Колдун. Из России с любовью. - Вадим Крабов

— Он тоже забился ночью, — тихо ответила Лиза.

Ученый-теоретик, ректор магической школы "Стихия" задумался.

— Ну… Не знаю, что делать, не специалист. Попробую связаться со специалистами по астралу в Грунде. Понимаешь, наша связь с любимыми непонятный феномен. Он редок, но отнюдь не уникален. Подобное случалось и до нас, кое-какая литература по этому эффекту имеется. Считается, что взаимопроникновение чувств на большом расстоянии происходит на глубинном астральном уровне…

— Точно! Вспомнил, — продолжил, спустя минут десять. — Есть один старичок, мой бывший преподаватель. Он читал теорию построения рун. Так себе дисциплина, по большей части бесполезная. — Лиза согласно кивнула. Она начинала обучение в классической академии. — Но дело не в этом. Он увлекался астральным управлением порталами, а это еще то искусство! Так просто, как получалось у "черных" или у нас, благодаря древним управляющим амулетам, классическим магам направить портал в нужную точку сложно. Нужны расчеты, представления… ладно, сейчас это не важно. Суть в том, что астрал старичок знает, как свои пять пальцев. По крайней мере, другого специалиста я не вижу.

— Свяжись с ним, Агнарчик, пожалуйста! Очень я волнуюсь. Чувствую, что Егору требуется наша помощь.

— Попробую. Надеюсь, дед еще жив. Характер у него, правда… ну да ладно. Ничего не обещаю! — воскликнул, подняв руки в шутливом оборонительном жесте. Чего ему это споило! На душе было очень тревожно.

— Ты главное найди его и свяжись, а дальше я сама, — улыбнулась девушка. — Я его обломаю. Сама к нему приеду.

Она пыталась докричаться в астрале до Егора и не однажды. Бесполезно. Что сегодня, что раньше. И вдруг снова затеплилась надежда. Умеет Агнар подбирать слова. Сам ничуть не меньше переживает, но виду не подает. Сожалений о судьбе Лионе никто из его уст не слышал. Вот Витар открыто убивался. И по Егору, и по Лионе.

— Найду. Сегодня же напишу всем своим грундским знакомым, может, кто про него чего и знает.

— Напиши, Агнарчик, напиши. Надеюсь, Творец нам поможет.

Вера в Творца, как в забытого Бога Эгнора у "стихийников" укоренилась крепко, особенно после известных событий с Вартарааром. Открыто её, разумеется, не высказывали — служители Спасителя не дремали и конкурентов не терпели.

— Только на него и надежда, — тихо согласился с ней Агнар. И подумал: "И не только в отношении Егора… Лиона, вернись! Я люблю тебя как никого никогда не любил!"

Зину с Розой, как они и предполагали, арестовали. Единственное, чего не ожидали девушки, так это того, что окажутся во внутренней тюрьме ФСБ, "в кровавых подвалах Лубянки".

Суд был закрытым. Молодой судья без мантии зачитал им постановление об аресте и их сразу увезли. Поместили в разные одноместные довольно комфортабельные камеры. Предоставили адвокатов, правда, неизвестно каких, возможно и даже скорей всего — своих же сотрудников. Женщины права не качали, а сопели в тряпочку. С Розы взять было нечего: про нелегальное золото даже не намекали и держали её больше для сохранения тайны, обещая в скором времени отпустить. А вот в Зину вцепились. Её подловили на горячем желании увидеть Егора, на это и давили. То обещали отвести к нему, то пугали намеками на убийство Егора. Зачем, мол, нам этот труп, он и так не живой. Скрывала девушка только одно: подложное "свидетельство о рождении" — не хотела подставлять брата и, соответственно, молчала о встрече с родителями Егора, который оказался Игорем. В остальном же поведала обо всем. Рассказала с легким сердцем — Егор никогда не просил хранить сведения о себе в тайне, тем более что знала она до обидного мало.

А её все таскали и таскали, и вопросы задавали одни и те же. Всю неделю.

— Скажите, когда Егор делал амулеты в аэропорту, он хоть немного постарел?

— Н-нет, — Зина удивилась, вопрос оказался новым. — А что?

Следователь был моложавым мужчиной лет сорока, совершенно непробиваемым. Он мог проигнорировать вопрос, а мог и ответить. Этот, Александр Сергеевич, часто менялся с Виталием Леонидовичем — "злым" следователем. Даже в одежде они разительно отличались друг от друга. Если первый всегда в строгом костюме — двойке, второй — в мятой джинсовке. Зина понимала, что это игра "добрый — злой полицейский", но ничего не могла с собой поделать, всегда тянулась к "доброму". И сегодня облегченно вздохнула, увидев "доброго" Александра Сергеевича. Про себя она звала его, разумеется, Пушкиным, второго, естественно, Гитлером. Тот постоянно орал, пугал и оскорблял. Она тихо зажималась, вздрагивала и молила, чтобы это быстрее закончилось. Хорошо хоть не бил.

