он клонит. Действительно, у нее нет никаких рычагов давления и, либо согласится на его условия, либо попрощается с дорогой вещью.

— Что за условие? — нехотя поинтересовалась девушка.

— Все просто. Один поцелуй.

Светлая гневно сверкнула глазами. Академия Растона меняет. Прежде ей не доводилось ненавидеть. Более того, она была уверена, что не способна, в силу своей природы, на подобные эмоции. Но, оказалось — еще как способна! Сейчас в ее груди разливался жгучий ком ненависти, который подошел к горлу и лишил девушку дара речи. Она боролась с собой. Кулаки сжались непроизвольно и, если бы была возможность, смысл, целесообразность, она бы ударила куратора.