Хребет Мира - Андрей Ветер

— Эта жёлтая пыль засорит глаза многим достойным воинам, — услышал Безлошадный громкий голос, раскатившийся под густыми облаками.

Внезапно один из индейцев схватил тяжёлый топор и, сильно замахнувшись, опустил его на голову другого мужчины. Ещё чья-то мускулистая тень взвилась на коне поверх дерущихся и пустила несколько стрел. Золотоволосая женщина бросилась бежать, и волосы её оставляли в воздухе не то дым, не то пыль жёлтого цвета, а мужчины топтались на месте, подобно слепым, хватаясь за глаза, за грудь, за длинные, торчащие, как палки, половые члены…

Безлошадный вздрогнул и открыл глаза. Солнце выхватило далеко внизу вершины гор, окрасив их нежными тонами. Бездна под его скалой наполнялась рельефными формами.

Слева от индейца вниз по стволу дерева прытко сбежала белка и остановилась, глядя чёрными бусинками своих глаз на человека.

— Тебе пора ехать, — услышал Безлошадный её голос и поднялся на ноги.

Через несколько минут он остановился на тропе, различив впереди топот конских копыт. В его сторону молча ехал отряд человек в двадцать. Это мог быть Горный Ворон. Доносился и звук жердей, волочившихся по земле. Это означало, что в отряде имелись тяжело раненые. Вскоре он увидел первого всадника и узнал в нём Короткого Хвоста. Следом появились другие.

— Откуда ты здесь? — удивился Короткий Хвост, увидев его перед собой.

— Помните орла, кружившего над деревней в день вашего выступления? То был не добрый знак, но предупреждение, что вам следовало оставаться в стойбище и зорко следить, как это делал орёл.

— Что случилось? — не стерпел Горный Ворон, тяжело глядя из-под опущенной головы. Его рана оказалась тяжела.

— Две луны назад Кри напали на нашу деревню, — ответил ему Безлошадный. — Они угнали много наших лошадей и забрали десять женщин. Среди них есть и твоя жена.

— Что? Они взяли в плен Неподвижную Воду? — Горный Ворон выпрямился, на его лице появилась гримаса боли. Он прижал ладонь к боку, на котором виднелась привязанная мягкая оленья кожа с торчащими из-под неё листьями.

И тут Безлошадный вздрогнул. Позади въезжавших на косогор всадников появилась женская фигура, освещённая сзади солнечными лучами. Именно такой светящийся силуэт предстал перед Безлошадным в его видении.

— Откуда у вас она, братья? — спросил он, кивнув на всадницу.

— Горный Ворон забрал её из деревянного жилища сумасшедшего человека, — ответил Волчья Рубаха. — Из-за неё мы задержались в пути. Она два дня лежала и лишь сегодня села верхом.

— Два дня! — воскликнул Безлошадный. — Она задержала вас на два дня! Как раз, чтобы враги успели совершить своё подлое нападение!

— Надо было оставить её вместе с мёртвыми Отрезателями Голов или убить вместе с Волосатым Человеком, — подъехал Короткий Хвост, — но Горный Ворон первый дотронулся до неё, теперь она его пленница.

Безлошадный подъехал к девушке и заглянул ей в лицо. Оно выглядело измученным, зелёные глаза почти не отвечали на чужой взгляд. И Безлошадный понял, что никогда прежде ему не встречалось столь прекрасное лицо. Он отвернулся.

Да, молодая жёлтоволосая женщина была опасна. Её образ ударял в сердце с быстротой молнии и поражал наверняка.

— У меня было видение. Там была эта женщина, и она несла дурную силу с собой, — проговорил Безлошадный.

— Её надо убить, но мы не убиваем пленных…

— Никто не посмеет поднять на неё руку, — твёрдо сказал Горный Ворон. — А сейчас не будем терять больше времени, нам нужно спешить.

* * *

Сквозь листву поредевшего леса проявились очертания больших индейских палаток. На кожаных покрытиях различились чёрные, красные и жёлтые примитивные рисунки. До ушей донеслись звуки собачьей драки, гортанные выкрики мужчин и пронзительные голоса ругавшихся женщин. Перед Эмили развернулась во всей своей дикой пестроте панорама индейской деревни. В ноздри ударила смесь тысячи запахов первобытной жизни.

Эмили вновь обнаружила в себе признаки страха, но в большей степени она всё же испытала облегчение, увидев стойбище — оно говорило о том, что дикари занимались не только войной, но и просто жили, как все люди, смеялись, плакали, рожали детей.

Отряд въехал в деревню без песен, хотя воины и держали в руках копья с привязанными к ним скальпами врагов, отрубленными ступнями ног и кистями рук. Навстречу высыпали все жители.

Горный Ворон соскользнул с коня и что-то сказал седовласой старухе, показывая головой на Эмили. Это была его мать по имени Женщина-Дерево.

— Я привёз новую жену, — устало произнёс он. — Мы дали ей имя — Жёлтая Пыль. А теперь помоги мне. Я хочу спать. Ты мне позже расскажешь о Неподвижной Воде… Я должен отдохнуть… Нам скоро идти в поход против Кри. У меня болит тело. Кусок железа застрял во мне…

Вечером Горный Ворон, сидя перед костром в палатке, внезапно застонал и упал на спину, нелепо вывернув ноги. Несколько минут он не дышал, затем вздрогнул, его мелко затрясло. Эмили отползла в глубину жилища и сжалась в комок. Некоторое время седовласая индеанка хлопотала над телом сына, затем отступила и немного посидела неподвижно, сосредоточенно обдумывая что-то. Вдруг она резко поднялась и шагнула к Эмили. Схватив девушку за руку, она почти волоком подтащила её к Горному Ворону и принялась что-то втолковывать Эмили.

— Я ничего не понимаю, — зарыдала несчастная девушка и в ту же секунду получила звонкую оплеуху от Женщины-Дерева. Вспомнив, что окружавший её мир весь держался на беспощадных ударах и жестоких убийствах, Эмили заставила себя замолчать и прикусила губу.

Женщина-Дерево продолжала что-то беспрестанно говорить ей в лицо, обдавая её незнакомым густым запахом, затем резко сдёрнула с разметавшегося сына набедренную повязку и силой заставила Эмили взять в руку вялую мужскую плоть. Девушка ощутила в ладони мягкую и потную массу, но не могла взять в толк, что от неё требовалось. Старуха снова ударила её по голове и жестом показала, что нужно пробудить желание в теле мужчины. Эмили медленно зашевелила рукой, продолжая оставаться в глубоком испуге и полном недоумении.

«Что за мерзость? Зачем надо заниматься этим полумёртвым дикарём? И разве я стану ублажать грязного туземца? Ни за что!.. Да и нет у него сил никаких… Как всё гадко и страшно. А эта старая ведьма — сущий дьявол…» — мысли в голове Эмили метались.

Старуха отодвинулась в сторону и протяжно запела. Через некоторое время девушка почувствовала, как взятое в ладонь рыхлое мясо напряглось и стало приобретать форму, вытягиваться. Вытаращив глаза, Эмили обернулась на старуху. Та поняла, в чём дело, распахнула на Эмили одеяло и, подтолкнув, заставила её взобраться на сына, подгоняя громкими и нетерпеливыми восклицаниями.