— Внимательно подумайте, вспомните и заново ответьте на мой вопрос.

Зина задумалась. В аэропорту Красноярска Егор купил две деревянные медали города, сувенирный портсигар и поочередно зажимал их в кулаке.

— Да нет же! Точно не старел! Да в чем дело? Когда вы меня к нему приведете, вы обещали! Где мой адвокат!

— Успокойтесь Зинаида Ивановна, не все зависит от меня. Если бы вы были до конца откровенны…

— Да сколько можно!!!

— Эх, Зинаида Ивановна! Я-то вам верю. Я бы хоть сейчас отвел вас к нему и я делаю для этого все, что в моих силах, но начальство, увы, не убеждено в вашей искренности… — с этим словом следователь поднял над столом ладонь, ненадолго задумался, сделавшись похожим на филина, который зачем-то прищурился, и решительно опустил руку на лист протокола, будто печать поставил, допрос завершая. — С адвокатом встретитесь в положенные часы. Конвой! Уведите арестованную.

— Подождите секундочку! Ответьте, он в порядке?!

— Он без изменений.

Обманул, не моргнув глазом. Шувалову медики вчера доложили — пациент начал молодеть. Это он возглавил следствие, Александр Сергеевич Шувалов, отозванный из Закутинской командировки.

Генерал на доклад отреагировал оперативно. Буквально на следующий день следствие было расширенно, и очень скоро Шувалов окончательно убедился, что Егор Комес — фантом. В электронных базах его нет. Ни по линии МВД, ни в армии, ни в учебных заведениях, ни в ЗАГСах. Единственный факт — из архива пришло подтверждение, что он действительно родился в пос. Таежный. Сведения о его родителях, учебе, работе, да вообще обо всей его поселковой жизни сгорели. Справка о пожаре подшита в дело. Постановления о допросе вероятных свидетелей, жителей сгоревшего поселка, разлетелись по всей стране. Ответов пока не было. Как назло, никого из жителей Таежного в Закутке не нашлось. Допросы всех, кто контактировал с Егором в Закутке света на его биографию не пролили, но появилась явная зацепка — внезапный должностной рост Сергея Ивановича Хрома, начальника следственного отдела РОВД, а по совместительству родного брата Зинаиды Хром, который вел дело по выяснению личности Неизвестного. Формально дело было в порядке, но… слишком в порядке. Разобраться Шувалов не успел. Как гром среди ясного неба пришел вызов в Москву: арестована Зинаида Хром, найден человек в коматозном состоянии с документами на имя Егора Комеса.

Чем глубже раскручивал дело Александр Сергеевич, тем сильнее мрачнел и восторгался одновременно. Единственное логичное объяснение всех событий было самым нелогичным — магия. Волшебство, колдовство, мистика, инопланетные технологии — как угодно назови, но самые лучшие сотрудники отдела "П" Егору в подметки не годились. Мир перевернется, если это окажется правдой. Нет, все же не "если", а "когда".

Его личность оставалась покрыта тайной. Появился в Закутке как джин из бутылки, по-другому не скажешь. Пришли первые ответы старых жителей Таежного: Комесов никто не помнил. Стоит проверить архив, слишком близко он от Сергея Хрома. Это надо было давно сделать, но Шувалов даже себе не признавался, что не хочет копать под Хрома из-за собственной жены. Ей реально помог "амулет исцеления", а получила она его от жены Сергея. До сих пор помнилась приятная теплота простой деревяшки, которая дарила надежду.

Якобы амнезия после отравления — чистейший блеф. Права была психиатр из Закутка, она единственная из специалистов сомневалась. Были еще непонятные сутки в Красноярске. Темнит Зина, упорно темнит, а в других вопросах вполне искренна. Местные сотрудники допросили чету Кравцовых из Омска, которых видели за одним столиком с Егором и Зиной. Они знакомство отрицают. Просто так подсели, от скуки и те молодожены были не против. К тому же столик один обслуживался, остальные прибирались. Характеризовались Кравцовы со всех сторон положительно — уважаемые люди в городе. Не понравилась Шувалову эта бумага, пахла отпиской местного сотрудника. Надо будет самому их копнуть.

Не любил подполковник молодое поколение чекистов. Мало кто из них шел служить в органы за идею. Дело было не в старческом брюзжании, он видел, что… не горят глаза у многих молодых. В его годы такого не было. Оборотни они или нет, судить не ему, но такие вот отписки, стал встречать в своей службе все чаще и чаще.