Наш общий друг (Книга 3 и 4) - Чарльз Диккенс

- Да, Вегг, - чуть слышно ответил мистер Боффин. - Теперь мне все ясно.

- Сомнений у вас больше нет, Боффин?

- Нет, Вегг, нет. Какие там сомнения, - последовал грустный ответ.

- Ну так вот, смотрите, - сказал Вегг. - Чтобы все условия выполнялись свято. Мистер Венус, если, ради столь знаменательного события, у вас в доме отыщется что-нибудь покрепче китайского чая, я на правах дружбы позволю себе напроситься на угощение.

Вняв напоминанию о законах гостеприимства, мистер Венус поставил на стол бутылку рома. На вопрос: "Будете разбавлять, мистер Вегг?", этот джентльмен благодушно ответил: "Нет, сэр, пожалуй, не буду. Ради столь знаменательного события следует отдать предпочтение горлодеру".

Отказ мистера Боффина от рома и возвышенное положение, которое он занимал, могли только способствовать тому, чтобы к нему обращались с вопросами. Приложившись к стаканчику, Вегг бесцеремонно оглядел его с головы до ног и произнес громким голосом:

- Боф-фин!

- Слушаю, Вегг, - ответил тот, со вздохом отвлекаясь от своих мыслей.

- Я не упомянул еще об одном условии, потому что эта мелочь сама собой разумеется. За вами нужен глаз да глаз. Придется взять вас под наблюдение.

- Я не совсем понимаю...

- Ах, не понимаете? - язвительно повторил Вегг. - Куда же девалась ваша смекалка, Боффин? Так вот, имейте в виду - пока мусор оттуда не вывезли и пока мы не завершим нашей сделки, ответственность за все имущество лежит на вас. И отвечать вам придется передо мной. Мистер Венус тот поит вас подслащенной водицей, так я займусь вами сам.

- Я сейчас сидел и думал, - с тоской в голосе проговорил мистер Боффин, - думал о том, что мне придется держать все это в тайне от моей старушки.

- О чем это вы - о разделе имущества? - осведомился Вегг, наливая себе третий стаканчик горлодера, ибо второй был уже выпит.

- Да. Если из нас двоих моя старушка умрет первая, пусть, бедняжка, так и думает до конца дней своих, что наследство все еще мое и я расходую его бережно.

- Сдается мне, Боффин, - сказал Вегг, с проницательным видом покачивая головой и так коряво подмигивая, будто веко у него было деревянное, сдается мне, что вы отыскали это в какой-нибудь книжке про какого-нибудь старикашку, который слыл скрягой и прикидывался, будто денег у него куры не клюют. Впрочем, меня это не касается.

- Неужели вы не понимаете, Вегг? - жалобно проговорил мистер Боффин. Неужели вы не понимаете? Моя старушка так привыкла к тому, что мы богаты. Для нее это будет тяжелым ударом.

- Нечего тут понимать! - вскипел Вегг. - Ваша доля будет ничуть не меньше моей. Чем вы лучше меня?

- Кроме того, - мягко продолжал мистер Боффин, - моя старушка честных правил.

- А она чем лучше меня? Я тоже честных правил! - осадил его Вегг.

Этот пункт переговоров, видимо, вывел мистера Боффина из терпения, но все же он сдержался и сказал более или менее покорно:

- Все-таки, Вегг, от моей старушки это надо скрыть.

- Ну, что ж, хотите скрыть, так скрывайте, - проговорил Вегг пренебрежительно, но, видимо, боясь испортить дело отказом. - Уж от меня-то она ничего не узнает, а я и без того не выпущу вас из-под моего строгого надзора. И я ведь ничем не хуже вас, даже лучше. Приглашайте меня к обеду. И вообще я буду захаживать к вам запросто. Небось раньше вы с вашей старушкой не гнушались мной, когда я помогал вам уплетать телятину и пироги. А кто здесь жил до вас? Мисс Элизабет, Маленький мистер Джордж, тетушка Джейн и дядюшка Паркер - вот кто жил!

- Побольше спокойствия, мистер Вегг, побольше спокойствия, - воззвал к нему Венус.

- То есть побольше подслащенной водицы, сэр? - огрызнулся тот несколько заплетающимся языком. - Я взял его под надзор, и я буду надзирать за ним!

И перед флотом Нельсон рек: *

"Пусть этот честный человек

Почтет за долг караулить Боффина!"

Боффин! Я провожу вас домой.

Мистер Боффин покорно слез с возвышения и отдался в руки Сайласа, предварительно дружески пожав руку мистеру Венусу. Надзиратель и поднадзорный снова вышли на улицу и через некоторое время остановились у особняка мистера Боффина.

Но даже тут, когда мистер Боффин попрощался со своим стражем и отпер дверь собственным ключом и осторожно притворил ее за собой, - даже тут всемогущему Сайласу понадобилось еще раз убедиться, насколько сильна только что обретенная им власть.

- Боф-фин! - крикнул он в замочную скважину.

- Да, Вегг? - послышалось из той же замочной скважины.

