Непутевая - Лиза Альтер

— Может, стоит поискать более подходящие способы существования, кроме уничтожения горожан или ожидания, что уничтожат нас? — предложила Этель.

— Чепуха! Че говорит: «В революции человек или живет, или умирает!»

Я порылась в памяти, старясь подыскать кого-нибудь достаточно авторитетного, чтобы противостоять Че и Мао, но кроме недостаточно сильной фразы Биттлзов «Все, что вам нужно, — это любовь», ничего не пришло в голову.

— Выживает сильнейший, — продолжала Эдди. — Слабый гибнет. Если вы это не уясните, мне придется одной охранять нас всех. — Она резко отодвинула стул и вышла из комнаты.

Мона вызывающе посмотрела на нас и последовала за ней.

Привычно облизав нижнюю губу и осторожно погладив пальцем, Лаверна пожала плечами и поднялась наверх. Вскоре свет начал мигать, мы услышали стоны и удовлетворенные вздохи. Этель точила свою драгоценность, склонив от усердия рыжую голову.

— Этель, — нарушила я молчание. — Ты знаешь Эдди дольше, чем я. Скажи, она изменилась за последние пару месяцев?

Этель вздохнула и подняла голову.

— Эдди всегда была очень решительной. Но… Наверное, ты права.

— Мне страшно, Этель.

В этот момент мы услышали крик и странный шипящий звук, а потом погас свет.

— Что это?

— Не знаю…

Дверь распахнулась.

— Они снова напали! — крикнула Эдди. — Что я вам говорила? Сидите как утки! — Она заметалась по комнате, словно подбитая птица.

— Кто? — крикнула я.

— Где? — закричала Этель.

— Что случилось? — вбежала Мона.

Наконец Мона сообразила чиркнуть спичкой. При ее свете она нашла свечу, и я увидела притаившуюся в углу Эдди. Глаза дико блестели. В руках она держала фонарь.

Но окно было цело, дверь не распахнута. Кроме привычного гула, за прудом снаружи не раздавалось ни звука.

— Может, перегорел предохранитель? — предположила я.

— А где Лаверна? — вспомнила Мона.

— Кто-то кричал, — ответила Этель. — Это не я и не Джинни. Не вы?

Мы гуськом — впереди Мона со свечой — поднялись по лестнице. Не дойдя до спальни Лаверны, я почувствовала запах дыма.

— Что это?

— Они подожгли наш дом! — крикнула Эдди, выхватила у Моны свечу и помчалась к Лаверне.

— Скорей! Сюда!

Горели мои радужные занавески и часть стены рядом с ними. Эдди подушкой сбивала пламя. Из-за дыма ничего не было видно.

— Окно! — крикнула Мона.

Этель ударила по стеклу топором. Вскоре пожар был потушен, дым рассеялся, и мы увидели Лаверну. Она лежала под армейским спальным мешком, совершенно белая и не подавала признаков жизни.

— Задохнулась, — мрачно констатировала Эдди и стала делать искусственное дыхание: рот-в-рот. — Вызовите врача! — на мгновение оторвавшись от Лаверны, приказала она.

— У нас нет телефона, — промямлила я.

— Сейчас! — Мона выбежала из комнаты, за ней — Этель.

Искусственное дыхание вернуло Лаверну к жизни. Она задышала сама, а через несколько минут я увидела в разбитое стекло, как спешат на лыжах к пруду Этель и Мона.

Вскоре от потока машин отделился один снегоход и направился в нашу сторону. За ним мчались Мона и Этель. Не дожидаясь остановки, водитель спрыгнул на землю, сбросил шлем и вбежал в дом. В лыжном костюме доктор выглядел совсем непрофессионально, но нам было не до его внешнего вида. Он небрежно кивнул нам, осмотрел лицо Лаверны, потом обнажил ее грудь и приложил к ней ухо. Послушал пульс, посмотрел десны, поднял веки и постучал по груди. Потом совсем отодвинул мешок, раздвинул ее колени и нашел внутри бедер багровые следы ожогов. Поднял электрический провод, а за ним весь вибратор. Мы с Эдди тревожно переглянулись.

Доктор покрутил в руках этот искусственный фалос, зачем-то понюхал и покачал головой. Вибратор был включен на максимальную скорость. Лаверна наверняка достигла окончательного оргазма.

Доктор, седовласый мужчина средних лет, посмотрел на нас и протянул:

— Это… как бы сказать… это… — Он отложил вибратор и стал снова осматривать Лаверну.

— Ваша подруга без сознания, — наконец сказал он. — У нее электрический шок от этого… гм-м… Плюс надышалась дымом. Нужно немедленно отвезти ее в больницу. Если угодно, могу предоставить свой снегоход.

На следующий день я позвонила в Нью-Йорк своему поверенному и рассказала о причиненном пожаром ущербе. Он сказал, что свяжется со страховым агентом, обслуживающим этот район.

