Летящие по струнам - скользящие по граням - Александр Абердин

Глава 2

Высшая академия магии и первые неприятности

Уж на что Москва понравилась мне своими широкими улицами и роскошными особняками, да, виллами на окраинах, а Кёнигсберг, в который мы въехали в половине десятого утра, превзошел все мои ожидания. Это был невероятно красивый город-сад, похожий на сказку, с широкими проспектами, вдоль которых росли деревья, привезённые со всех континентов. Обычных домов в нём не было ни одного, одни только дворцы совершенно невообразимого архитектурного стиля, который так и назывался прусский кёнигштиль. Население этого двухмиллионного города на шестьдесят процентов состояло из дворян и на сорок из зажиточных бюргеров. В Великой Пруссии, которая на моей планете если чем и славилась на всю Европу, так это своим луком, юнкерами и каналами, было невозможно найти ни одного бедняка и своих теплицах прусские фермеры-маги выращивали такое огромное количество тропических фруктов, что снабжали ими всю Северную Европу не считая того, что их огромное количество отправлялось в Московию, где даже крестьяне частенько лакомились авокадо, ананасами, манго и бананами.

Магишенштадт был расположен в двадцати вёрстах от Кёнигсберга со всеми его чудесами на берегу Фришского залива и тоже был очень красив, но в отличие от тихой и спокойной столицы с её строгими порядками, тут царила стихийная студенческая вольница и въехав в Магишенштадт, мы невольно вздрогнули. Неподалёку от нас в саду роскошного особняка что-то взорвалось, а вслед за этим послышался весёлый хохот. Похоже, что некоторые студиозусы в отпуск из города не уехали. Дядюшка Фриц, закончивший Высшую академию магии хотя и инкогнито, но на отлично, кое-что рассказал нам о здешних нравах и потому мы, вытряхнув из ушей оглушительный грохот, широко заулыбались и поскакали по центральном проспекту Высокой Магии к центру города, в котором проживало сто двадцать тысяч студиозусов обоего пола, пятьдесят тысяч профессоров и шестьдесят пять тысяч дипломированных магов, не говоря уже от восьмидесяти пяти тысячах големов, убиравших за всеми и поддерживающих хотя бы что-то отдалённо напоминающее порядок.

Стены роскошных особняков были разрисованы довольно красивыми граффити, а буквально из всех окон были вывешены флаги один другого экзотичнее и ни одного, насколько я успел это заметить - национального. По улицам города сновали толпы всадников верхом не на одних только лошадях, но и на более экзотических животных вроде лам, яков и верблюдов. Магишештадт первый король Великой Пруссии Генрих Великий построил с немыслимым размахом и от одного особняка высотой в семь, девять этажей, до другого, было метров двести пятьдесят, а всё остальное пространство представляло из себя парк с множеством уютных павильонов для занятий. Правда, занимались в них по большей части не магией, а любовью. Второе, негласное название этого города - Фрайенлибештадт, но не в том смысле, что любимый свободный город, а город свободной любви. Поэтому повсюду мы видели на тщательно ухоженных газонах множество милующихся парочек и вот что меня поразило более всего, подчёркнутый милитари-стиль в одежде как парней, так и девушек. Очень многие красотки щеголяли в мужской военной униформе, причём, как я успел заметить, кители были надеты на голое тело.

Мотя верещал, как канарейка в клетке. Он не знал, бедолага, что через два квартала, на площади Иисуса, которого студиозусы называли Папашей, нас поджидают все остальные члены команды Синяя Птица. Когда же мы добрались через пару минут до этого скопища наёмных карет, то нашим восторгам не было предела и мы, на радостях, чуть не полезли купаться в фонтан, посреди которого стоял радостно улыбающийся золотой Папаша с нарядом индейского вождя на голове. Каждую ночь надевать на голову покровителя города, а скульптура-то была шестиметровой высоты, новый головной убор, издревле вошло в традицию. Ну, а два раза в год золотую статую красили в чёрный цвет как раз в канун зимней и летней сессии. Здесь тоже царило правило, обычное для всяческого гражданского учебного заведения - от сессии до сессии, живут студенты весело, а сессия всего два раза в год, вот только за вычетом сессионного периода, учебный год в Вышке длился целых девять месяцев. В общем родить можно.

