Кошачья гордость, волчья честь - Дарья Кузнецова

Волк был безукоризненно вежлив, подчеркнуто холоден и невозмутим. Будь на его месте мой сородич, это смотрелось бы довольно смешно, но тут я бы не удивилась, окажись он таким по жизни, а не только на службе. Так что пришлось прикусить язык, удержаться от посторонних язвительных замечаний и смиренно отвечать на вопросы.

Начал он формально и издалека, с цели визита, сроков, количественного состава делегации и прочих мелочей, которые слышал сегодня уже семь раз из разных уст. Да в общем-то и все остальные ответы слышал. И на вопросы о чем-нибудь подозрительном, происходившем с нами в городе (я не могла не припомнить советника с его «теплой» встречей), и на вопросы о сегодняшнем утре и вчерашнем дне. Но это все было ожидаемо, а странности начались, когда с темы хозяина дома следователь плавно перешел к Инре Белая Звездочка, ее отношениям с Траем и со всеми нами. Здесь я уже насторожилась, а потом и встревожилась, потому что вопросы не кончались.

— Да при чем тут эта старая стерва-то? — не выдержала в конце концов.

Волк смерил меня задумчивым взглядом и огорошил новостью:

— Мы нашли ее мертвой. Вероятнее всего, убийство.

— И что, ты думаешь, ее Трай убил? Или кто-то из нас? Больно надо, — возмущенно фыркнула я.

— Что я думаю, к делу не относится, — поморщился собеседник. — Пока факты утверждают обратное, так что не стоит беспокоиться. Всего доброго, — сообщил он и недвусмысленно кивнул на дверь, собирая свои записи. Осталось только пожать плечами и удалиться: не ругаться же с ним в самом деле.

Всю компанию я опять обнаружила на кухне, в уже значительно более приличном виде. В том смысле, что все были полностью одеты и обуты, а не сидели в том, в чем прибежали на шум.

Точнее, не всю компанию.

— Хм. А где рыжий?

— Не знаю, — пожала плечами Белка. — Но он был здесь. В том смысле, что его не взяли под арест, он сам куда-то ушел.

— Нирь, найди его, пожалуйста. — Мрачный Варс поднял на меня очень серьезный взгляд.

— Поясни, — растерянно уточнила я.

— Я ему ничем помочь не могу, а ты — можешь, — с той же серьезностью ответил волк.

— Почему ты думаешь, что ему нужна помощь? — Я удивленно вскинула брови. — Тем более моя?

— Я не думаю, я знаю. Нирь, пожалуйста, — с нажимом повторил он.

Я хотела съязвить в ответ, но неожиданно для себя осеклась и, замешкавшись на пару секунд, все-таки вышла. Было сейчас во взгляде Варса что-то… эдакое, над чем совершенно не хотелось смеяться. Не типично альфячья попытка приказать, а искренняя и очень серьезная просьба.

Хозяин дома обнаружился именно там, где я и ожидала его увидеть: на скамейке, на верхней террасе. В отличие от всех остальных, он так и оставался в одних штанах, не подумав переодеться и обуться. Сидел, ссутулившись, опираясь локтями о расставленные колени и обхватив ладонями голову, а в траве перед ним стояла бутылка.

Странная картина, от которой мне стало всерьез не по себе. Слишком не вязалась она с привычным обликом рыжего.

— Трай, — тихо окликнула я. — Все в порядке?

— Да. Я просто хочу побыть один. Можно? — отрывисто проговорил он, не глядя в мою сторону.

Я замешкалась. Прошлый жизненный опыт и все попытки примерить на себя шкуру, в которой нынче находился мужчина, единодушно требовали удовлетворить эту просьбу и оставить рыжего один на один с его мыслями. Против этого были только серьезный напряженный взгляд Черного Когтя и крошечный упрямый червячок сомнения, утверждавший, что это мне лучше остаться одной в такой ситуации, но подобное совершенно не обязательно работает со всеми. Несколько долгих секунд я стояла в раздумьях, но потом все же решила прислушаться не к себе, а к окружающим в лице Варса: волк волка, пожалуй, поймет гораздо лучше.

— Нельзя, — спокойно возразила я. Подошла ближе и неуверенно замерла рядом с не шелохнувшимся мужчиной, потом все-таки протянула руку, погладила кудрявую макушку. От этого прикосновения рыжий вздрогнул всем телом, будто забыл о моем присутствии, но тут же поймал ладонь. А потом вдруг быстрым порывистым движением обхватил обеими руками за бедра, крепко прижал к себе, прислонившись щекой к моему боку. Я опять замерла в растерянности, неловко приподняв руки и не зная, куда их деть.

Теперь уже даже мне было очевидно, что Трай не в себе. Только непонятно почему? Из-за смерти старухи? Так он вроде ее терпеть не мог. Или нет?

Я неуверенно обняла его плечи, мягко погладила по голове — раз, другой. Руки мужчины, сжимавшие меня почти до боли и не удивлюсь, если еще и до синяков, в ответ на эти прикосновения ослабили хватку, так что, видимо, действие было правильным. Некоторое время мы провели в том же положении: Трай обнимал меня, а я продолжала его гладить. Потом мужчина распрямился, откинулся на спинку скамейки, не выпуская меня из объятий, так что пришлось устроиться у него на коленях. Сейчас уже стало не до собственных неудобств и привычек — понять бы, что это!

— Рыжий, а, рыжий, — позвала я через некоторое время. Мужчина к этому моменту, кажется, окончательно расслабился, он уже гладил меня по спине и бедру. Причем не с чувственным подтекстом, а явно для собственного удовольствия, как гладят кошек. Приятное, но довольно странное ощущение: я себя в подобной роли еще не пробовала. — Меня пугают такие перепады настроения. Что это было?

— Извини, что-то я… расклеился, — шумно и глубоко вздохнув, проговорил он. — От неожиданности.

— Из-за ее смерти? — уточнила настороженно.

— Да, наверное. В основном да, — неуверенно ответил мужчина. — Она была последней. Я… не думал, что все так случится.

— В каком смысле — последней?

— Последней из родственников, — пояснил Трай уже вполне спокойно, полностью взяв себя в руки, так что я все же рискнула отстраниться и заглянуть ему в лицо. Выглядел он мрачно-сосредоточенным, но той обреченности, что читалась в ссутуленной фигуре несколько минут назад, видно не было.

— А сестра? — уточнила я. — Ты же говорил…

— Я соврал. — Он пожал плечами. — Она вместе со всей своей семьей погибла почти тридцать лет назад во время набега степняков.

— Но зачем? — растерялась я.

— Из-за Инры. — Рыжий неопределенно дернул головой. — Она всегда так радовалась, получая письма сестры, и мечтала уж в этом-то году обязательно собраться к ней в гости… Я так и не смог ей сказать.

— А письма? — опешила я.

Он как-то странно усмехнулся и пожал плечами:

— Если бы она знала, кто их писал, она бы придушила меня собственными руками. Трамаль — небольшой городок почти на границе, там учебка, стоят части, отдыхают бойцы, сменившиеся с патрулей. Ламра — хозяйка борделя в Трамале. Она лихо подделывает любой почерк, а письма… Ей было несложно написать два-три в год.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});