Меченный смертью. Том 4 - Валерий Юрич

передаешь мне. Я проверю купюры. А ты пока медленно и очень внимательно пересчитывай пачки. Их должно быть ровно тысяча. Если собьешься, начнешь сначала.

Парень выполнил мой приказ, передав мне пять денежных пачек. А затем начал медленно считать, выкладывая деньги на дорогу.

Через четверть часа он закончил. Все сошлось идеально. Я бросил ему распотрошенные денежные пачки, которые проверял на предмет наличия фальшивых купюр и числа денежных знаков в каждой.

— Теперь складывай все обратно в ящик.

Я приказал медведю лечь на живот и отстегнул обе сумки.

— Здесь, — я указал рыжебородому налево, — сердце каменного голема. Если у тебя есть эксперты по артефактам, пусть подходят и оценивают. В том случае, если качество тебя не устроит, ты вправе отказаться от сделки и забрать свои деньги.

Рыжебородый ухмыльнулся и что-то буркнул своему сопровождающему. Тот кивнул и скрылся за калиткой.

И теперь дело оставалось за малым: разрядить накалившуюся до предела атмосферу так, чтобы в итоге все остались, по возможности, живы и довольны.

Глава 30

Из калитки вышел мужчина в дорогом деловом костюме с густой черной шевелюрой и тонкой линией усов над верхней губой. На его аристократичном лице лежала печать глубокого осознания собственного превосходства, а на носу красовались очки с широкими прямоугольными линзами в изысканной оправе. Его сопровождали два телохранителя, разительно отличающиеся от других бойцов лагеря. Они были одеты в строгие темно-синие костюмы, выглядели весьма внушительно, а еще от них на версту разило магией.

Я знал этого человека. Это был граф Василий Андреевич Гуров, знаменитый артефактор Петербурга. И то, что он оказался здесь, в такой глуши, посреди диких земель, было настолько же удивительно, как увидеть кольцо с огромным бриллиантом на руке просящего подаяние.

Его появление здесь означало только одно: клиент, собиравшийся приобрести сердце каменного голема был очень богатым и влиятельным. Он наверняка входил в самый высший свет Петербурга. А еще он определенно связан с обрабатывающей промышленностью, имеющей отношение к переработке этериума. И если свести все концы с концами, то самый верный вариант здесь был только один. Во всяком случае по моему мнению.

Светлейший князь Константин Николаевич Романов, дядя нынешнего императора. Его инвестиционный фонд является держателем контрольного пакета акций Рязанской топливной компании, одного из крупнейших предприятий топливно-энергетического комплекса Российской Империи.

И если покупателем является действительно он, то можно уже начинать представлять, как князь Филатов в бессильной злобе кусает себе локти. Учитывая значимость фигуры покупателя, есть шанс, что Михаил Алексеевич поумерит свой пыл в отношении меня. Тут ведь и идиоту понятно, что для заключения таких сделок нужны хорошие связи, ведущие на самый верх. И откуда бы они у меня не появились, вступать в прямую конфронтацию с обладателем таких знакомств было себе дороже.

Граф Гуров остановился в метрах десяти от моего медведя и окинул всю нашу пеструю компанию любопытным взглядом. Особо он задержался на сколопендре.

— Интересно, очень интересно, молодой человек. — И он пристально посмотрел на меня, не обращая никакого снимания на гневное сопение рыжебородого. — И что ж, вы вполне серьезно хотели сравнять с землей этот лагерь?

— В бизнесе, как и в политике, важно играть на опережение и уметь блефовать, — с легкой усмешкой ответил я. — Да и к тому же эти монстры, — я указал на медведя и сколопендру, — полностью подчиняются мне. — И я заставил многоножку перевернуться на спину и замереть в весьма покорной позе. — Их глаза — мои глаза, их орудия нападения — мои орудия. И в крайнем случае от этих монстров пострадали бы только зачинщики драки, которую, если вы всё сами слышали, начал отнюдь не я.

Рыжебородый после этих слов гневно осклабился и еще раз громко сплюнул на землю. Граф Гуров, услышав этот звук, неприязненно поморщился.

— В чем-то вы правы, молодой человек. Некоторым из находящихся здесь не мешало бы поучиться хорошим манерам. — Рыжебородый тут же побледнел, но ответить ничего не посмел. Было видно, что авторитет графа здесь неоспорим и непреложен. — С кем имею честь? — спросил, внимательно разглядывая меня, Василий Андреевич.

— Мое имя слишком незначительно и никому неизвестно, милостивый государь, — с легким поклоном ответил я, незаметным движением руки переворачивая родовой перстень камнем внутрь. — Вряд ли оно что-то вам даст, кроме еще одного набора звуков, которые будет лень запоминать. Так что будет проще, если я для вас останусь просто инкогнито.

— Хм. — В глазах графа промелькнуло удивление. — Однако я слышал, как вас назвали Серым Призраком. Это прозвище, знаете ли, очень известно в некоторых узких кругах. Хотя, признаться, вы совершенно не похожи на того, кто его носил.

— Вероятно, это какое-то нелепое совпадение. Я и сам, признаться, уже не рад, что назвался этим прозвищем. Но надо же было как-то назваться, чтобы меня отрекомендовали здешнему, кхм, атаману — я непринужденно пожал плечами. — И это было первое, что на тот момент пришло мне в голову.

— Ну что ж. Пусть будет, Серый Призрак, — усмехнувшись ответил мой собеседник. — Хотя что-то мне подсказывает, что мы с вами уже раньше встречались, молодой человек. Только вот никак не могу припомнить, где. — Он немного помолчал, сверля меня пристальным взглядом, а потом с легким поклоном, весьма меня удивившим, представился: — Граф Гуров Василий Андреевич. Нахожусь здесь по просьбе моего клиента для оценки качества артефакта.

Еще больше меня удивило, что граф назвал мне свое настоящее имя. Это было очень необычно, учитывая, где мы находимся. Отношения с людьми, хоть как-то связанными с дикими погонщиками, в империи не приветствовались, а после недавних событий вообще могли оказаться под запретом. Граф Гуров не мог этого не знать. К тому же это был лагерь контрабандистов, а наказание за контрабанду было очень жестким, вплоть до смертной казни. Хотя, по прошлой своей жизни я знал, что услугами лихих торговцев из диких земель негласно пользовались многие аристократы из высшего света, включая даже императорскую семью.

Граф двинулся к сумке с артефактом. Я понимал, что присутствие такого высокопоставленного человека меняет правила игры, и никто сейчас не посмеет открыть огонь. Поэтому я быстро спрыгнул с медведя и приказал монстрам немного отойти в сторону.

Открыв большую седельную сумку, лежащую на земле, я выставил на всеобщее обозрение ярко-синий кристалл, полыхающий красными прожилками. В глазах артефактора на миг мелькнул неподдельный интерес. Он решительным шагом