Зимняя война. Дипломатическое противостояние Советского Союза и Финляндии. 1939–1940 - Вяйнё Таннер

Гюнтер тоже опасался такой возможности. Он попросил меня поставить в известность Швецию до того, как мы обратимся за западной помощью.

Я обещал сделать это, хотя не понимал цели Гюнтера. Позиция Швеции уже определена, сегодня я получил еще один отрицательный ответ от премьер – министра.

В 16.00 я вылетел в обратный путь. Из Турку я возвратился домой на автомобиле, захватив с собой профессора Т.М. Кивимяки. По дороге он убежденно выступал в пользу достижения мира. Он считал, что у нас нет другого пути, если мы не хотим привести страну к полному уничтожению.

Правительственные дебаты

Утром 28 февраля я уже снова сидел в своем кабинете. Несколько представителей иностранных держав пришли ко мне с визитами; им не терпелось узнать последние новости. Среди них были американский и британский послы; англичанин сказал, что у него есть важное сообщение. Форин Офис[22] попросил его передать финскому правительству следующую информацию:

«1. В соответствии с данными Генерального штаба войска будут прибывать в Финляндию между пятнадцатым и тридцатым апреля, и к концу месяца Англия и Франция будут иметь в Финляндии от двенадцати до тринадцати тысяч полностью экипированных солдат и офицеров. В дополнение к этому в Швеции будут сосредоточены значительные силы для поддержки операции.

2. На мой вопрос о том, как этот контингент сможет пройти через Скандинавию, Форин Офис ответил, что они не видят особой разницы в том, проследуют ли войска как подразделения или как добровольцы. Они считают важным только численность войск, а не их статус. Существовали различные обстоятельства, которые побуждали отправить армейские силы под видом добровольцев.

3. На мой вопрос о том, какая помощь будет оказана Швеции, если Германия станет оказывать на нее давление, был дан ответ, что это согласуют со Швецией. В любом случае союзники окажут всю необходимую помощь».

Я задал Веркеру несколько вопросов, на основании которых развернулась целая дискуссия.

Я снова спросил, может ли Англия дать гарантии сохранения нашей независимости и неизменности наших границ, будем ли мы участниками окончательного мирного урегулирования.

Веркер. Я просто не могу ответить положительно. Но если Англия примет участие в войне на стороне Финляндии, то она сделает все, чтобы гарантировать независимость вашей страны.

Таннер. Как долго Англия рассчитывает держать свои войска на территории Финляндии?

Веркер. Англия будет держать здесь свои войска до заключения мира, если только не возникнет насущной необходимости их присутствия в другом месте. Эти войска будут защищать интересы Финляндии до самого конца. Я заверяю вас, что Англия поддержит Финляндию на все сто процентов. Я уже отправил в Лондон советские требования, но еще не получил ответ по этому поводу.

В 14.00 я вошел в здание Банка Финляндии, чтобы встретиться с Рюти. Именно в этот момент из Стокгольма позвонил Эркко. Он сообщил, что сегодня в одиннадцать часов утра мадам Коллонтай передала через министра иностранных дел Гюнтера, что Финляндия должна в течение двух дней дать свой ответ на советские условия. Эркко спросил Гюнтера, должны ли мы считать это заявление ультиматумом, поскольку в нем был точно обозначен временной предел. Гюнтер ответил, что он так не считает. Мадам Коллонтай также сообщила, что она передала меморандум Рюти в Москву по телеграфу.

В 15.00 собрался Государственный совет, чтобы узнать о результатах моей поездки. Присутствовали также президент Каллио, профессор Т.М. Кивимяки и генерал Вальден.

Я сделал подробный обзор всей информации и завершил свой доклад словами о том, что ситуация требует принятия решения. Мы долго ждали помощи, но в настоящий момент совершенно одиноки. Вспомогательные силы Запада не смогут оказать решающего эффекта в ходе войны, они только затянут конфликт и вовлекут нас в большую войну. По моему мнению, решающее значение имела позиция Швеции, которая не разрешила транзит войск. Теперь у нас нет выбора: мы должны принять выдвинутые условия, какими бы тяжкими они ни были. Россия добилась того, к чему она стремилась; но мы добились отречения России от правительства Куусинена.

Кивимяки рассказал о своей поездке. Он побывал в Стокгольме, Осло и Копенгагене, пытаясь понять настроения в этих странах и склонить их к отправке помощи. Нет никакой надежды, что Швеция окажет нам помощь своими вооруженными силами. Она также не дала согласия на транзит западных войск.

В ходе своей поездки в Берлин Кивимяки выяснил, что финская война была нежелательна для Третьего рейха, поскольку нарушала поставки из СССР в Германию. Германский народ благожелательно относился к Финляндии, и вступление Швеции в войну не противоречило бы интересам Германии. Тем не менее в Германии считали, что немногочисленные вооруженные силы Швеции были совершенно недостаточны для обеспечения перелома в войне.

Вальден доложил о положении на фронте, сказав, что ситуация там весьма серьезная. Возникла оживленная дискуссия, показывающая мне, что острота вопроса достига решающей фазы.

Премьер – министр Рюти безоговорочно присоединился к моему мнению. С его точки зрения, легкомысленно ждать чуда в сфере международной политики, поэтому мы должны заключить мир даже на самых жестких условиях.

К этой позиции присоединились Котилайнен, Паасикиви и Хейккинен.

Ньюкканен и Ханнула жестко возражали против заключения мира на продиктованных нам условиях.

Президент Каллио в своем заявлении сказал, что положение трагическое. Лига Наций единогласно обещала помощь. Швеция и Норвегия тоже проголосовали за это решение, но теперь они не хотят позволить другим странам помочь нам. Ужаснее всего то, что правительство, заключив мир на этих условиях, не будет иметь за собой единой нации. По мнению президента, следовало узнать точку зрения маршала Маннергейма. Это отнюдь не значит, что правительство прячется за спину маршала; но следовало выяснить его мнение, чтобы сохранить дух единства.

Я напомнил, что на следующее утро нужно представить согласованную позицию кабинета министров на комиссии по внешнеполитическим вопросам парламента. В тот же день вечером вопрос должен быть передан на рассмотрение парламентских фракций, а утром 1 марта – на рассмотрение всего парламента.

Решили, что премьер – министр Рюти, министры Борн, Фагерхольм, Хейккинен, Сёдерхельм и генерал Вальден должны срочно выехать в ставку для консультаций с главнокомандующим, чтобы вернуться в Хельсинки утром.

Когда мы рассматривали вопрос о заключении мира, появился посол Франции, выразивший надежду французского правительства на то, что официальный призыв о помощи будет сделан немедленно. В то же время посол в Лондоне Грипенберг в своей телеграмме докладывал, что, по мнению британского правительства, отправка вспомогательных сил будет зависеть исключительно от позиции шведского правительства. Он был проинформирован лордом Галифаксом, британским министром иностранных дел, о том, что 26 февраля советский посол Майский просил его передать нам условия мира (которые были позже доведены до нас через Швецию), но Галифакс отказался это сделать. Такова была противоречивая ситуация.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});