Вся наша команда была одета одинаково, только у девушек их мужские, полувоенные костюмы были пошиты не из чёрной, а из бордовой кожи, ну, и ещё все они были просто обворожительно красивы и прелестны. После бурных объятий и поцелуев, Тимка тоже не стоял в стороне, я первым делом снял большую торбу с золотом и раздал всем увесистые мешки с золотыми кёнингами на карманные расходы. Некоторые ребята тотчас стали расплачиваться с кучерами карет и те облегчённо вздохнули. Когда дело дошло до того, чтобы отправляться в дорогу, кое-кому поставили на пути в Кёнигсберг финансовый шлагбаум. После этого вещи наших друзей были выгружены и они стали выбирать себе магических коней, точнее наоборот, это кони выбирали себе всадников и всадниц, а те их всячески к себе приманивали. Ну, магические конемедведи папаши Вика были ребятами покладистыми и всё быстро разрешилось. Жеребцов навьючили и мы продолжили свой путь к центру города, к величественному зданию главного учебного корпуса, где находился ректорат Вышки и заседала её приёмная комиссия.

Сдавать вступительные экзамены вовсе не входило в наши намерения, ведь мы поступали на платное отделение, а там от нас всего-то и требовалось, что показать хоть что-то колдовское или магическое. Давать какие-то наставления я никому не стал. Не маленькие, сами разберутся, что показывать преподам, а что сохранить в тайне. Меня обрадовало уже то, что для тех юношей и девушек, кто поступал на коммерческое отделение, в академии отвели целое крыло здания со своей собственным каретным двором, просторной и удобной коновязью, оснащённой навесами, поилками, яслями, за которой присматривали вежливые конюхи и даже слугами, которые помогли нам отнести наш багаж в камеру хранения. Из зала камеры хранения мы отправились в огромный, светлый и прохладный зал приемной комиссии с множеством диванов и кресел. Здесь было немноголюдно и большинство молодых людей приехали вместе с родителями. В них было легко увидеть родовитых аристократов и большинство смотрело на нас с некоторым презрением. Ещё бы, ведь они все были одеты с иголочки, а мы выглядели, мягко говоря, довольно странно, словно флибустьеры, спустившиеся с пиратской бригантины на берег.

Ну-ну, ребята, как раз вы то ничем не могли заставить нас смутиться. На десятках планет мы и не таких господ видывали. Невозмутимо переговариваясь в полный голос и так же громко смеясь, мы сразу же направились к кассе, ведь нам не были нужны никакие скидки и мы собирались заплатить сразу за все удовольствия. Причём за семь лет вперёд. Окна длинного и широкого зала приёмной комиссии выходили в залитый солнечным светом красивый парк. Слева, напротив окон тянулась вереница резных дверей красного дерева, за которыми сидели профессора, проводящие собеседование с абитуриентами. От широких, распахнутых настежь дверей и до монументальной конторки красного дерева была постелена ковровая дорожка. По ней-то мы и зашагали никого и ничего не стесняясь, чтобы не доказывать профессорам, будто мы на что-то годны. За конторкой виднелось с десяток кассиров, но к нам навстречу сразу же вышел дородный, вальяжный господин в красивом мундире королевского мага, широко улыбнулся и поинтересовался почему-то по-русски:

- Дамы и господа желают заплатить за обучение сразу?

Нет, он всё-таки не был извещён о нашем визите и я, вежливо поклонившись, ответил за всех:

- Да, господин королевский маг, все десять человек и сразу за все семь лет обучения. Надеюсь, что-нибудь, да, останется в голове и мы не выйдем из стан академии дурнями.

Моя незамысловатая шутка магу понравилась, он громко и раскатисто расхохотался и тут же успокоил нас:

- О, дамы и господа, не волнуйтесь. Наши профессора даже зайца способны превратить в умелого мага. Прошу вас пройти в мой кабинет. Меня зовут Отто Зандлер, я главный казначей академии и это я нещадно обираю тех бедных студиозусов и их папаш, которые не хотят учиться в кредит.

Мы прошли через кассу, быстро представились только по именам и фамилиям и расселись перед большим столом. В моей тощей, на этот раз, колдовской сумке лежа одна только вексельная книжка, если не считать золота, рассованного по карманам. С улыбкой поклонившись, я сразу же сказал:

- Господин Зандлер, мы хотели бы записаться на все девять факультетов каждый и затем выбрать свободный график посещения лекций. Надеюсь это возможно?

Не было бы возможно, я не стал бы и задавать вопроса, но надо же было поскорее решить этот вопрос. Главный казначей удивлённо вскинул брови и сказал вполголоса: