Давай мы станем незнакомцами - Наталия Веленская

И очарование этой теплой звёздной ночи усиливается во сто крат. Но я не должна поддаваться его чарам! Нужно собрать волю в кулак и озвучить то, о чём я думала несколько последних часов. — Не хочу, чтобы ты заболела. Ты и так сегодня намёрзлась вечером…

— Горячая ванна исправила положение, — отозвалась я каким-то чужим, бесцветным голосом.

— Прости, я совсем не так представлял себе наш отдых здесь. Но ничего, мы завтра обязательно наверстаем…

— Это ты меня прости, — заставляю себя встретиться с ним взглядом, таким же тёмным и бездонным, как звёздное небо, простирающееся над нами. — За всё.

— За всё? — ошеломленно переспрашивает Ярик.

— Да.

— Марин, что это значит?!

— Яр, я так больше не могу, — тихо говорю я, обхватив себя за плечи, чтобы он не заметил охватившую меня от волнения дрожь. — Мы должны отпустить друг друга. Так будет лучше… для всех.

Глава 33

— Надо было выломать дверь, — говорит Ярик, тяжело вздыхая.

— Чего?!

— Мариш, тебя нельзя оставлять одну наедине с собой. Ты за несколько часов успела напридумывать себе чёрт знает что…

— Мереминский!! — возмущённо обрываю его я.

Ну вот что за человек?! Даже самый серьёзный разговор он умудряется превратить в цирк с конями!

— Ну а что? Скажешь, я не прав? И как только тебе в голову такое пришло? Отпустить, ага, конечно! — бурчит Мереминский, а потом резко притягивает меня к себе, сгребая в объятия. От неожиданности у меня вырывается громкий вздох. — Никуда я тебя не отпущу, Маринк! Даже не мечтай!

— Ярик, мы разные, — говорю я, утыкаясь носом ему в шею. Но почему-то мои слова звучит уже не так уверенно, как до этого я прокручивала в моей голове. — Мы очень разные! Неужели ты сам этого не понимаешь? Всё, что мы делаем, а последнее время — просто мучаем друг друга… Да и не только в последнее время! Так было всегда!

— Закрой глаза.

— Зачем?!

Нет, он меня точно сегодня сведёт с ума своими выкрутасами!

— Просто закрой глаза, расслабься…

— Так, Мереминский!

— Да не дергайся ты так, целовать не буду… Пока не буду, — с усмешкой добавляет Ярослав, заставляя меня откинуться назад, ему на грудь. — Просто закрой глаза. И не думай ни о чём. Прошлое, будущее — их нет. Есть только момент здесь и сейчас.

Горячий обволакивающий шёпот прямо мне на ухо вновь заставляет моё сердце сбиться с привычного ритма. Я понятия не имею, что он задумал, но мои глаза закрылись сами собой, будто бы попадая под гипнотическое влияние его голоса.

— Что ты сейчас чувствуешь? — интересуется Ярик, медленно ведя ладонями по моим плечам. Спускается ниже, проникая под ткань пледа и ласково касаясь моей обнаженной кожи. Забываю, как дышать, просто утопаю в этих нежных согревающих объятиях. — Только честно, Марин!

— Мне… Мне хорошо.

И это действительно так. Если ни о чём не думать, то рядом с ним мне было хорошо и спокойно. Я чувствовала, как по моему телу разливаются волны тепла. Кажется, ещё немного и я усну прямо здесь в его руках. Но в то же время где-то в глубине души было приятное лёгкое волнение, точнее предвкушение какого-то чуда. Хотя Мереминский обещал, что не будет меня целовать, но вот только моё сердце вопреки всякой логике ожидало от него что-то такого в стиле Ярика — романтичного, яркого, с ноткой безумства.

— Мне тоже, — всё также тихо прошептал он мне на ухо. — И если людям хорошо рядом друг с другом, то какое имеет значение, насколько они разные?

— Яр, ты не понимаешь! Это сейчас мы здесь вдвоём, но стоит нам оказаться за пределами…

— Тс-с-с, — Мереминский прижимает палец к моим губам, а потом нежно начинает обрисовывать их контур, ведя дальше костяшками пальцев по моей щеке. От его касаний по моему телу рассыпается сотня мурашек. Делаю отчаянный вздох, пытаясь унять охватившее меня волнение. — Мы всё решим, Мариш. Только, пожалуйста, не закрывайся, не убегай от меня. Мы не будем спешить, обещаю. Я понимаю, мне потребуется много времени, чтобы вновь завоевать твоё доверие.

— Ярик…

Прокусываю до боли губу. Время. Много времени, которого у нас нет. Потому что через две недели, мне нужно будет приступить к новой должности в Москве…

— И насчёт того, что мы разные — я не согласен, — усмехается Мереминский, ещё сильнее сжимая меня в своих объятиях.

— Неужели? Ярик, у тебя всегда все легко и просто, — пытаюсь выпрямиться я, но Мереминский, смеясь, не даёт мне сменить положение. А потом и вовсе делает запрещённый прием — легонько целует меня в шею, заставляя вновь обмякнуть в его руках. — Вот даже сейчас… Я очень сложный, замороченный человек. Я очень ревнивая и я… я не могу нормально относиться к тем бабам, которые крутятся вокруг тебя! И никогда не смогу!

— А думаешь, я могу спокойно наблюдать рядом с тобой других мужиков? — усмехается Мереминский. — Особенно, когда ты начинаешь с ними флиртовать. Мне кажется, за последние несколько недель я придумал тридцать три новых способа как придушить Лиса.

При упоминании имени Елисея я невольно вздрагиваю. Моя совесть, на время убаюканная объятиями Мереминского, снова даёт о себе знать. Уверена, завтра она меня будет сжирать за всё то, что происходит сейчас между мной и Яриком. То, чему я была не в силах сопротивляться…

— А на Новый год я хотел придушить Мэла. Честно! Знаешь, что меня остановило? Что его уже ждала расплата от Данки за все эти ваши улыбочки и перешептывания в углу. Марин, ты ведь прекрасно знаешь, что он не может перед тобой устоять и каждый раз нагло этим пользуешься. Вот не жалко тебе мужика, скажи?

— Я… я не думала, что это так выглядит со стороны, — смущённо пробормотала я в ответ. — Наверное, я просто намного перебрала с алкоголем в новогоднюю ночь…

«А ещё мне было очень больно, что ты променял меня на эту белобрысую вульгарную дуру!», — мысленно добавила я. И Дана эта меня тоже выбесила своим неуемным любопытством…

Да, я не ангел во плоти, и никогда не претендовала на это почётное звание!

— И хотела меня позлить. Признайся, Мариш! — смеётся Мереминский. Вновь щекочет мне ухо своим горячим дыханием.

— А вот нечего было сваливать от меня к своей Маше-Даше, — бурчу я, наконец вырываясь из его объятий.

— Марин, у неё младшая сестра училась вместе с Улькой, — спокойно отзывается Мереминский, пристально глядя мне в глаза. — Дашка хотела узнать, как у неё дела, и готова ли она снова начать с кем-то общаться после того,