Однажды вечером я осталась дома одна. Лаверна уехала в Чикаго пересаживать кожу на бедрах, а Эдди, Этель и Мона отправились на соседнюю ферму. Женщина, приезжавшая к нам на фестиваль, родила и через приятеля пригласила нас отпраздновать такое событие. Я решила не ехать. Села у окна и стала слушать, как гудят за прудом машины.

Мое одиночество оказалось недолгим. Во дворе послышался рев, я вышла на крыльцо и увидела Айру. Подумав, что агенты ФБР не бывают так обаятельны, я улыбалась:

— Привет!

— Привет. Я слышал, у вас неприятности?

— Да, есть немного.

— Не возражаете, если я войду посмотрю? Я уже составил страховой полис на случай пожара, но нужен отчет.

Поверенный говорил, что свяжется со страховым агентом. Вряд ли Айра Блисс так ловок, что притворяется им, чтобы учуять спрятанную Моной марихуану. Я внимательно посмотрела в его приветливое лицо и пригласила войти.

Мы поднялись в спальню Лаверны. В разбитое окно дул холодный ветер. Айра увидел почерневший угол и присвистнул.

— Удивительно, что не сгорел весь дом. Ваше счастье, потому что пожарные были в ту ночь заняты.

Он расстегнул куртку и достал из кармана рубашки авторучку и маленький блокнот.

— Вы приглашали специалиста составить смету?

— Нет. А как…

— Нужны два экземпляра. Похоже, у вас неисправна проводка. Вы не включали в тот вечер какой-нибудь мощный прибор? Кофеварку, еще что-нибудь?

— Нечто в этом роде…

— Так так. Конечно, в этом все дело. Хорошо, что вы сумели погасить огонь. — Он захлопнул блокнот и неожиданно спросил: — Вы всегда… э… жили с женщинами?

Вспомнив предупреждение Эдди, я решила раз навсегда отшить его.

— Да. У меня отвращение к мужчинам.

Он с новым интересом посмотрел на меня. Господи! Я в нем ошиблась. Существуют мужчины, да и женщины тоже, которые считают, что их обаяние способно заставить клены пустить сок в середине зимы. Айра был явно из таких.

— Знаете, — торопливо заговорила я, — я долго думала о страховке. (Я и правда долго думала об этом и решила привести свои дела в порядок, оставив все Эдди и ферме Свободы.) — По-моему, это хорошая мысль.

Айра расплылся в улыбке.

— Конечно! — Он снова раскрыл блокнот. — Я тут прикидывал, можете выбрать… — Он повернулся, чтобы показать записи в блокноте, но задел меня плечом, и, потеряв равновесие, я упала прямо на кровать Лаверны. Ногой я зацепила его колено, и он тоже упал.

Мы замерли. Мое лицо уткнулось в курчавые волосы у него на груди…

— Я так и знала! — услышала я.

Я оттолкнула Айру и бросилась вниз.

— Эдди! Это не то, что ты думаешь!

Она остановилась в дверях: губы сжаты, лицо — как мел, глаза полны слез.

— Я верила тебе, Джинни. — И быстро выскочила на крыльцо.

— Я не обманывала тебя, Эдди!

Она садилась в «Сноу Кэт», когда я выбежала вслед за ней.

— Подожди, Эдди! Выслушай меня!

Она показала мне кукиш, завела мотор и поехала по лугу. Потом сделала огромный круг, не снижая скорости на поворотах, и помчалась к пруду. Айра бежал за ней по глубокому снегу. Я побежала тоже, но подвернула ногу и поковыляла, прихрамывая и утопая по колено в снегу.

Эдди, как камикадзе, стремительно мчалась туда, где гудели грузовики и снегоходы, словно хотела, чтобы было как можно больше свидетелей ее самоубийства.

Она не успела достичь пруда, как «Сноу Кэт» затормозил — и я увидела, как голова Эдди слетела с плеч, подпрыгнула и завертелась на льду, как бешеный баскетбольный мяч. Я не верила своим глазам. «Сноу Кэт» остановился, и тело Эдди упало на лед.

Вопли и крики заглушили рев двигателей. Я спешила на помощь, но, как рыба на льду, билась на одном месте.

— Ложись и катись! — крикнул Айра.

Я послушно легла и покатилась, обхватив руками голову. Надо мной сияла огромная желтая луна. Я не верила в то, что случилось. Это сон. Или я просто катаюсь на льду по залитому лунным светом лугу… Эдди!

Я больно ударилась головой. В нескольких ярдах стояли «Сноу Кэт», поодаль — их водители. Я встала и захромала к ним. Они отшатнулись, будто я была прокаженной. В центре круга я увидела доктора. Он разговаривал с Айрой. А на земле, накрытый одеялом, лежал странный холмик. Из-под одеяла торчала коса. Над «Сноу Кэт» блеснула натянутая между двумя березами стальная проволока.

— Крови нет, — сказала я и удивленно покачала головой.