Верхний мир - Феми Фадугба

фургонов. Повторять наше бегство из Линфордовой хаты мне совсем не хотелось.

– Если дрон нас тут засечет, собаки поблизости нет – спасать будет некому.

Это ее немножечко развеселило.

– Да я и не побегу никуда, систер. Залезу вон в то окно в первом этаже, – она показала на дом, – и спрячусь внутри. Пережду, ногти заодно подпилю, типа того.

Ладони у меня мгновенно взмокли. Кружка выскользнула, стукнулась о скамейку и разлетелась на куски.

– Исусе! – взвизгнула Оливия и кинулась ко мне. – Риа, что? Ты о’кей?

– Ты гений! – прошептала я (пальцы так и не разогнулись, повторяя форму чашки).

– Чего?

– Даже когда мы не двигаемся в пространстве… – на моем лице неуклонно расплывалась улыбка, – мы все равно движемся сквозь время!

Математика со свистом неслась через мой мозг – быстрее, чем я могла сформулировать, что происходит… Но сформулировать все равно придется [12].

– Короче, есть в эйнштейновой теории относительности один такой кусок, – затараторила я. – В нем речь о том, что у всего во вселенной есть две скорости: скорость движения через трехмерное пространство и скорость движения через время. И если сложить эти две скорости, в сумме получается всегда скорость света. Не больше. Не меньше.

Я схватила четыре камушка с земли, потом прибавила к ним пригоршню грязи.

– Руки протяни, плиз.

Даже если Оливия мне просто подыгрывала, руки она все равно протянула. Скривилась от отвращения, когда я втерла ей в ближайшую ладонь грязь и присобачила сверху камни, ну что ж поделать.

– Теперь представь, что вот эта грязная ладонь – твоя скорость движения через время. А другая, чистая, – для наглядности я взялась за нее, – скорость движения через трехмерное пространство.

– Имей в виду, я это делаю только потому, что ты сказала, что меня любишь, – проворчала Оливия.

– Люблю-люблю, – огрызнулась я.

Я бы и миллион раз ей это повторила, если бы не торопилась выпустить наконец то, что кипело у меня в мозгах.

– Теперь смотри. Физики утверждают, что чем быстрее ты движешься через пространство, тем медленнее – сквозь время.

Я сняла камушки с грязной временной руки и один за другим переложила на чистую, пространственную, показывая, как скорость перемещается из одной области в другую.

– Так, стопэ. Это ж тот самый фокус с «теслой», который ты объясняла на матче. – Она порылась в памяти. – Растяжение времени, да?

– Вот именно, – надо же, слушает, хорошо-то как. – И, может быть, ты помнишь, как я сказала, что как только ты достигнешь максимальной возможной в пространстве скорости (а это всегда скорость света), время полностью остановится – потому что ты полностью выбрал количественную квоту.

– Помню, было дело. – Она задумчиво глядела на временную руку, теперь пустую.

– Тогда смотри, что произойдет, когда ты снова начнешь замедляться.

Один за другим камушки перекочевали обратно на грязную ладонь времени.

– Процесс пойдет в обратном направлении. Двигаясь медленнее в пространстве, ты движешься быстрее во времени. Пока в конце концов не начинаешь пронзать время…

Я замолчала, потому что увидела это у нее в глазах: она знает ответ. Просто боится его озвучить – вдруг получится глупость.

– На скорости света?

– Да! – вскричала я. – И понимаешь, что это значит? Несмотря на то, что мы с тобой сейчас стоим как вкопанные, мы на самом деле летим через время на скорости долбаного света!

– Так, минуточку. Это как-то неправильно. – Она покачала головой; я тем временем пыталась унять тахикардию. – Разве мы не должны это чувствовать? Ну, если и правда путешествуем через время настолько быстро?

Справедливый вопрос, по крышечку начиненный обычным нормальным здравым смыслом. Но я помнила, что говорил мне про него доктор Эссо: что здравый смысл иногда шутит над нами шутки.

– Не обязательно. Смотри, прямо сейчас Земля вращается вокруг своей оси со скоростью примерно тысяча миль в час. И мы этого совершенно не чувствуем, правда? – Все реально начало собираться воедино. – Мы в целом всю свою жизнь проводим, летя через время со скоростью света, и ничего другого не знаем. Мы даже представить не можем, как бы себя чувствовали, будь оно по-другому.

Она изобразила лицом «о’кей, верю». Пока не доберусь до панчлайна, ничего другого от нее можно не ждать.

– И вот он, ключ, – продолжила я. – Если мы обе сейчас движемся сквозь время со скоростью света, должен быть какой-то источник энергии, толкающий нас вперед… ну, с этой самой скоростью, так? Даже если эта энергия от нас скрыта. И ее не может быть мало. Нужна реально чертова уйма этой тайной энергии, чтобы все во вселенной исправно тикало дальше через время.

Я вспоминала, как доктор Эссо описывал мне Верхний мир. Он ведь тогда так и сказал – «скрытая энергия», – подразумевая царившую там дикую жару.

Судя по бегающему взгляду, Оливия то ли судорожно догоняла мою мысль, то ли, наоборот, бежала впереди.

– И ты полагаешь, что существует способ к ней подключиться? К этой твоей скрытой энергии?

– Да, – сказала я. – И, думаю, именно это мама и хотела, чтобы я сказала доктору Эссо. – Я замолчала, перевела дух. – Типа если он разрешит себе поверить во все, что я тебе только что рассказала, он, возможно, каким-то образом сумеет проникнуть в Верхний мир и помочь ей. Потому что, оказавшись там, он обретет силу, превышающую самое буйное воображение.

Я взяла самый большой камушек с ее ладони, уронила себе на ногу (левую) и отправила в долгий полет. Он улетел в пустое окно и гулко брякнул внутри об пол.

– Исусе! – прошептала Оливия, ежась. – Это не ты меня сейчас предупреждала насчет дронов?

– Сорян, – отмахнулась я.

Она была на тысячу процентов права, но я уже думала над следующим пунктом нашей программы.

Надо срочно найти доктора Эссо. Он с самого начала был прав. У меня больше не осталось ни крупицы сомнений.

Судя по тому, что я вычитала в Сети, запретительное постановление, которое выписала ему Опека, должно было затэгить его адрес. То есть стоит мне подойти хоть на милю, как в ближайшем полицейском участке сработает сигнал опасного сближения. Даже если я отключу телефон и вытащу топливные элементы из обуви, они все равно найдут способ меня засечь. У меня будет максимум пятнадцать минут, чтобы проникнуть внутрь и выбраться наружу, – и каждая из них на вес золота.

А кроме того, чем дольше я жду, тем выше риск. Буквально каждый час неотвратимо приближает меня к отметке «слишком поздно». Неделю назад в высотке неподалеку случился пожар. Вдруг его дом станет следующим? Или он уехал из Лондона? Или вообще из Ю-Кей? Вдруг с ним успело случиться что-то плохое… или, не дай бог, он дал чему-то плохому случиться?

Сегодня же ночью, решила я.

И ничто меня не остановит – даже необходимость идти туда одной. Хотя, если по чесноку, Оливия бы мне там очень пригодилась. Просто как-то… безответственно втягивать ее в то, во что