Последний конвой - Саморский

class="p1">— Иди к черту, — произнес он негромко и нажал на спусковой крючок.

Винтовка дважды хлопнула, выпуская пули, которые немедленно исчезли во мраке пустыни, прихватив с собой содержимое черепной коробки африканца, и ее саму, от середины лба и выше. Черный, наполовину обезглавленный монстр жутко захрипел, закатил глаза и попытался сделать еще один шаг, однако тело не подчинилось. Ноги подкосились, и Мбамба рухнул на песок, все еще конвульсивно дергаясь в смертельной агонии.

Стивен несколько секунд смотрел сверху вниз, как бы раздумывая, не выпустить ли остаток патронов в магазине в качестве контрольной точки в этом эпизоде жизни? Передумал. Переступил через мертвое тело африканца, склонился над Михаилом, протягивая руку:

— Вставай, Миш, он готов.

Михаил с готовностью ухватился за руку друга, вскочил на ноги, повернулся к Иванычу. Старик уже поднимался на ноги сам, с легкой усмешкой на лице.

— Уши на месте?

— Чего? — растерялся Михаил.

— Уши, говорю, целы? — повторил Иваныч, — я слышал, что африканцы своим пленникам первым делом уши отрезают и делают из них бусы.

— Серьезно? — озадачился Михаил.

— Абсолютно! — хохотнул Петр Иванович, — ты проверь на всякий случай. А вдруг уже отрезал?

Михаил испугано ощупал пылающие огнем ушные раковины. Вроде на месте. Не иначе старик пошутить решил, чтобы снять нервное напряжение. Михаил через силу улыбнулся и все остальные тоже заулыбались. А потом его словно прорвало, когда представил самого себя, нервно ощупывающего голову на предмет наличия ушей. Со стороны действительно выглядело глупо и комично. И он рассмеялся уже по-настоящему.

— Будем считать, что тебе повезло, — не унимался Иваныч.

Михаил вдруг сорвался с места и кинулся обнимать старика. По щекам опять потекли слезы, прямо сквозь непрекращающийся смех.

* * *

Не добежав несколько метров, штурмовики залегли, выставив автоматы, однако огонь не открывали. Стивен подал какой-то хитрый знак.

— Все в порядке, ребята. Можете выдыхать.

— Где он? — подбежал запыхавшийся Чекист.

— Там, — небрежно махнул Стив назад, — мы уже сами справились.

— Ну и отлично! — резюмировал Лев Исаакович, и повернувшись к «фашистам» перешел на командный тон, — труп в огонь! И найдите мне «куратора».

— А как он выглядел? Хоть какие-то приметы, описание?

— Он белый, идиоты! — рявкнул Чекист, выходя из себя.

— Был среди них один белый, — оживился штурмовик, — только он того, догорает уже.

— Ах ты, черт, — расстроился политрук, — ну ладно, черт с ним…

Подошел ближе к водителям, критическим взглядом осмотрел старика. Спросил напряженным голосом:

— Ну как ты, Петр Иванович?

— Бывало и получше, — не стал кривить душой старый водитель.

— Камень на месте?

Михаил вздрогнул и почему-то сразу вспомнил загадочный артефакт в кузове грузовика.

— Мы только фольгу с него содрали, — пояснил Иваныч, — лагерь экранировали от солнышка. Можно назад замотать, если время терпит.

— Не до нее сейчас, — отмахнулся Чекист, — МАЗ вести сможешь? У нас водителей полтора человека осталось, а машин в наличии две. Жалко груз бросать. Не штурмовиков же за баранку сажать? Выручи, Петя.

— Куда же я денусь с подводной лодки? — усмехнулся Иваныч, но улыбка, сопровождающая слова выглядела жалко, — да и не доверю я никому, окромя Мишки, своего «Русича». Это даже не обсуждается.

— Ну вот и ладушки. Обещаю вам в экипаж водителя дать на пару дней. Отдохнешь, отлежишься, Лидия подлатает. А сейчас ехать надо. С каждой минутой конвой все дальше уходит, догонять придется.

Иваныч нахмурился.

— Мишка, проверь машины. Сильно пострадали? Стивен, помоги другу запаску снять, я видел у нас колесо пробито, поменять нужно. Мишаня, если Урал не заведется, на сцепке потащим. Не стойте столбом, ехать надо!

Глава 21

Лидия

23 февраля 32 года (утро)

* * *

Следующая остановка на дозаправку примерно через три часа пути, то есть к четырем утра. Ливень, как из ведра, барабанит по крыше, стекает по стеклам. Выходить из автомобиля у меня нет никакого желания, но придется. Необходимо подышать свежим воздухом и размять затекшие ноги, а также узнать последние новости. По рации передают только критически важную информацию, все остальное можно узнать на остановках. А для этого придется покинуть кабину и выйти под дождь.

Отцы-командиры заставили собирать воду для «технических нужд». С этой целью раздали специальные такие штуковины, четыре металлические трубки-ножки и кусок брезентухи кулечком. Примитивно, зато действенно. Размах верхней части конуса — метра полтора, десятилитровое ведро набирается минут за пятнадцать — двадцать. Пока заправлялись, Василий нацедил канистру грязной и мутной дождевой воды и закинул в багажник — авось пригодится.

Опять приперся Чернецкий…

Как же он меня запарил! Просто сил нет уже терпеть эту вакханалию похоти, недалекости, и убогих попыток ухаживания. Да что же я, курица что ли? Не надо вокруг меня распушив перья ходить и кукарекать. Не выгорит ничего!

Придется рассказывать с самого начала…

Еще на корабле повадился особоуполномоченный захаживать в мою каюту и надолго там задерживаться без особой причины. Я сначала не могла понять, что ему нужно? Приходит, серьезный такой, участливый, интересуется — «не обижают ли?» Да кто же посмеет? Быков же пригрозил. «Не нужно ли чего?» Нет, отвечаю, все есть и вдоволь. Вот если только ананас… Было бы неплохо… Ухмыляется, значит шутку оценил, — «ананас достать не смогу, но, если что-то в моих силах, вы только намекните. Все оформлю в лучшем виде».

Да не нужно мне ничего! Тем более от вашего брата, чекиста. Знаем мы чем такие «подачки» обычно заканчиваются. Не ребенок давно, пуд соли сожрала на общении с вами, «черно-солнечными». Все это конечно мысленно, вслух только еще раз повторила «нет, спасибо, пока ничего не нужно».

А он все ходит и ходит…

Не выдержала я, однажды, поперла в атаку с шашкой на танк. Чего тебе, говорю, Евгений Александрович, нужно? Ты не юли, мне ребусы разгадывать некогда, ты открытым текстом скажи, без намеков. Стакан спирту налить? Вообще не вопрос, целая канистра самогона в наличии имеется. Или ты на морфий нацелился? Это сложнее — только для раненых. Вот нарвешься на огнестрел, — приходи, обсудим необходимую дозу.

Ухмыляется. Нет, говорит, уважаемая Лидия Андреевна, морфий мне ваш без надобности, а самогону предпочитаю хороший коньяк. У нас есть немного в запасе, могу и вас угостить.

Вот как, удивляюсь я, и какого же рожна вам