Его Случайный Наследник (СИ) - Гур Анна

Прихожу в себя и фокусирую взгляд на раскрасневшемся лице женщины.

— Пришла в себя? — спрашивает, слегка нахмурив брови и я готовлюсь получать нагоняй.

— Да.

Тетя Варя широко распахивает глаза и рявкает:

— У нас чуть больницу не сносят. Глав врач кипятком писает. Нагрянули люди из Райцентра. Это просто ужас что творится! Если найдут хоть одну прореху в документах — головы полетят… А все… Все из-за мужчины твоего. Как?! Как и где ты с ним пересеклась?!

— тетя Варь, успокойся… мне и так плохо…

Прикусывает губы, смотрит на меня внимательно.

— Ты спала с Александром Ставровым?! Это он отец твоего малыша?

Смотрит на меня внимательно, и я уже не скрываю правды.

— Да, тетя Варь, он отец. У нас с ним раз было только… долго рассказывать, я думала он на другой женится, а вот вышло так, как вышло…

Слезы опять катятся по щекам…

— Ну тише, тише, извини меня старую, набросилась на тебя… Невиноватая ты…

— Мне страшно, тетя Варь… — отвечаю всхлипнув.

— Ты не бойся, дорогая, этот Ставров и мертвого на ноги поставит, чтобы целей своих добиться, перед ним все на задних ножках танцуют, а срываются на нас, на обычном персонале…

— В этом и страх, тетя Варь. Я боюсь, что он Влада отнимет…

Поднимает руку.

— Да полно тебе, у страха глаза велики, а законодательство еще никто не отменял. Не может он отнять у тебя сына, так как вы в браке не состоите. Страх твой иррациональный. Беспочвенный. Он по документам ребенку — никто. Ему сына усыновить еще нужно, отцовство свое доказать и подтвердить. Ты чего? Сын твой, ну еще есть вариант, что он женится на тебе и ребенка усыновит. Законодательство это. Я долго лет работаю, многое повидала, так что ты не бойся, что сына отнимут, права у него нет такого…

На мгновение наивность маминой подруги заставляет меня рассмеяться, болезненно, горько.

— И многое Александр Ставров сейчас делает по закону? Ты прибежала ко мне напуганная. Говоришь, он всю больницу с ног на голову переворачивает, все шишки перед ним пляшут, а ты мне про закон рассказываешь. Где он этот закон? Для всех ли он одинаков? Или трактовка зависит от связей и денег на счетах?

Размазываю слезы по щекам, а тетя Варя притягивает меня к себе и обнимает.

— Все хорошо, будет, Алинушка, хорошо, он же не изверг. Ты девушка хорошая… честная, чистая, не будет он жесток с тобой…

На мгновение оттягивает меня от себя и в мои глаза заглядывает.

— Он… он к тебе приходил… да? Мы с ним чутка разминулись в коридоре…

Киваю часто — часто…

— Да, приходил…

— Что сказал тебе?

— Велел собираться.

Добрый врач улыбается, подбадривает.

— Видишь, не разлучает тебя с сыном. С собой забирает. Он поможет Владу. Думай о сыне, а я… я его глаза видела… они у него огнем горят, страстью… страшной… я сначала это на бешенство списала, а теперь понимаю… ты на него так действуешь…

— Я сына от него скрыла. Понимаешь, тетя Варь? Он…

— он мужчина, Алина, а ты женщина. Хоть ты и умная, но жизни не знаешь. Хочет он тебя. Иначе глаз бы так не горел. Не пришел бы к тебе. Как ты и сказала для человека его возможностей — ему ничего не стоило сына забрать, а мы бы с тобой не сном не духом. Не сделал он этого…

— Я… мне нужно собираться.

— Я помогу. Слабая ты. Тебя тоже еще на ноги поставить нужно.

Женщина встает и одергивает белоснежный халат, смотрит на меня как-то по-доброму и собирает мою небольшую сумку, а я достаю телефон и звоню маме.

— Ало, Алинушка, как ты доча? Как Влад сегодня?

— Мам, все очень хорошо, мы в столицу летим, лечится.

Слышу вдох и всхлип.

— Доченька… Не зря я сегодня в ту церковь ходила, пешком дошла, все по дороге за внучка просила, свечки позажигала, вот услышали наверху молитвы… услышали…

— Я потом позвоню, мам, все хорошо будет…

— Да, доченька, конечно… ты сама звони, я мешать не буду, а то вдруг на процедурах будете, а я мешаю… Пойду еще свечку зажгу…

Прощаюсь с мамой и наталкиваюсь на проницательный взгляд тети Вари.

