Кошачья гордость, волчья честь - Дарья Кузнецова

Вот только лично у меня с наблюдением сейчас все было из рук вон плохо. Гораздо сильнее занимала сцена на кухне, и дополнительно раздражал тот факт, что я понимала всю глупость собственной реакции. И чем больше я об этом думала, примеряя к себе и Траю всевозможные мотивы, тем настойчивее в моей голове вертелся простой вопрос: «Уж не угораздило ли тебя, мать, влюбиться?!»

Ничем иным я собственную внезапную ранимость объяснить не могла. Вернее, могла, но отчетливо понимала, что все это — попытки убежать от очевидного ответа.

— Слушай, Варс, вот ты в политике понимаешь, объясни мне, зачем степнякам убивать княжну? Они что, кого-то из своих пытались князю сосватать, а он отказался? — поинтересовалась я, стараясь отвлечься от опасной темы.

— Сомнительно, — поморщился Черный Коготь. — Это были изгои, отбросы. Безродные, отлученные от семьи, кицаши — в нашем языке нет точного перевода. У степняков изгнание из семьи — самое страшное наказание. Многие предпочитают свести счеты с жизнью, но некоторые находят свое место в мире. Правда, обычно они находят его на самом дне, в роли специалистов по грязной работе. Если надо кого-нибудь припугнуть, избить, убить, но не хочется марать руки или светиться, пользуются их услугами. А у вас их нет?

— Степняки до нас не добираются, им у нас холодно. — Я пожала плечами. — А как ты по одной голове определил, что он отлученный?

— А это только по голове и можно определить. «Кицаши» — дословно «безухие». Степняки вот здесь, на завитках ушей, — он пальцем очертил собственное ухо, — указывают, к какому роду и семье принадлежат, а на мочках перечисляют своих детей. Если кого-то изгоняют, ему эти части тела отрезают, чтобы каждый видел, с кем имеет дело. Собственно, обычно только кицаши и расползаются по соседним странам: дома им житья нет, а за его пределами они пользуются определенным спросом. Им нечего терять, у них нет никаких принципов, и за деньги они готовы на все. Так что чисто теоретически нанять их мог кто угодно. В Вереле степняков немного, но если задаться целью, можно на них выйти, а при наличии объемного кошелька можно даже пригласить откуда-нибудь с границы. И я более чем уверен, что эти ребята именно оттуда привезены специально для этой операции, здесь при желании слишком легко найдутся все концы. Гораздо интересней другой вопрос: как они попали в дом? Тут действительно серьезные охранные чары, и для их взлома нужен специалист очень высокого класса.

— Ну, думаю, на этот вопрос ответят ваши следователи. Или там такие следователи…

— Нет, почему? У Полумесяца в вотчине всегда полный порядок, — пожал плечами Варс. — Что я смешного сказал? — Он обвел растерянным взглядом захихикавших нас.

— Имена у вас — закачаешься, — за всех ответила я. — Впрочем, после Белой Звездочки я уже ничему не удивляюсь.

— А, вы об этом. — Он чуть наморщил нос. — Главное, при нем не захихикайте. У Давра нет чувства юмора, и закончится подобное… плохо.

— Да мы уже поняли, что у местных альф чувство юмора — большая редкость, — отмахнулась Белка.

— И много вы альф видели для таких выводов? — иронично уточнил Варс, но продолжить весьма содержательную беседу мы не успели: в кухню вошел молодой волк, работавший в группе на подхвате.

— Здесь сейчас присутствуют все оставшиеся обитатели дома, кроме хозяина и тех двойняшек? — уточнил он, окидывая нас взглядом.

— Ну да. — Я пожала плечами. — А! Нет, не все, еще есть Инра, бабушка хозяина.

— Разумеется. — Он улыбнулся уголками губ. — Всем придется по очереди побеседовать со следователем, я вас провожу. Наверное, стоит начать с княжны? — предложил парень. — О! Может, мне принести обувь? — смущенно уточнил он, обнаружив, что кутающаяся в одеяло Леда сидит с ногами на стуле не только потому, что ей так удобнее.

— Да ладно, еще бегать туда-сюда, — отмахнулась она. — Пойдем.

— Прошу, вот сюда.

Где-то через треть часа напряженной тишины тот же юноша вернулся и попросил следующего, заверив нас, что княжна уже с ведьмами. Следом за Лебедяной в порядке моральной поддержки и усиления была отправлена Белолеса, а я решила идти замыкающей. Как и положено командиру: либо впереди, вдохновляя примером, либо сзади, подпирая отстающих.

Варс с Велесветой сидели на соседних стульях и молчали, думая о своем, но мужчина грел в ладонях женскую руку, и было непохоже, чтобы тень возражала. Меня даже язвить на эту тему не тянуло; наверное, на что-то подобное я и рассчитывала, вываливая на Черного Когтя всю информацию разом. Он, конечно, зануда, но мужик правильный и надежный, Вету не бросит, даже если она будет на этом настаивать. Если не будет — тем более можно пожелать обоим семейного счастья!

Забавно посмотреть на Велесвету в роли прилежной волчьей домохозяйки и матери семейства. Интересно, она сама-то понимает, с кем связалась? С этим договориться не получится, и прогибаться придется именно ей. Оглянуться ведь не успеет, как окажется окружена оравой волчат и начнет готовить мужу супы, ожидая его со службы. Причем не заметит, как это случится, Черный Коготь все-таки дипломат, и не наивной тени с ним бодаться.

Впрочем, может, ей в самом деле так лучше? Из отряда Вету и так придется исключить, а в случае, если исключить ее придется замуж… Не думаю, что Черногор настолько разозлится, что потребует от местного князя ее голову. Право слово, не та величина личности и не тот масштаб трагедии, чтобы идти из-за этого на скандал с волками. Отсидится за широкой спиной Варса, а через пару лет даже сможет съездить на экскурсию в Старгород. Главное только, хозяину города на глаза не попадаться, но с этим проблем быть не должно.

С чужого личного мысли снова перескочили на свое, и я раздраженно поморщилась. Открытие оказалось неожиданным. А если подумать еще и проанализировать реакцию рыжего на мою обиду, возникало новое открытие: уж не настиг ли его тот же недуг? Как я не должна была обижаться на глупые слова, так Трай не должен был трогательно уговаривать меня не дуться.

Что со всем этим делать и как на это реагировать, даже не представляла. Последний раз я влюблялась лет тридцать назад, тогдашние свои ощущения помнила смутно и ориентироваться на них не могла. С другой стороны, особенной трагедии тоже не помнила, все остыло само собой, и мы спокойно разошлись, выкинув друг друга из головы. Так, может, и сейчас стоило плюнуть, расслабиться и оставить все как есть?

За этими мыслями время прошло незаметно, а к моменту собственного допроса я умудрилась окончательно успокоиться и взять себя в руки, так что перед следователем предстала спокойной, умиротворенной и пребывающей в полной гармонии с собой, что не могло не радовать.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});