Завтра в тот же час - Эмма Страуб

него не было братьев, а его родители были хоть и благодушными людьми, но его внутренним миром никогда не интересовались, – то в «Заре времени» он изобразил ее. Точнее себя, наблюдающим за ней. Элис понимала, что Заря – это не она, Заря была плодом воображения, смешением нескольких людей: самого Леонарда и того, какой он видел Элис, и не только ее, – а потом с ней случилось это удивительное литературное волшебство, когда герой начинает делать и говорить то, чего не ожидал и сам автор. Элис обожала книгу отца. Книги! Ей хотелось, чтобы их было больше, чтобы где-нибудь была припрятана целая коробка. Неважно, опубликованных или нет, неважно даже, читал ли их кто-нибудь еще. Это лучше, чем дневники, – в книгах не было ничего такого, от чего ее могло покоробить, ничего такого, что могло показаться не предназначенным для ее глаз. Все люди имеют право на личную жизнь, даже родители. Но в книгах Леонарда, в его книгах, Элис могла отыскать маленькие послания. Иногда в чем-нибудь простом вроде описания блюда, которое, она знала, Леонард сам любил, – жареные яйца, подсушенные на сковородке, пока нижняя сторона не станет коричневой и хрустящей, – или упоминание группы Kinks. Маленькие, навечно запечатленные частички его самого, молекулы, превратившиеся в слова на странице. Но Элис видела, что там скрывалось на самом деле. Там был ее отец.

В книге была не сторожка. Заря жила в Вест-Виллидже на Пэтчин-плэйс, в конце переулка там горел газовый фонарь. Однажды она прошла через маленькую дверь в дальней стене своей гардеробной, за такими дверцами обычно скрываются неприглядные, но необходимые тайники с предохранителями или счетчиками воды. Она просто искала себе какой-нибудь укромный уголок, но, забравшись в эту дальнюю часть гардеробной, оказалась в Центральном парке. История была запутанная: порталы, загадки, разные времена и реальности, но Элис увидела в ней то, чем она была на самом деле, – историю любви. Не романтической – во всей книге не было ни одной постельной сцены, разве что парочка поцелуев – нет, это была история любви одинокого родителя и его единственного ребенка. Она не была забавной. Она была искренней. Это было то, чего Леонард ни в жизни не сказал бы Элис вслух. И тем не менее это была чистая правда. Элис потерла глаза и взглянула на часы. Почти три. Она села и через окно посмотрела на сторожку. Чего ей стоило путешествие назад? Всего один день. Один день, в котором ее отец еще жив. Она не сможет оттягивать неизбежное вечно, но ведь Леонард сам сказал, что она может вернуться. Он и сам возвращался, в конце концов. Элис тихонько закрыла за собой входную дверь и прокралась в сторожку. В этот раз она сделает это сознательно.

Часть четвертая

Глава 44

Проснувшись в собственной постели на Помандер-уок, Элис прекрасно осознавала, где она, какой сейчас год и где ее отец. Вставать сразу она не торопилась, а вместо этого хорошенько потянулась. С противоположной стены на нее взирали Итан Хоук и Вайнона Райдер, и Элис нехотя пропела несколько строк «Моей Шароны»[23]. На животе у нее, свернувшись калачиком, лежала Урсула.

– Ты самая лучшая кошка на свете, – сказала ей Элис. Урсула поджала лапки и, не открывая глаз, перевернулась на спину. Элис поняла намек и ласково почесала ее мохнатое пузо.

Все происходящее не имело ничего общего с «Пегги Сью». Там был внезапный обморок и похожая на сон галлюцинация, все это даже не случилось по-настоящему. «Назад в будущее» все это тоже напоминало слабо: она не могла уничтожить, а потом восстановить собственную жизнь или наблюдать за собой со стороны. Это даже не было похоже на «Братьев времени» или «Зарю времени». Там герои всю дорогу разыгрывали сюжет, двигались из точки А в точку В. Элис никогда не сказала бы этого Леонарду, но почему его персонажи всегда так много на себя берут? Откуда взялась эта мода на книги о подростках, раскрывающих преступления? Юные фанаты кей-попа заколачивали деньги, боролись со злом на просторах интернета, но это не одно и то же. Элис хотела поговорить с отцом о «Заре времени», но не могла. Он ее еще не написал.

Нет, в этот раз она справится лучше. К черту вечеринку, к черту подготовительные занятия – все это не имеет значения. Он бросил курить – уже хорошо, значит, она может это повторить. Теперь она хотела убедиться, что он начнет заниматься спортом, не будет игнорировать врачей и вообще будет следить за собой. Еще важно, чтобы они с Сэм сказали то, что сказали тогда в кафе-мороженом. Если Сэм этого не скажет, Леонард не напишет книгу. И теперь она знает, что времени у нее немного. Опять это слово. Неудивительно, почему о времени написано столько песен и книг, снято столько фильмов. Время куда больше, чем просто часы и минуты, но теперь Элис понимала, как много значат все крошечные моменты, собранные вместе. Она чувствовала себя ходячим мотивационным плакатом. Как ты проводишь свой день, так ты в конечном счете и проводишь свою жизнь. Она не подросток-детектив, нет. Она ученый. Кулинар. Сколько нужно добавить вот этого и сколько того? Что бы ни получилось, она увидит результат утром. Проснуться в Сан-Ремо было дико, но вместе с тем забавно, хоть и попахивало вуайеризмом, почти как пройтись по комнате смеха и увидеть, как устроена жизнь с другой стороны. Практически все можно переиграть. Не то чтобы Элис могла выбрать, какую жизнь ей прожить: модели «Виктории Сикрет» или физика-ядерщика, – но она могла направить их с отцом по какому-то пути, а если вдруг окажется, что они свернули не туда, то она всегда может все исправить.

– Эй, именинница, ты там проснулась? – донесся из коридора голос Леонарда. Элис услышала, как он потоптался там, достал что-то из кладовки и побрел в ванную. Дверь за ним со щелчком закрылась, включилась вытяжка. Элис никогда особенно не любила свои дни рождения – из-за гнетущего ощущения, что ты просто обязан хорошо провести время, но она знала, что этот точно будет классным. Урсула спрыгнула на пол и принялась играться с резинкой для волос, подбрасывая ее лапкой. Элис откинула одеяло и опустила ноги на знакомые горные хребты из одежды – в этот раз, может, и не Анды, а итальянские Альпы, но все равно горы как ни крути. На ней все так же была желтая футболка с «Сумасшедшим Эдди». Элис обхватила