Белый Шиповник и Черные Ягуары - Ольга Консуэло

но и особенности использования руны иса для фиксации энергетических процессов тоже явно будет неплохо изучить еще раз по книгам, рекомендованным аном Юргельтессеном.

Говорить с Арлинтеной на такую деликатную тему следовало, конечно же, в одиночестве. Поэтому Инса попросила Ренца подождать её в комнате вместе с друзьями, а сама отправилась к стадиону, где выбрала скамейку, стоявшую на отшибе, и убедившись, что в пределах видимости никого нет, достала магофон.

От волнения у девушки тряслись руки, поэтому попасть по нужным кнопкам получилось не с первого раза.

— Здравствуй, Инса. У тебя что-то случилось? — сразу же спросила Арлинтена.

— Здравствуйте, Арлинтена. Не совсем, но у меня к вам очень важный вопрос. И я прошу сказать мне правду, от этого очень многое зависит.

— Говори же скорей, не пугай меня!

— Правда ли, что ваше настоящее имя Тенабель Кериньо и вы были замужем за Лертусом Хартобаном? — собравшись с духом, выпалила Инса.

— Да, — после продолжительно паузы подтвердила психолог. — Но как ты узнала?

— Понимаете, тут такое дело. Как только я оказалась в ЦМУ, мне стал сниться призрак девушки, Αнтьеры Сабренс, которая погибла в результате несчастного случая двадцать шесть лет назад.

— Я слышала про этот случай, — сказала Арлинтена, — мңе о нем рассказал Лерт, мой бывший муж, он тогда преподавал в ЦМУ. Но какая тут связь?

— У нас тут происходит много странных вещей, и уже один студент серьезно пострадал. А Ани, тот призрак, говорит, что знает, кто это всё делает, но не может сказать, потому что на нее тем человеком наложен запрет. И она попросила, чтобы я нашла место, к которому она привязана, там, в катакомбах, и отпустила её, а она тогда расскажет мне всё, что знает. И мы с друзьями уже почти нашли нужное место, но проход туда закрыт магией, и там, рядом с проходом, к нам явился призрак вашего отца…

— Папин призрак? — перебила Арлинтена. — Он в катакомбах?

— Да, — подтвердила Инса, — он там. Сказал, что не хочет уходить, пока не узнает, что с вами случилось на самом деле.

— И вы решили ему помочь?

— Да у нас и выбора-то особого нет. Я не успела сказать, что он знает, как снять магическую защиту, и обещал нам показать. Тогда мы сможем найти Ани, она нам всё расскажет, а там уже можно будет передать это дело в УМБ или еще куда, чтобы разбирались те, кому положено. Сейчас-то нам и рассказать нечего, подумаешь, кақой-то слабой ясновидящей снится призрак, который якобы что-то знает.

— Мы? — заинтересованно переспросила Арлинтена. — У тебя появились друзья?

— Да, и очень хорошие. У меня оказалась прекрасная соседка по комнате, её зовут Кита, и мы с ней сразу же подружились. И с её парнем, Тердом, тоже. Ну и… А впрочем, это не совсем друг.

— А кто? — профессиональный психолог в Арлинтене не мог остаться равнодушным к такой интересной информации.

— Ну, есть ещё Ренц, стихмаг из «Черных Ягуаров», он как бы мой парень.

— Как бы? Это как?

— Ну, он вроде как начал за мной ухаживать, а потом я оказалась его избранницей, ну, вы знаете. И теперь он настроен очень серьезно, собирается на мне жениться, ну, и всё такое…

— А ты?

— А я не знаю, — вздохнула Инса. — Всё происходит слишком быстро. Я не готова к таким серьезным отношениям. Да и Ренц, знаете, он, с одной стороны, вроде бы неплохой, а с другой — вот как раз такой, каким я себе всегда представляла бартастанских стихмагов — упертый, как баран, шовинист и собственник. Мы знакомы чуть больше месяца, а он командует и распоряжается, кақ будто, я даже не знаю, кто.

— Вот прямо постоянно? — недоверчиво переспросила Арлинтена.

— Ну… нет, — снова вздохнула Иңса. — Но всё равно меня это уҗасно бесит.

— Я думаю, ты разберешься с этим, — уверенно сказала психолог.

— Надеюсь, — ответила Инса и вернулась к изначальной теме: — Так что передать вашему отцу? Мы можем просто сказать, что вы живы и здоровы, и не вдаваться с подробности, но…

— Но тебе и, полагаю, твоим друзьям, которых, как я догадываюсь, прямо сейчас рядом с тобой нет, раз ты можешь так откровенно обсуждать свои непростые личные отношения, ужасно интересно, что же тогда произошло, — констатировала Арлинтена.

— Конечно! — горячо подтвердила Инса. — Ренц через своего двоюродного брата-полицейского достал копию материалов дела, там всё выглядит так загадочно. Но если вы не хотите, то, конечно, не рассказывайте.

— Да нет, почему же, мне всегда хотелось кому-нибудь рассказать эту историю целиком, так почему бы и не тебе, раз уж большую её часть ты всё равно уже знаешь. Полагаю, из материалов дела, которые вы видели, можно понять, что моя семейная жизнь, мягко говоря, не сложилась.

— Да, — подтвердила Инса, — дознаватель изложил всё весьма подробно. Он ведь подозревал вашего мужа, но прокуратура посчитала, что доказательств недостаточно, поэтому официальное обвинение так и не было предъявлено.

— Надеюсь, что Лерту всё это доставило достаточно неприятностей, чтобы хотя бы частично уравновесить тот кошмар, который он устроил мне, — едко заметила Арлинтена.

— Ну, к сожалению, из официальных документов этого не видно, — ответила Инса. — Ренц сказал, что такого преподавателя у стихийников сейчас нет, но мы не знаем, когда и почему он уволился, может, ещё тогда, а может, и нет.

— Что ж, раз вы уже в курсе, не буду расписывать обстоятельства нашей совместной жизни. Честно говоря, мне до сих пор тяжело об этом вспоминать. Расскажу только о том, как я вырвалась из этого кошмара. На самом деле мне просто повезло. В нашей больнице время от времени оказывались жертвы жестокого обращения в семье, как женщины, так и дети. Поэтому у нас нередко появлялись не только представители официальных органов, занимавшихся такими вопросами, но и сотрудники разных общественных организаций, боровшихся против семейного насилия. Одна из них, существующая, кстати, и по сей день, «Щит надежды», тайно предоставляет жертвам убежище, помогая им сбежать из семьи и скрыться от преследований. Именно сотрудница «Щита надеҗды», видимо, услышавшая от кого-то из коллег о моих семейных проблемах, однажды подошла ко мне прямо на работе и, отозвав в сторонку, прямо спросила, не хочу ли я сбежать от своего мужа и начать новую жизнь в другой стране. И да, я, разумеется, хотела. Тем, кто так же, как и я, не имел достаточно денег для начала