Летящие по струнам - скользящие по граням - Александр Абердин

Нам предстояло за оставшиеся две недели составить учебный план и так распределиться по факультетам, чтобы не было пропущено ни одной лекции. Вообще-то Высшая академия магии была очень строгим учебным заведением и отсев после первых трёх лет обучения доходил до восьмидесяти пяти и даже девяноста процентов. Студенты, отчисленные в первые три года, не покидали Магишештадт и оставались в нём на второй, третий, а кое-кто даже на четвёртый и пятый год лишь бы закончить трёхлетний курс и затем поступить в бакалавриат, чтобы получить в итоге звание бакалавра магии и затем учиться в академии заочно. Так что студентов младших курсов насчитывалось четыре пятых от их общего числа, но не потому, что они были полными болванами. Бакалавр Вышки в любой другой магической академии Европы сразу же становился профессором, настолько крепко вколачивались в него знания и таково было их качество.

Мы же поставили перед собой задачу совершенно невероятной сложности, за семь лет пройти полный курс обучения на всех девяти факультетах, но при этом ничем не выдать своих уникальных способностей. Не все относились к этому спокойно. Кое-кто очень сильно нервничал. Став полноправным студентом и будучи записанным на все девять факультетов академии, Тишка, обычно громогласный, весёлый и не лезущий в карман за словом, сник и приуныл. Мы быстро посовещались и я принял окончательное решение, после чего сказал ему с улыбкой:

- Тихон, сейчас я расскажу тебе о том, кто мы такие, но тогда ты дашь нам свою цыганскую клятву вечной преданности на крови. Или же, старина, ты можешь получить от меня денег на все семь лет и дальше идти по жизни самостоятельно. Выбирай.

Лицо Тихона сразу же сделалось мужественным и решительным, глаза засверкали и он решительно сказал:

- Барин, я пойду за тобой и твоими друзьями хоть в навье царство, хоть в пекельное. Только давай я сначала дам вам всем и каждому свою цыганскую клятву крови, а уже потом ты расскажешь мне всё, что пожелаешь, Матвей Никитич.

Для цыганской колдовской клятвы крови, которая могла мигом убить Тихона, вздумай он только помыслить о том, чтобы предать нас, требовалось назвать ему наши настоящие, полные имена. Мы встали вокруг него и Матвей первым сказал:

- Я Великий князь Матвей Никитич Мещерский, Тихон, - а я вслед за ним добавил, - а я, Тихон, Матвей Владимирович Бунчук, космосмайор военно-космических сил планеты Земля Прима, вселившийся в тело Моти. Своего физического тела у меня нет, но есть тело астральное и оно тоже кое на что годится...

Так мы представились Тихону все и он, расстегнув на своей широченной груди атлета рубаху, вонзил себе в сердце узкий, старинный стилет с серебряной ручкой, и, повернувшись к каждому, принёс свою цыганскую клятву крови всем восемнадцати бойцам и отдельно Синей Птице, о которой весьма подробно рассказала ему Милашка Лиззи. При этом каждый из нас положил свою руку на рукоять стилета, а потом вы сделали это все вместе и наш свой в доску друг Тишка стал синим соколёнком. Как раз в это время неподалёку проскакал Аладдин со своими двумя обезьянами. Ну, а потом мы почти до утра сидели в беседке, причём девушки на коленях своих давних любовников, практически мужей, если не брать во внимание то обстоятельство, что детей у нас ни у кого не было. Ну, а я, один одинёшенек, сиротиночка казанская, испепеляя ревнивым взглядом гада Николеньку, нагло тискающего и лобзающего Симону, рассказывал Тишке и показывал ему в магическом оке, как мы гонялись за зловредным Чингиской, но что самое главное, дал ему посмотреть запись нашего самого последнего с ним разговора. Тиша, внимательно выслушав в общем-то наш рассказ, под утро вздохнул и сказал:

- Да, братцы, повезло этому поганцу, что довелось ему обрести таких противников, как вы, а не такого, как я. Теперь моя клятва будет ещё горячее. Только вы меня не жалейте, как соколика, не забывайте, я уже довольно сильный и могущественный колдун, а потому смело посылайте на любое задание.

Гас кивнул, широко улыбнулся и успокоил его:

- Тиша, у нас сейчас у всех одно задание, как можно глубже и полнее изучить магию в этих стенах. Я не думаю, что пятнадцать чёрных колдунов ни о чём так и не проведали. Нет, они наверняка давно уже прознали о том, что спецназ славянских богов находится на Земле Магии и потому сейчас тоже грызут гранит наук. Ну, а мы, Тиша, если говорить по-честному, никакой не спецназ, так, сосунки желторотые, которые только и могут, что проложить в космосе гравитационную струну и стартовать к далёкой звезде зная, что на борту имеются опытные финишеры.