- Выходите. Покажитесь мне еще раз. Дайте поглядеть на себя.

Мистер Боффин, - о, как низко пал он с высот блаженного неведения! покорно отворил дверь.

- Так! Ну, теперь можете идти и ложиться спать, - сказал Вегг, осклабившись.

Не успела дверь затвориться, как он опять позвал в замочную скважину:

- Боф-фин!

- Да, Вегг?

На этот раз Сайлас ничего не сказал и только изобразил посредством пантомимы, как он прищемит нос мистеру Боффину, который стоял по ту сторону двери, нагнувшись к замочной скважине. Потом он беззвучно рассмеялся и заковылял домой.

ГЛАВА IV - Тайный брак

Однажды ранним утром, торопясь отнюдь не в контору, херувимчик-папа поднялся с постели осторожно, тихонько, чтобы не разбудить величественной мамы, покоившейся рядом с ним. У папы было назначено в этот день важное свидание с обворожительной женщиной.

Однако папа и обворожительная женщина не собирались выходить из дому вместе. Белла встала около четырех часов утра, а шляпки на ней до сих пор почему-то не было. Она поджидала папу на лестнице - точнее, сидя на верхней ступеньке, и, видимо, поджидала его только для того, чтобы поскорее выпроводить из дому.

- Завтрак готов, сэр, - шепнула она папе, крепко обнимая его. - Вам остается только поскорее все съесть и все выпить и пуститься наутек. Как ты себя чувствуешь, папа?

- Насколько я могу судить, ничуть не лучше взломщика, который еще новичок в деле и торопится поскорее унести ноги, покуда его не застигли на месте преступления.

Беззвучно рассмеявшись, Белла подхватила папу под руку и на цыпочках повела его вниз, в кухню, останавливаясь на каждой ступеньке, чтобы приложить указательный палец сначала к своим розовым губкам, а потом к губам папы, по излюбленному ею способу целовать его.

- Ну, а как ты-то себя чувствуешь, друг мой? - спросил Р. У., когда Белла подала ему завтрак.

- Я радуюсь, папочка, что прорицатель не ошибся и что наш хороший маленький человечек ведет себя так, как было предсказано.

- Гм! Хороший маленький человечек - только он один? - воскликнул Р. У.

Белла наложила еще одну печать на папины губы, потом опустилась на колени рядом с ним и сказала:

- Слушайте, сэр! Если вы сегодня станете у черты вместе со мной, как вы думаете, что вам за это будет? Что обещано в награду тому, кто покажет себя молодцом при некоторых известных вам обстоятельствах?

- Забыл, мое сокровище, честное слово, забыл. Нет, кажется, помню! Уж не об этих ли прелестных локонах шла у нас речь? - И он ласково провел рукой по ее волосам.

- В самом деле, не о них ли! - воскликнула Белла, притворно надув губки. - Вот это мне нравится! Да будет вам известно, сэр, что прорицатель с радостью заплатил бы пять тысяч гиней (если бы это было ему по карману, чего, увы! о нем сказать нельзя) за тот прелестный локон, который я отрезала для вас! Вы, сэр, даже вообразить себе не можете, сколькими поцелуями он осыпал ту жалкую (по сравнению с вашей) прядку, что я отрезала ему. И он носит мой подарок на груди - да! Ближе к сердцу! - Белла несколько раз кивнула: - У самого сердца. Но так и быть, вы сегодня пай-мальчик и другого такого пай-мальчика не сыщешь во всем белом свете, и за это я награжу вас цепочкой, сплетенной из моих волос, и надену ее вам на шею собственноручно.

Когда папа наклонил голову, она немножко прослезилась, а потом сказала, предварительно утерев слезы о его белую жилетку и рассмеявшись над несуразностью такого поступка:

- Теперь, папочка, я возьму тебя за руки, сложу их ладонями вместе, а ты повторяй следом за мной: "Моя маленькая Белла..."

- Моя маленькая Белла, - повторил папа.

- Я тебя очень люблю...

- Я тебя очень люблю, моя дорогая, - сказал папа.

- От себя ничего добавлять не полагается, сэр. Ведь в церкви вы повторяете только то, что говорит священник, так и тут: будьте добры следовать за мной.

- "Мою дорогую" беру назад, - сказал папа.

- Вот богобоязненный мальчик! Ну, дальше: ты всегда была...

- Ты всегда была... - повторил папа.

- ...злющей...

- Неправда, - сказал папа.

- ...злющей (слышите, сэр?). Злющей, капризной, привередливой, неблагодарной дрянью. Но будем надеяться, что теперь ты исправишься, и я благословляю и прощаю тебя. - Тут она забыла, что папе надо повторять все это, и кинулась ему на шею. - Папочка! Если бы кто знал, сколько я сегодня думала о нашей первой встрече со старым мистером Гармоном - помнишь, ты мне рассказывал, как я тогда топала ногами, ревела и колотила тебя этим ненавистным капором! Родной мой! У меня теперь такое чувство, будто я с самого рождения только и знала, что топать ногами, реветь и колотить тебя своими отвратительными капорами!