— правильно делаешь, Алина, не говори. Пусть Влад выздоровеет, все наладится, а потом уже добрые вести скажешь, иначе не выдержит сердце старое…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Киваю и приподнимаюсь на локтях. Тетя Варя помогает одеть мне мое старое платье. Волосы приглаживаю пальцами и мешающие длинные пряди собираю в свободную косу.

Как только заканчиваю с приготовлением в дверь раздается стук. Замираю. Со страхом смотрю на белоснежную панель, не отвечаю, вместо меня Варвара Борисовна отмашку дает:

— Входите.

Сразу же в палату проходит мужчина в костюме и останавливает спокойный взгляд на мне.

— Алина Николаевна. Господин Ставров велел сопроводить вас. Мы уезжаем.

Киваю в ответ и по всей видимости охранник подходит к врачу и забирает из ее рук мою сумку, бросаю взгляд на врача, и тетя Варя кивает, в знак поддержки.

— Я готова, — отвечаю мужчине, который указывает мне в сторону двери, предлагает пройти первой.

Собираюсь с силами и иду к Лексу. Готовая бороться за себя и за своего малыша…

80

Выходим вместе с охранником в коридор, но моя решимость испаряется сразу же, как передо мной возникает Лекс. Слабость накатывает. Я делаю пару шагов, хочу обойти Ставрова.

— Что с тобой? — задает мне вопрос, а у меня перед глазами резко все плыть начинает, темнеет и я просто падаю.

Ожидаю, получить сильный удар о бетонный пол, но этого не происходит.

Я взлетаю словно птичка вверх и оказываюсь в теплых, сильных руках, словно тисках.

— Что с ней, черт возьми, происходит? Я эту больничку под снос отдам? — глухой голос над самым ухом, злой, решительный.

Я глаз открыть не могу и мне как-то даже приятно прятаться от миллиардера в своей уютной темноте.

— Господин Ставров, я просмотрел анализы девушки. Картина не благополучная. Слишком низкий гемоглобин… Отсюда и слабость с обмороком, — совершенно незнакомый голос.

— Тогда сделай все, чтобы ей полегчало.

— Непременно, господин Ставров, беременность явно протекала тяжело, а роды были с осложнениями, отсюда и у Владислава и Алины Вишневской проблемы. Но, к счастью, все обратимо, в нашей клинике…

— Как ты сказал?! — громыхает рядом голос, и я эти рычащие нотки всем телом чувствую, прижатым к мощной грудной клетке.

— Не понял вопроса, Александр Владиславович… имел ввиду, что у малыша с мамочкой все будет хорошо, я гарантирую, что моя клиника и персонал все сделают на высшем уровне…

Явно удивленный голос, спокойный, достойный, врач говорит уверенно.

— Как ты малыша назвал Игорь Витальевич?

— В документах прочел. Владислав Вишневский…

Ощущаю, как руки меня сжимают сильнее, даже болезненно, но я не могу губ разомкнуть, чтобы попросить Лекса не ломать мне ребра…

— Все, кроме имени поменять.

— Не понял?

— Что не понятного, доктор, моего сына зовут Владислав Александрович Ставров. Новое свидетельство о рождение будет сегодня.

— Я вас понял, господин Ставров.

Звук удаляющихся шагов. Некоторое промедление, а затем слышу теплый голос Лекса:

— Cына в честь деда назвала…

Больше ничего не слышу. Сознание отключает. Ощущаю лишь как меня несет куда-то, будто по волнам плыву, теплых, приятных и ласку, словно бабочки по коже порхают, касаясь кончиками крылышек… так приятно.

Странно, но видимо обморок переходит в сон, и я вижу перед мысленным взором, большой белокаменный дом, сад и бегающего вдали парнишку босоногого, в растянутой майке, сколько не силюсь, а лица разглядеть не могу, только радостный крик

— Мама…

Резко распахиваю глаза. Нахожу себя лежащей в постели. К руке присоединен катетер, вижу капельницу, незнакомый низкий потолок, почему-то круглый, будто сужающийся в углах, и гул… странный гул, который не заканчивается, не стихает.

Несколько раз моргаю, даже щипаю себя за руку, чтобы понять, что не сплю.