Цикл - Джереми Роберт Джонсон

ничего не растет. Просто проткнуто, – сказал Брюэр.

И все же Люси уже ничему не доверяла.

– Отойди оттуда, Брюэр.

Он вскочил с сиденья и подбежал к водительской стороне, наблюдая за мужчиной с Люси и Иудой. Дрожь Эммета усилилась.

Его вот-вот разорвет. Они близко. Хлынут потоком, а у нас нет еще одного Бламперса, чтобы их отвлечь. Они набросятся на нас и вонзятся в наши шеи…

Глаза Эммета снова смотрели прямо перед собой. Взгляд его был ясным и испуганным. Он посмотрел в сторону Люси и остальных, но отвертка, торчащая из шеи, ударилась о подголовник, и он закричал в агонии. Его глаза снова закатились, затем снова сфокусировались на людях, смотревших на него с улицы.

– Пооие. Бойо. Оэ бойо. Пооие. Выаие.

Помогите. Больно. Очень больно. Помогите. Вытащите.

– Это ловушка, – сказала Люси.

Эммет умолял их взглядом. Новая волна боли прокатилась по телу, и он закричал:

– ПООИЕ! ПООИЕ ЕЕ! ПОАУА, ОПОИ!

ПОМОГИТЕ. ПОМОГИ МНЕ. ПОЖАЛУЙСТА, ГОСПОДИ.

Иуда двинулся. Люси попыталась его удержать.

Он повернулся к ней и потянул руку.

– Отпусти!

– Он может быть заражен.

– Может. Но есть только один способ помочь ему.

Люси посмотрела на Эммета, на глубокую рану, на бледное лицо на фоне ярко-красной крови, стекающей по рубашке.

Брюэр сказал:

– Люси.

Она не хотела, чтобы так получилось – Эммет спас их, пытался помочь, и вот как мир его отблагодарил, – но она понимала, единственным спасением для него был конец, предложенный Иудой.

Она протянула ему пистолет.

Она знала, почему смотрела на то, что произошло дальше. Она уверяла себя, что должна оставаться наготове, если Эммет вдруг действительно окажется зараженным, но не стала подходить ближе, когда Брюэр и Иуда, кряхтя, подняли кричащего Эммета с сиденья и отнесли его на тротуар. Они опустили его на землю и прислонили спиной к темно-синему почтовому ящику, склонив голову набок. Иуда взял пистолет за ствол и протянул его Эммету, но дрожь мужчины усилилась, и он едва успел сделать ответный жест в направлении Иуды.

Ты.

Ты это сделай.

Эммет посмотрел на Люси: его глаза были дикими, испуганными и человечными.

Не заражен.

Затем он закрыл глаза, ожидая спасения. Надеясь, как и Люси весь этот день, что боль прекратится.

Иуда поднял пистолет. Подошел ближе, чтобы убедиться, что попадет с первого выстрела.

Знаем, проходили.

Люси закрыла глаза и представила себе Иуду с камнем в руках, стоящего над котом, которого Джастин Норрис безо всякой причины пнул в дерево.

«Быстро и резко. Одним ударом».

Камень рухнул вниз.

Пистолет выстрелил.

Люси открыла глаза на мир, в котором стало на одну добрую душу меньше, и задалась вопросом, будет ли ей когда-нибудь оказана подобная милость.

Она повернулась обратно к восходящему солнцу и окровавленному «кадиллаку», и мысли о хорошей смерти вели ее к аду, ждущему впереди.

Мы должны покончить с этим, Бак, пока они не победили и кошмар не превратился в вечность.

Бакет посмотрел на нее из комнаты в глубине сознания и улыбнулся.

Глава 16

Барак

Когда они открыли багажник «кадиллака», то поняли, что значило эмметовское «оторваться по полной». В основном в чемодане была одежда по погоде, но посередине лежал винтажный мундштук для сигарет, очки с желтыми стеклами, а также потрепанный экземпляр «Ангелов ада». А еще был портфель с набором крошечных пластиковых бутылочек с ликером, таблетками всех форм и размеров и чуть помятых пакетиков с кокаином и грибами. Понятно, почему Эммет так геройствовал. Люси заметила, как загорелись глаза Брюэра, но потом он быстро понял, что сейчас не время «отрываться», а время включить режим бегства от хищника.

Люси же гораздо больше интересовали две папки с документами, спрятанные за наркотиками. В первой было много информации об IMTECH, в основном про патенты и заявки в управление по санитарному надзору. Все это она уже слышала от Стива, но все же от того, каким стерильным языком описали Оракула – персональное интегрированное электронное устройство, синтетические приемники управления, двусторонний мультимедийный интерфейс и т. д., – в горле поднялась желчь.

Никто не говорил прямо – «непроверенные, высокоэкспериментальные имплантаты-полуосьминоги для контроля сознания». Подобные формулировки вряд ли получили бы одобрение. Но сотрудники создали собственную реальность, в которой они собирались спасти всех, исказили язык и формы, и деньги текли рекой, и теперь эти документы похожи на самый дерьмовый и обманчивый некролог человеческой расы.

Вторая папка была загадкой. В ней находилось еще больше разрешений и бюрократических бланков, а под ними – пачка топографических карт, измерений уровня грунтовых вод и графиков прокладки трубопроводов. Единственная заметка, прикрепленная к передней части папки, гласила: «Кому нужно столько воды?»

Очередной вопрос без ответа. Очередной повод понять, как сильно испортился мир, и нет никаких идей, как все остановить и не сделать только хуже.

Она бросила обе папки обратно в багажник и положила руки на бампер. У нее закружилась голова. Перед глазами на мгновение все потемнело, а когда она очнулась, в них стояли слезы.

И как мне бороться?

Спиной она чувствовала солнце, и теплота давила на нее тяжелым грузом.

Несправедливо. Я всего лишь ребенок. Гребаный ребенок.

Черт возьми. Мы все умрем.

Все.

Она начала неосознанно раскачиваться.

Как мне это остановить?

Ей захотелось схватить портфель и пистолет и исчезнуть в лесу вместе с Брюэром.

Закинемся, будем кайфовать, игнорировать происходящее и выживать так долго, как сможем. А когда они придут за нами, мы сделаем то, что должны, и все будет кончено.

Она почувствовала руки Брюэра на спине.

– Люси?

Она повернулась и обняла его так сильно, как только могла. Уткнулась лицом ему в грудь и надеялась, что стук его сердца будет громче, чем паническое сердцебиение, которое чувствовала у себя в голове.

– Я не могу, Брюэр. Больше не могу. Я думала, я сильная, но…

– Все хорошо.

Правой рукой он начал гладить ее по спине, и Люси желала остановить этот момент и почувствовать что-то хорошее хотя бы на секунду, но потом что-то вспыхнуло внутри от его утешений – за добрыми словами скрывалась глубокая ложь.

Все хорошо?

Прежняя Люси – та, которая цеплялась за выживание любой ценой, – вспыхнула, и она проклинала Брюэра за то, что снова выманил ее на

свет. Она представила, как ее позвоночник светится белым, ослепляющим и неизбежным светом.

– Все хорошо? Хорошо, говоришь? – Люси оттолкнула Брюэра и выпрямилась. – Мы умираем. Они охотятся за нами. Для развлечения! Мы не знаем, как их остановить или даже кто они такие, и в этом нет даже близко