Тустеп вдовца - Рик Риордан

— Не дай Гарретту себя обмануть, — сказал я ей. — За дымовой завесой марихуаны он — единственный истинный католик в нашей семье. Он верит в мораль и чувство вины.

Миранда кивнула.

— Да, наверное.

Мы свернули налево.

«Флор кантри стор» стоял тыльной стороной к автостраде, развернувшись фасадом к Олд-Бандера-роуд, дальше тянулись мили и мили ранчо. Миллион лет назад, когда Джон Т. Флор открыл свое заведение, это действительно был загородный магазин, единственное место, где можно было поесть, купить продукты или пиво, если ехать на «Эдселе»[144] по этой дороге в Сан-Антонио.

«Магазинная» сторона бизнеса давно отошла на второй план, вытесненная баром и музыкой «кантри», но над выходом все еще висел плакат: «Не забудь купить хлеб».

Сегодня площадка возле «Флор» сияла огнями. Грузовички-пикапы стояли вдоль всей Олд-Бандера-роуд. Лимонно-зеленые шлакоблоки в передней части бара были еще старательнее прикрыты фанерными плакатами, чем во время моего предыдущего визита. Некоторые рекламировали пиво, другие музыкальные группы и политиков. «ВИЛЛИ НЕЛЬСОН КАЖДЫЙ ВЕЧЕР», — гласил один из них.

Мы проехали мимо в поисках места для парковки. Со стороны дороги доносился громкий голос Роберта Эрла Кина, но казалось, что кто-то запустил запись наоборот. У входа собралась толпа в ковбойских шляпах.

Я развернулся, проехал мимо магазина, где продавалось ремонтное оборудование для ферм, и припарковался у противоположной стороны моста через Хелотс-Крик.

Вероятно, Мило высматривал мою машину. Как только мы вытащили гитару Миранды из багажника и зашагали через мост, он уже устремился сквозь толпу нам навстречу, хмурясь, как тролль из «Трех козлов Билли».[145]

— Пойдем, — сказал он Миранде, забирая у нее гитару и не глядя в мою сторону.

— Извини, — пробормотала она.

Однако Мило уже развернулся и решительно направился к бару.

Миранде легко удалось проложить для нас дорогу. Старик у двери приветственно приподнял шляпу. Тем, кто стоял в начале очереди, пришлось отойти немного назад, чтобы пропустить сначала Миранду, потом Мило. Слащавый помощник шерифа из округа Бехар с седеющей прической Элвиса приветствовал Миранду и провел нас через бар к задней двери.

Все двадцать или тридцать столиков для пикника, расставленные на усыпанной гравием парковке, были заняты, бетонная площадка для танцев — тоже. За одним из столиков у задней стены сидел Тилден Шекли с несколькими приятелями-ковбоями. Я успел перехватить его взгляд и самоуверенную улыбку, когда проходил мимо.

Танцевальную площадку освещали только фонари на телеграфных столбах, разноцветные рождественские огоньки и неоновая реклама пива на ограде. На зеленой фанерной сцене Роберт Эрл пел о рыбаках, ловящих окуней. С тех пор как я в последний раз видел его выступление, тот отрастил бородку и его оркестр стал заметно больше.

Миранда повернулась к Мило.

— Где?..

Чавес кивнул в сторону скамейки у металлической ограды, расположенной в пятидесяти футах от Шекли, где сидело несколько молодых парней в брюках и белых выходных рубашках. Я сразу понял, что они не местные, потому что один из них пил охлажденное вино.

— Просто будь собой, — посоветовал Мило. — Исполни песни, о которых мы с тобой говорили. Начнешь с Робертом Эрлом, вы дуэтом споете «Слова любви». Хорошо?

Миранда кивнула, посмотрела на меня, перевела взгляд на парней из репертуарного отдела и попыталась улыбнуться.

Мило передал ее под опеку помощника шерифа с прической Элвиса, и тот подвел ее к сцене. Роберт Эрл как раз закончил песню о рыбалке, под аплодисменты объявил, что обнаружил среди зрителей одну свою давнишнюю подружку, добавил, что хочет пригласить ее на сцену и они споют вместе.

Зрители снова принялись аплодировать и заметно оживились, когда увидели, что Миранда поднимается по ступенькам на сцену. Очевидно, они ее узнали.

Мило не сводил с нее глаз, видимо, хотел убедиться, что она благополучно поднялась на сцену и ее микрофон работает. Эрл принялся шутить о том как они в последний раз выступали вместе: сначала пили мескаль,[146] а потом забыли слова «Пепел любви». Миранда пошутила в ответ. Она нервничала, но хорошо это скрывала.

Мило бросил на меня короткий неодобрительный взгляд и прошел к столику, за которым сидели важные персоны.

Несколько секунд я смотрел ему в спину, потом решил, что могу позволить себе зайти внутрь и купить деньрожденного пива.

