Я выбираю тебя - Рона Шерон

— Ты неправильно понял. Это касается моей подруги Айрис. — Вздохнув, Изабель уткнулась затылком в плечо Эшби. Она сгорала от желания, о чем свидетельствовала ноющая боль внизу живота.

— Леди Чилтон? Но ведь она замужем.

Изабель вряд ли могла осуждать Айрис, вынужденную терпеть жестокость Чилтона, за связь с другим мужчиной, но резкие нотки в голосе Париса сказали ей, что он наверняка расценит ее мнение на этот счет как одобрение супружеской неверности.

— Это застарелая вражда, не более того. Они знакомы целую вечность.

— Понимаю.

Поддев пальцами бретельки сорочки, Эшби потянул их вниз, обнажая грудь Изабель.

— Изабель… — прорычал он, жадно сжимая и массируя податливые груди. — Я так долго этого ждал. Так долго ждал тебя.

Рука Эшби скользнула вниз по животу Изабель туда, где пылало и пульсировало средоточие ее страсти. Изабель запрокинула голову, и их губы слились в томящем душу поцелуе. Источающий аромат виски язык Эшби сплелся с языком Изабель в самом чувственном из поцелуев. Большая ладонь графа ласкала ее грудь до тех пор, пока сосок не затвердел, болезненно сжавшись. Эшби ласкал Изабель, разжигая в ней пожар желания, и вскоре она уже требовательно прижималась к нему, дрожа от нетерпения. Она стонала, моля о продолжении, но Эшби намеренно затягивал ожидание, возбуждая ее своим терпением.

— Не двигайся, — прошептал он, внезапно разжав объятия. Если бы не опора, за которую она держалась, Изабель непременно упала бы на пол. Эшби же опустился в одно из кресел и рывком снял ботинки. Затем он встал и без лишних церемоний отбросил в сторону брюки и нижнее белье.

Глаза Изабель округлились и стали огромными, точно блюдца. Эшби был безукоризненно сложен. Мощный торс, увенчанный широкими плечами, плавно переходил в узкие бедра. Длинные мускулистые ноги покрывали темные волосы. Изабель опустила глаза, и ее сердце едва не выпрыгнуло из груди при виде тугой подрагивающей плоти.

— Сними свои доспехи, мой солнечный ангел. Дай мне посмотреть на тебя, — произнес Эшби тоном, не требующим возражений.

Собрав волю в кулак, Изабель выскользнула из сорочки. Взгляд Эшби жадно заскользил по ее обнаженному телу, обжигая кожу.

— Ты самая чудесная, самая желанная из всех женщин, — хрипло произнес он.

Он подошел к кровати и опустился на нее вместе с Изабель. Эшби смотрел на нее, точно видел ее в первый раз. Его темные волосы упали на лицо, а взгляд ярко горящих глаз окончательно поработил ее. В глазах Эшби читалось такое желание, такой голод, что Изабель уже начала сомневаться, что сможет его удовлетворить.

— Почему я? — шепотом спросила она. — Почему ты впустил в свое сердце именно меня?

— Ты не знаешь?

Изабель покачала головой.

— Из-за Уилла?

— Нет.

— Но тогда почему ты выбрал меня, а не кого-то другого?

— Это ты выбрала меня, Изабель. — Эшби накрыл ее губы своим поцелуем и целовал до тех пор, пока она не забыла о своем вопросе. Изабель испытывала неземное блаженство лишь оттого, что лежала рядом с любимым, целовала его, вдыхала его аромат. Она гладила его руками и ногами, понимая, что очутилась в раю. Кто бы мог подумать, что однажды она окажется в постели с Эшби, станет предметом его обожания и займется с ним любовью? Рядом с ним она чувствовала себя очень женственной и желанной. Должно быть, так же чувствовали себя в Эдеме Адам и Ева.

Эшби оставил губы Изабель, но лишь для того, чтобы спуститься ниже. Он покрыл поцелуями ее шею, провел мягким, точно бархат, языком по коже, а потом принялся дразнить темно-розовый сосок. Губы Эшби сомкнулись на нем и потянули, опалив огнем. Не задержавшись, они продолжили свой путь, терзая и боготворя дрожащее тело Изабель. Его темная голова резко контрастировала с алебастровой кожей Изабель. Эшби по очереди стянул с ее ног шелковые чулки, целуя каждый дюйм обнажавшейся кожи. После этого он развел в стороны ее колени, поцеловал внутреннюю поверхность бедер и, наконец, коснулся губами самого сокровенного.

Громко вскрикнув от пронзившего ее желания, Изабель выгнулась и запрокинула голову. Она потянула Эшби за волосы, моля дать ей нечто большее, чего она не могла выразить словами, но что, по ее мнению, определенно существовало на свете. Неукротимое желание, бушевавшее в крови, лишь подтвердило ее догадку.

Но на этот раз продолжения не последовало. Эшби оперся на руки и навис над Изабель. В его глазах цвета моря читалось необузданное желание, а лоб покрылся бисеринками пота.

Окутанная туманом желания, Изабель ощутила, как Эшби входит в жаркие влажные глубины ее лона, приглушенно произнося ее имя.

— Да, — прошептала в ответ Изабель, переполненная новыми и такими опьяняющими ощущениями. Она обвила шею Париса руками и выгнулась, чтобы принять его.

— Твой чувственный аромат свел меня с ума, — признался Эшби. — Я не могу больше, ждать. Ты так мне необходима. Впусти меня, любовь моя.

Эшби перенес вес тела на локти и подался вперед, взяв Изабель быстро и беспощадно.

Чувство насыщения и объединения тел переполнило Изабель настолько, что она почти не ощутила резкой боли. Все ее внимание было поглощено этим восхитительным вторжением. Ее лоно словно бы расплавилось, принимая Эшби, впуская его все глубже, окутывая нестерпимым жаром. Сладкая истома наполнила ее вены, пробудив в Изабель чувственную распутницу, чье тело сотрясалось от безудержной страсти. Впившись ногтями в спину Эшби и приподняв бедра, Изабель взмолилась:

— Еще, Парис, еще…

Грудь графа вздымалась и опускалась.

— Тебе не больно?

— Мне кажется, я умираю, — простонала Изабель. — Почему это так мучительно?

— Это самая сладкая мука на свете, и называют ее «маленькая смерть».

Эшби слегка отстранился, а потом вошел в нее снова. Только на этот раз сильнее и глубже. Руки и ноги Изабель обвивались вокруг любимого подобно лиане, а из ее горла вырывались гортанные звуки. Движения графа становились все более быстрыми. Но чем агрессивнее он проникал в Изабель, тем большее возбуждение ее охватывало. Стоны Эшби наполняли воздух, а ее собственные стали мольбой о помиловании. Напряжение в теле Изабель нарастало, а потом вдруг исчезло, превратившись в судорожные конвульсии. Изабель закричала, погружаясь в пучину разом нахлынувшего на нее блаженства.

Однако Эшби не остановился. Его глаза прожигали Изабель, пожирали ее. Он продолжал двигаться, вновь увлекая ее в водоворот наслаждения. Их тела двигались в унисон, взмывая все выше и выше на гребне волны, готовой вот-вот разбиться об устланный золотистым песком берёг.

— Не останавливайся… — простонала Изабель. Гортанный звук, напоминающий львиный рык, вырвался из горла Эшби.