Исцеление - Борис Мишарин

Вика ответила по-английски.

— О-о! Госпожа Михайлова, у вас прекрасное произношение, было бы замечательно познакомиться с вами. Я занимаюсь вопросами онкологии и хотел пригласить доктора Михайлова в Нью-Йорк, поделиться опытом и отдохнуть. У меня вилла на побережье, мы с супругой будем рады вашему приезду, очень будем ждать всю вашу семью.

— Спасибо, господин Стоун, я передам ваше предложение мужу, он перезвонит вам в понедельник. Какой ваш номер?

Стоун назвал номер в Нью-Йорке, и они вежливо попрощались.

Алла и Вика с ожиданием смотрели на Николая, но он молчал, прокручивая в голове свое, анализируя звонок. В этот раз не выдержала Вика.

— Коленька, ну не молчи же…

Он оторвался от своих мыслей и произнес медленно, с расстановкой:

— Я понимаю, девочки, хочется посмотреть Нью-Йорк и мне хочется. Больных много в клинике, их не оставишь, все по дням расписано. Если только через месяц… Надо подумать, до понедельника еще есть время.

Михайлов не стал говорить об истинных причинах своего колебания, незачем преждевременно волновать близких. Он чувствовал, что Алла и Вика расстроились, не ожидая неопределенного ответа, но виду не показывали, понимали, что он прав.

Николай ушел к себе в кабинет, связался с Машей.

— Проследила, откуда был звонок? — спросил он.

— Да, доктор.

— Мне, Машенька, нужна подробная информация по этому Стоуну. Загляни в базу данных полиции, финансового управления, ФБР, ЦРУ. Определи, где установлен названный им телефон, с него ли он звонил сегодня и так далее. Как можно больше информации, свяжешься со мной, Машенька, когда все узнаешь. Да, и загляни к нему в клинику, домой… Спасибо заранее, Машенька.

Николай прикурил сигарету, он почему-то не сомневался, что инициатором звонка является ЦРУ. Но в какой форме сотрудничает с ними Стоун? Добровольно или вынужденно, кадровый разведчик или его используют иногда? Вопросы накатывались лавиной, все необходимо учесть, прежде чем дать ответ Стоуну.

Михайлов вспомнил, что оставил озадаченных и расстроенных женщин, улыбнувшись, вышел в холл, чтобы сгладить возникшее недоразумение.

Через два часа он получил информацию от Маши: Джек Стоун родился 29 октября 41 года в Нью-Йорке. В 68-ом закончил медицинский факультет самого престижного Гарвардского университета, в 80-ом стал доктором медицины и владельцем частной клиники, блестящий хирург-онколог. В полиции на него имеется единственная информация о штрафе за неправильную парковку машины от 25 июля 2000 года. Но в это же время Стоун находится по тур путевке в Москве. В ФБР и финансовом управлении данных, представляющих интерес, не выявлено, в ЦРУ имеется информация, изъятая из полиции и финансового управления.

В 1995 году при загадочных обстоятельствах погибает любовница Стоуна, Джека обвиняют в непреднамеренном убийстве, но до суда дело не доходит, оседая в архивах ЦРУ. Примерно в это же время, месяц спустя, устанавливается факт сокрытия Стоуном доходов, и материалы снова оседают в архивах ЦРУ.

«Значит, вот на чем они его взяли, — подумал Михайлов, — Стоун не кадровый разведчик, его используют в необходимых случаях. Интересно, кто был в Москве прошлым летом и откуда у него мой домашний телефон — его не так-то просто достать».

Михайлов связался со Степановым и пригласил его приехать немедленно, он успевал еще на вечерний рейс. Не позавидуешь такой работенке — ни сна, ни отдыха, ни выходных, все урывками. Утром уехал, вечером приехал. Не зря разрешают идти на пенсию независимо от возраста по выслуге лет. Михайлов зашел к Зеленскому.

— Как дела, Миша?

— Нормально, доктор, — Зеленский называл его доктором по старой привычке.

— ФСБэшники сняли систему наблюдения? — спросил Михайлов.

— Еще нет, но обещали сегодня.

— А ты говоришь нормально… Позвони Пустовалову, напомни. К утру чтоб сняли — это последний срок. Степанов к нам сегодня вылетает, завтра после завтрака жду обоих, с Пустоваловым, скажи ему об этом. Усильте бдительность, обо всех контактах охраны, прислуги, моей семьи с друзьями, знакомыми, родственниками будешь докладывать мне лично, не забудь и о своих контактах, это и тебя касается. Учти, что это не запрет на общение — необходимо выяснить, кто мной интересуется. Никому ничего объяснять не нужно, пусть ведут обычный образ жизни, а то еще наломают дров. Как бы ненароком опроси всех за недельный период: с кем контактировали, кому звонили, кроме моей семьи, естественно, с ними я сам переговорю.

