Кукольник - Родриго Кортес

— Не подходит… — растерянно проговорили снаружи.

— Значит, ломаем.

Дверь ухнула, еще раз и еще, и охранники снова переглянулись.

— Не надо, ребята, — решился-таки подать голос один из караульных. — Здесь вам нечего делать!

— А ты кто такой? — зло и насмешливо отозвались снаружи.

— Караульный. Предупреждаю, я буду стрелять.

— Только попробуй! — прозвенел за дверью молодой сильный голос. — Или ты за черных решил податься?

Джудит вздрогнула. Ей показалось, что она уже слышала эти интонации.

Дверь начали трясти, затем снаружи началась какая-то толкучка, и вот дверь застонала, треснула и рухнула внутрь. Джудит охнула и вскочила на ноги. В первых рядах добровольцев стоял беглый раб Луи Фернье.

— Я же говорил, что черная прячется здесь, — усмехнулся Луи и повернулся к остальным. — Хватай ее, ребята! И не смотрите, что она рыжая; у нее в роду все шлюхи, только с белыми и путались!

Парни возбужденно загоготали и повалили внутрь. И тогда один из караульных поднял мушкет на уровень груди и нажал на спусковой крючок.

Джонатан остановил повозку у моста через глубокий, но сухой овраг и переглянулся с Платоном. Именно здесь они припрятали целых восемь достаточно ценных кукол. Теперь настало время их забирать.

Платон принюхался и недовольно покачал головой.

— Здесь недавно курили.

Джонатан глянул вниз, на дорогу. Несмотря на сумерки, колея в сухой, накалившейся за день пыли была видна отчетливо, — здесь действительно кто-то недавно проехал.

— Вижу…

Они еще раз переглянулись и почти одновременно спустились с козел. Достали из-под сидений ломики и, настороженно поглядывая по сторонам, пошли к мосту. Здесь, в самом начале моста, под настилом и располагалось вырытое в сухой глинистой земле хранилище. Стоит откинуть на два-три штыка земли и снять подушку из хвороста, и можно будет забирать.

Джонатан первым подошел к началу моста, взялся за доску настила, потянул ее на себя, со скрипом оторвал и замер. В поясницу ему упирался холодный, определенно металлический предмет.

— Все, упырь, кончилась твоя веселая жизнь.

Джонатан медленно разогнулся. Из окружающих овраг кустов один за другим сыпались крепкие вооруженные мушкетами и пистолетами люди.

Он обернулся. Прямо перед ним стоял один из безвестных полицейских сержантов, из тех, что посменно охраняли его и Джудит от мулата Луи Фернье.

— Ты о чем, сержант? — спросил Джонатан.

— Это ведь твоя захоронка, — вместо ответа кивнул тот на оторванную доску. — Не смотри, не смотри. Я все знаю. Теперь не отвертишься.

Джонатан окинул взглядом обступивших его мрачных мужчин. Он знал их. Один — его собственный конюх О'Хара, второй — плотник Мидлтонов, еще двоих он видел как-то в толпе у парома.

— О'Хара! Ты что, мне не веришь? — крикнул он конюху. — Скажи своим друзьям, что это ошибка!

— Это твой папаша ошибся, когда не заплатил мне за объездку, — зло выговорил конюх.

«Не выскочить!» — понял Джонатан и стремительно оценил расстановку сил.

— А с чего это вы решили, что здесь моя захоронка? — начал наступать он. — Как вам вообще в голову взбрело, что здесь что-то запрещенное есть?

— Фергюсон догадался, — спокойно ответил сержант. — А теперь лапы вверх и вперед к повозке. Посмотрим, что ты там привез.

Джонатан кинул на Платона внимательный взгляд. Но раба тоже обступили со всех четырех сторон.

— Ладно, пошли, — кивнул он и, выронив ломик, медленно тронулся с места. Подошел к козлам, словно предлагая себя обыскать, стащил и сунул в руки патрульному свою куртку и тут же, сунув руку под сиденье, выхватил небольшую штыковую лопатку.

Лезвие вошло сержанту в шею, чуть ниже уха, парень выпучил глаза и начал оседать вниз.

— Давай, Платон! — взревел Джонатан и, едва увернувшись от свистнувшего над головой тесака, выхватил из-за пояса пистолет. Выстрелил, бросил… А тем временем обезоруженный Платон кружил в бешеном танце, не давая себя ни ударить, ни пристрелить.

Джонатан сделал выпад и, ткнув одного штыком лопатки в грудь, схватил раненого и, закрываясь им, как щитом, быстро огляделся по сторонам. Двоих он уложил сам, одного сумел зарезать выхваченной из ботинка бритвой Платон, один был в его руках. Оставались трое, его собственный конюх в том числе. И конюх уже поднимал с земли чей-то мушкет.

— Не надо, О'Хара, — посмотрел ему в глаза Джонатан. — Не выйдет.

— Посмотрим.

— Ну, как знаешь, — зло усмехнулся Джонатан, отбросил обвисающего в его руках добровольца и кинулся вперед.