Внутри бара, выкрашенного в коричнево-красный цвет, с трудом помещался бармен и шесть или семь клиентов. Никто не надел карнавального костюма, если не считать ковбойских аксессуаров. И никто не прихватил с собой тыкву или конфеты. Пиво стояло в холодильнике со стеклянной дверцей вместе с толстыми морщинистыми завитушками, которые назывались сушеными колбасками. По три с половиной доллара за колечко.

Я купил банку «Бадвайзера», решив, что сухие колбаски мне ни к чему, снова вышел наружу и зашагал по гравию к столику Шекли.

Между тем Роберт Эрл заиграл на гитаре вступление. Миранда начала раскачиваться. Она отложила гитару, опустив руки вдоль тела и касаясь пальцами складок юбки.

Когда Шекли заметил меня, тот пробормотал что-то своим прихлебателям, которые тут же расхохотались. Кожа на щеке Шекли, куда Эллисон угодила подковой, приобрела трупный желтый цвет с вкраплениями меркурохрома[147] — и была заклеена бежевыми квадратиками пластыря.

Рядом с ним сидел не менее уродливый тип, хотя и без ран — бледная кожа, оранжевые волосы и грубое тупое лицо. Элджин Гарвуд.

— Привет, сынок, — сказал Шекли. — Рад тебя видеть.

Я уселся на противоположную скамейку, рядом с одним из ковбоев, и ответил:

— Не ожидал встретить тебя здесь. А кто остался следить за порядком?

Он развел руки в стороны.

— В воскресенье у меня выходной. Я люблю бывать в других клубах, слушать разных исполнителей.

Я указал в сторону мрачных мужчин из репертуарного отдела, рядом с которыми сидел Мило, пытавшийся выглядеть уверенным. Он улыбался и показывал на сцену.

— В особенности если представители звукозаписывающей компании пришли взглянуть на Миранду, — сказал я Шеку. — Чтобы заставить Мило нервничать, что ты устроишь разборку и все испортишь.

Шек усмехнулся.

— Об этом я как-то не подумал.

Элджин бросал на меня свирепые взгляды, и я широко ему улыбнулся.

— У тебя сегодня выходной, Гарвуд, или твоя клоунада надоела Фрэнку?

Элджин очень медленно, не спуская с меня глаз, поднялся на ноги.

— Встань, сукин сын.

Остальные ковбои уставились на Шека, ожидая приказа действовать. Один из помощников шерифа округа Бехар мрачно смотрел в нашу сторону.

— Элджин, сбегай в бар, — лениво сказал Шек. — Купи себе еще пива.

— Давай я позвоню Джину, — предложил Элджин.

Улыбка не сходила с губ Шека, но глаза слегка затуманились. Огонь в глубинах его черепа теперь горел не так ярко.

— Пожалуй, это хорошая идея, — согласился я. — Во всяком случае, твои друзья из Люксембурга профессионалы.

Элджин сделал вид, что готов броситься на меня через стол, но Шекли небрежно приподнял пальцы, чтобы привлечь его внимание.

— Иди, и никому звонить не надо, — сказал Шекли. — Тебе и вправду не повредит выпить пива.

Элджин посмотрел на меня, взвешивая все «за» и «против».

— Иди, — повторил Шекли.

Элджин вытер нос тыльной стороной ладони и ушел.

Шекли посмотрел на остальных ковбоев, и те сразу его поняли — стая шакалов весьма восприимчива. Они молча встали и отошли в сторону.

У меня за спиной на смену гнусавому Роберту Эрлу пришел чистый голос Миранды, которая пела только под акустическую гитару, так у нее получалось лучше всего. Она спрашивала у Роберта Эрла, почему он ее покидает.

Шек слушал, глядя на Миранду и полностью сосредоточившись на ее голосе. Когда снова запел Роберт Эрл, Шек закрыл глаза.

— Эта девушка. Знаешь, я помню, как она в первый раз подошла ко мне. Каждую среду мы устраиваем в «Пейнтбраш» для местных жителей бесплатные танцы. Миранда пригласила меня в «Грюэн-Холл», чтобы я послушал, как она поет. Она смотрела на меня своими карими глазами, и я подумал: «Неужели это дочка старины Уиллиса? Маленькая Миранда?» — Его улыбка стала еще шире. — На следующих выходных я отправился в «Грюэн», рассчитывая, что там меня ждет нечто большее, чем маленький концерт, но когда услышал ее голос — от него ведь никуда не уйти, ты согласен?..

— Если только он сам от тебя не уйдет.

Улыбка Шека не дрогнула.

— Давай дождемся, чем все закончится, сынок.

— Ты думаешь, что «Сенчури рекордс» настроены не слишком серьезно относительно Миранды?

Шекли проследил за моим взглядом, обращенным к столику, где сидели парни из репертуарного отдела, и усмехнулся.