Николай Петрович вернулся в кабинет и налил пива. Уверенность в своих силах и безопасности семьи не устраняла внезапно охватившего чувства беспокойства. Правоохранительные структуры не способны защитить ни его детей, ни Вику и Аллу. Если он уедет в командировку — за территорией коттеджа семья беззащитна. «Значит, будет ездить со мной или сидеть только дома», — решил он и сразу же успокоился. Необходимо обдумать начавшуюся игру, продумать детали, наметить возможные варианты и пути решения проблемы.

Михайлов отпивал глоток за глотком холодное пиво, его мозг решал сложнейшую задачу со многими неизвестными. Наконец выстроилась одна версия с вероятностью 99 %. «Пробный шар», придуманный им, доводил вероятность до 100 % или отметал ее вовсе, но это позже.

Выработав план действий, Николай Петрович вспомнил о детях, в это время он всегда занимался с ними, но они опередили его, ворвавшись с шумом в кабинет.

— Папочка, ты не забыл про занятия? — спросила Юля.

Дети забрались отцу на колени, приготовившись слушать интересные истории, познавать мир и набираться знаний. Алла и Вика, всегда присутствовавшие при этом, умилялись отношением детей к отцу, радовались их взаимной любви и привязанности и никогда не огорчались оттого, что Юля и Витя чуточку больше любили его, а не маму и бабушку. Николай пообнимался с ребятишками, покачал на коленях и, загадочно улыбнувшись, произнес:

— Юля и Витенька, я приготовил вам сюрприз — у вас будет учительница, с которой вы будете заниматься. Она владеет школьной программой, умеет быстро решать задачки.

— Ура-а-а! — хором закричали дети, — спасибо папочка, а когда она придет?

— Она уже здесь, пойдемте.

Николай понес детей на руках, недоумевающие Алла и Вика поспешили за ним. Михайлов прошел мимо спален и детской и подошел к пустовавшей комнате, открыл дверь. Алла и Вика с удивлением увидели 2 компьютера, 2 маленьких вращающихся креслица, явно сделанных на заказ и стоявших около специальных столиков, и три обычных кресла побольше. Совсем недавно здесь ничего не было, это и удивило маму и бабушку — мебель занесли в комнату, а они и не видели.

Когда все расселись, Николай включил компьютеры, и на экране появилась незнакомая женщина, сидящая за столом и держащая перед собой обычный школьный журнал. Отец пояснил детям:

— Это ваша учительница, зовут ее Мария Николаевна.

— Здравствуйте дети, — начала Мария Николаевна, — сегодня вы приняты в гимназию имени выдающегося ученого современности, академика Михайлова, — Юля и Витя с гордостью взглянули на отца. — Здесь вы получите знания, научитесь многим правилам, наберетесь опыта. Все это пригодится вам в дальнейшей жизни, в ВУЗе, который вы выберете. Прошу назвать фамилии и имена.

— Михайлов Витя.

— Михайлова Юля.

Мария Николаевна записала их в журнал.

— Сегодня мы изучим некоторые вопросы этики поведения и выясним уровень ваших знаний по всем предметам…

— Пойдемте, не будем им мешать.

Николай встал, уводя за собой Аллу и Вику, оставив увлеченных детей наедине с учительницей. Когда они вернулись в холл, Вика высказала претензии:

— Коленька, я просто в шоке, ты ничего не сказал нам, принял решение, но это и мои дети! Не посоветовался, может лучше бы пригласить живую учительницу, а не эту теледаму… Я и сама пока справлялась с их подготовкой.

Вика, нервничая, поискала глазами, Николай догадался и налил ей апельсинового сока.

— Прости, милая, я, конечно, виноват, надо было переговорить заранее, но лучше поздно, чем никогда. Позволь мне объясниться.

— Да уж постарайся, дорогой.

Голос Вики смягчился, она не могла долго сердиться, на любимого мужа тем более.

— Я знаю, — решила дополнить Вика, — логически ты все равно окажешься прав, но по-человечески не забывай, что у детей есть еще и мать.

— Еще раз простите девочки. Все мы учились в школе, и наших знаний действительно пока хватает для обучения детей. Но владеем ли мы методикой обучения, насколько профессиональна наша педагогика? Учителям младших классов можно было бы и не учиться в ВУЗах, знаний бы хватило. Наши дети любят нас и с удовольствием учатся у нас. Занимаясь с ними математикой, ты, Вика, всегда держишь перед собой калькулятор и дети считают это нормальным. Но воспримут ли они учителя с калькулятором? Нет, естественно. Их любимое занятие — математика — перейдет в обыденность, кто поручится, что они вообще не потеряют интерес к занятиям?