На секунду все отшатнулись назад, Фернье тоже. Но дым от выстрела из мушкета постепенно рассеялся, а вместе с ним рассеялась и оторопь.

— Сволочь! Ты что наделал! — отчаянно заорал Фернье. — Ты человека, сволочь, убил!

— Всем назад! — выставил свой мушкет второй караульный, давая возможность напарнику перезарядить оружие. — Кто сунется — не жилец!

Добровольцы растерянно переглядывались. Никто из них не рассчитывал на сопротивление. И уж умирать из-за рабыни точно никто не хотел.

— Слушай, ты! — выкрикнул кто-то из толпы. — Мы в своем праве. А ты — убийца!

— Правильно, ребята! — вдохновляюще бросил через плечо Фернье. — Почему они прячут от нас эту мулатку? Это наш день!

Народ зашевелился.

— Где сержант? Позовите кто-нибудь сержанта!

Кто-то выстрелил в воздух, подзывая сержанта, а Джудит смотрела на Фернье; он смотрел на нее, и каждый понимал — пора принимать решение.

«Не бойся, девочка, — говорил его взгляд. — Пусть они позабавятся, и как только караульные отвлекутся, я тебя спасу. Мы уедем с тобой в Бостон и будем ходить там под ручку, как белые, с зонтами и моноклями. Разве это не счастье?»

«Я тебе не верю… — говорили глаза Джудит. — Ты слишком долго был как белый и стал так же двуличен, как они…»

— Что тут еще? Кто стрелял?!

К вышибленным дверям сарая подошел сержант, глянул на распростертый в луже крови труп и побледнел. Смерть белого, да еще из его команды… это была катастрофа.

— Кто? — только и выдохнул он.

— Это я, сержант, — хмуро отозвался охранник. — У меня контракт с управлением полиции; вы это и сами прекрасно знаете. Имею полное право. Я его заранее предупреждал.

Сержант тоскливо посмотрел вокруг и сморщился, как от зубной боли. Караульные действительно имели право защищать эту мулатку от кого бы то ни было, даже от тех, кто внешне выглядит как белый… Некоторое время он колебался, а потом махнул рукой.

— На сегодня все. Тело забрать и погрузить, свидетелей прошу подойти к крыльцу. Я буду снимать показания.

Толпа недовольно загудела, а Фернье яростно сверкнул глазами.

— Белого убили из-за черной, и этому козлу все сойдет с рук? Сержант, это и есть ваш закон? Это и есть равноправие?!

Он повернулся к остальным и, воздев руку вверх, решительно призвал:

— Линчевать убийцу, ребята! Это наш день!

Толпа дрогнула, но с места не трогалась.

— Давай, парни! Покажите, что вы мужчины!

Толпа глухо и раздраженно заворчала. Если бы перед ними стоял загнанный ниггер, суд Линча был бы — самое то. Но линчевать двух взрослых белых мужчин с оружием в руках и бумагой от управления полиции… не те уже были времена, не те…

Фернье повернулся к Джудит и виновато и одновременно осуждающе усмехнулся, как бы говоря: ладно, прости, что не удалось… значит, в следующий раз.

Своего конюха Джонатан оставил напоследок. Он специально расположил ирландца так, чтобы тот мог видеть, как его товарищей добивают и скидывают в освобожденную от бесценных кукол яму под вскрытым настилом моста. А затем пришел и его черед.

Джонатан деловито подтащил подвывающего от ужаса ирландца поближе к яме, ткнул ему ножом в горло и, не дожидаясь, пока тот истечет кровью и потеряет сознание, сбросил вниз, прямо на трупы добровольцев.

— Как ты можешь? — прохрипел О'Хара. — Заодно с черным…

— Так ведь и ты не выше его, О'Хара, — усмехнувшись, парировал Джонатан. — В этом все дело. Знал бы свое место, остался бы жив.

Как только добровольцы уехали, а шмыгающий разбитым носом Сэм притащил плотницкие инструменты и дверь поставили на место, Джудит собралась с духом.

— Там был Фернье, — глухо сказала она караульным.

— Как?! — охнули оба. — Кто?! И ты молчала?!

Они кинулись наперебой расспрашивать, который из напавшей на них толпы был мулатом, а услышав, нервно расхохотались.

— Уж нам-то могла бы не врать! Ты хочешь сказать, что этот парень — мулат?

— Да. И он еще вернется, — опустила глаза Джудит. — Может быть, не сегодня, но вернется. И он вас убьет. Я знаю.

Джонатан и Платон работали всю ночь. Наскоро отмывшись в Белом ручье, они затемно въехали в пьяный от минувших событий город и, стараясь не попасться на глаза патрулю, подъехали к пустующему зданию театра. Осторожно, по одной выгрузили и стащили всех кукол в большой просторный полуподвал под сценой. Затем стали тщательно осматривать причиненные мышами повреждения, и если благостно улыбающийся Платон думал только о своем Мбоа, то у Джонатана были совсем другие и весьма невеселые мысли.