После этого ночного разговора мы отправились в свои покои, выпили там по серебряной чарке доброго колдовского зелья, приняли ванну, оделись, позавтракали и отправились на конюшню, чтобы, оседлав жеребцов, начать действовать. В общем поехали объезжать все девять факультетов, брать учебные планы первого курса и затем, снова собравшись в нашей беседке, на которой мы, уходя, навесили дюжины три охранных колдовских мороков один страшнее и свирепее другого, принялись их изучать и составлять скользящий график занятий. Заодно мы готовились к тому, чтобы в самые ближайшие дни отправиться в магическую лабораторию и изготовить там гипнопеды магической конструкции с блоком ускорения передачи знаний в сознание сразу обоих жителей одного тела. Только так мы и могли выкачать из преподов все их знания. Признаться честно, мы очень сильно расслабились и потому проявили беспечность, за что уже на третью ночь были жестоко наказаны Аладдином и меньшей из двух его обезьян, поселившимися на одном этаже с нами.

У Симоны имелась отвратительная привычка спать с раскрытыми настежь окнами, да, к тому же ещё и голой. Нет, против последнего я как раз не возражал и даже прилетал прошлой ночью в её спальную, чтобы хоть полюбоваться на изумительной красоты тело этой девушки, но в том-то всё и дело, что обе эти беспечные бестолочи даже и не подумали о том, что в таких случаях на окна полагается ставить мощный магический экран. В половине двенадцатого ночи спящая Симона громко вскрикнула от боли и тут же потеряла сознание. Лиззи мгновенно проснулась, вылетела из её тела и увидела макаку, укусившую её напарницу за руку. Макака, сделавшая своё дело, не спеша облапала потерявшую сознание девушку, внимательно обнюхала и даже облизала её лоно, после чего неторопливо покинула спальную через распахнутое настежь окно и галопом помчалась по карнизу к своему хозяину, чтобы ему пусто было.

Через три секунды в комнате Симоны было не протолкнуться от астральных идиотов, напрочь забывших о том, что такое режим безопасности во враждебном мире. Кто-либо из нас то и дело влетал в тело девушки, чтобы попытаться привести её в чувство и но всё было тщетно. Симону отрубили весьма крепко, это явно было какое-то отравление и в качестве отравителя выступила макака, но всё же скорее её хозяин. Было непонятно только одно, зачем он это сделал. Мы тут же сыграли побудку и тихо собрались двумя группами, одна в моих покоях, состоящая из мужчин, другая в покоях Симоны. К нам на помощь также примчалось пятеро вирджсёрферов с Земли Прима и началась глупая, идиотская суета, пока Тишка не вник в суть того, что только что произошло и не сказал мрачным голосом:

- Парни, я знаю, что случилось с Симоной. Этот козёл Аладдин и его маг приворожили её, причём приворотное зелье он применил страшное и я даже не знаю, как её разворожить.

Оставив у постели Симоны троих девчонок, мы все ломанулись в мои покои и принялись выпытывать из Тихона подробности. Они были невесёлыми. Оказывается, на Востоке магами создано такое приворотное зелье, которое делает человека полностью покорным воле его хозяина. Более того, на первый взгляд, всё происходит совершенно естественным путём. Один единственный пронзительный взгляд карих очей и наша Симона, которая к утру по идее должна прийти в себя, воспылает страстью к Аладдину и тот станет единственным светом её очей и кумиром. Самое же страшное заключалось в том, что никто не знал, как разворожить такого человека. Любая попытка сделать это извне такой связи, заканчивалась гибелью завороженного. Если убить кумира, то и завороженный человек тоже вскоре умирал. Он попросту отказывался жить. Впрочем, разгадка этой тайны находилась неподалёку, в паре десятков метров от моих покоев и потому я сказал твёрдым и решительным голосом:

- Так, ребята, Джонни, Боб, Гарик и Элен идут со мной. Остальные быстро залезают в тела. Ты, Лиззи, в первую очередь держи Симону и не дай ей сдвинуться с места. Я не думаю, что эта методика такая уж простая. Она, как я полагаю, требует запечатления, так что в крайнем случае сыграем на этом.

Наша пятёрка тотчас сделалась невидимой и мы вторглись в покои Аладдина и его тщедушного, но крепкого и жилистого слуги с перекошенной набок свирепой рожей. Хозяин, одетый в просторный белый халат, возлежал на мягкой оттоманке, курил кальян и гладил свою макаку. На его голове, как всегда, красовалась элегантная парчовая чалма с павлиньим пером и большим бриллиантом. Вообще-то его звали Мухтар Аль-Омар и он был сыном одного из богатейших людей Сирии, купца из Дамаска Омара Аль-Шури. В Дамаске у нас имелся свой человек, Великий эмир Дитрих Аль-Таненбаум. Его уже вызывал на связь Братец Вилли он же Хорос. Вдруг он мог что-нибудь добавить к словам Тишки. В покоях же этого ублюдка происходило следующее. Его слуга мерил большую, роскошно убранную гостиную шагами и то и дело недовольно зыркал на своего господина. Наконец он не выдержал, подошел к нему, уставился на него сердитым, немигающим взглядом и воскликнул: