Лира Истра против магистра - Лина Алфеева

Исключительно правильный огненный знак.

То есть он еще и издевается?!

— У меня были хорошие учителя, — выдохнула я.

Голос за иллюзией не скроешь. Мой позорно дрожал, и я не могла с этим ничего сделать. Поэтому пришлось заканчивать начатое. Доковыляв до Феррана, протянула ему меч:

— Мои искренние поздравления… брат.

— Нам нужно всё обсудить. Ты должна дать мне шанс, — глухо произнес он.

— Конечно. Семья — это всё. Брат и сестра всегда найду общий язык, — едко произнесла я, а по лицу растекалась иллюзорная маска.

Никто не видел моих слез, а то, что голос дрожал, так это всё от большой радости. Как только Ферран принял меч Серого дольмена, я погасила иллюзорный огонь. Шоу было закончено, а если кто-то не понял, что он и не был настоящим, так это надо больше тренироваться. А я…

Я пошла. И плевать, что для одного зрителя мой уход выглядел как бегство.

— Леди Тель-Эрн…

Пришлось остановиться.

— Да, лорд Тель-Сартарэн?

— Смею напомнить, что защита академии полностью контролируется магами Серого дольмена.

— А все магические потоки подчиняются вам лично. Я помню.

Защищать академию Ревинтора серый лорд собирался основательно. Чтобы ни одна иллюзионистка не сбежала.

Глава 20

Фейна поджидала меня у фонтана, из которого еще вчера росла статуя Сартарэна. Проклятье, да я все мозги сломала, пытаясь понять, как я прокололась. Когда потеряла бдительность и выдала себя. А Сартарэн все это время знал, что Ферран дрессирует иллюзиониста. Допустим, Ферран не сказал ему, что я нахожусь в Ревинторе, не сообщил возраст или пол, но Сартарэн заранее знал, что искать, на что обращать внимание.

В сердцах ударила по бортику фонтана. Да эта иллюзорная статуя была не хуже флага: “Серый Волк, я здесь!” Можно было бы попытаться свалить все на артефактора Торда, но… это было глупо. Если сейчас запаникую и совершу какую-нибудь дурость, моя ценность как неуловимого иллюзиониста тут же снизится. А торгуются только с теми, кого ценят.

Вздохнув, сбросила иллюзию и замерла. Но ничего не произошло. Никто не заметил “великого обнажения” тайной адептки академии Ревинтора, а единственная зрительница сочувственно усмехнулась:

— Вижу, момент истины состоялся.

— Когда ты узнала?

— Ферран сегодня рассказал. Я предупредила, что ты не простишь. Так ведь, Истра? По глазам вижу, ты не забудешь, что мой братец помог тебе не из жалости, а потому, что выполнял задание для вступления в Серый дольмен. Из жалости тебе же больше нравилось, да? Всегда важно, чем руководствуется тот, кто помог.

Слова огненной ведьмы больно жалили.

— Предпочитаю судить по поступкам. Ферран мне помог. Я это ценю. Даже сейчас.

Фейна удивленно вскинула брови.

— Надо же, а я думала, ты станешь заламывать руки и голосить, что мой брат растоптал твои чувства.

— Ты меня путаешь с какой-то безродной дурой, — процедила я сквозь зубы.

— Значит, никаких чувств? Так? Истра?

— Почему же. Чувства играют важнейшую роль в развитии любого иллюзиониста. Чувство собственного достоинства, например.

Ведьма одобрительно кивнула.

— Хорошо. Я опасалась, что ты будешь ему мешать. Устроишь сцену, и Ферран ради тебя решится на какое-нибудь безумие.

— Он тренировал меня под носом наставников Ревинтора. Разве можно придумать еще более безумный поступок?

— Можно. Ты сама все понимаешь. Ферран выбрал свою судьбу. Его путь — Серый дольмен.

Хотела сыронизировать, что Феррану повезло, а у меня период легкой неопределенности, но из лазарета раздался сигнал тревоги.

— Плохая идея, Истра! — бросила Фейна, когда я припустила за ней.

— Предлагаешь замаскироваться под бегающую статую?

— Не стоит. Могут подбить.

Вот и я так думала. Кто знает, как отреагируют серые зайки на иллюзорную внезапность после выкрутасов мастера Торда.

Лазарет был отдельным строением и соединялся с замком крытой галереей. Мы вбежали в нее через боковой вход и столкнулись с Дорсом и Ашаром. На мгновение впав ступор, блондин хмыкнул:

— Привет ножкам.

— Художник от слова худо, — процедила сквозь зубы я.

— Эгей! А разве ее не нужно задержать? — Медведь Дорс пыхтел так, словно в любой момент мог войти в образ яростного гризли.

— Лорд Лин в курсе, что она до сих пор бегает. Пусть сам и разбирается.

— Бегаю. Ползаю. Иногда даже прыгаю, — хмыкнула я.

Если бы не обстоятельства, эти двое у меня бы тоже запрыгали, но сейчас было не до диверсий. Сигнал тревоги доносился из перевязочной. Я бежала к ней, не сбавляя скорости, когда перед глазами замерцала магическая преграда. Пришлось остановиться, зато Фейна ударилась о барьер и отлетела назад.

— Куда несешься?! Сначала нам надо все проверить! — гаркнул на нее Дорс.

И сразу стало ясно, чьи руки сотворили преграду. Да лучше бы бегать научился!

— Ты как? — Я подала руку и помогла Фейне подняться с пола.

— Зла. Расстроена. Ищу, на ком бы сорваться.

Ну, это дело хорошее. И то, что парни сняли барьер, тоже неплохо, в остальном ситуация была отвратной.

На полу перевязочной лежал артефактор Торд. В углу, прижимая к груди крупную темно-зеленую каменюку, сидел целитель Зилин и бормотал:

— Он сам. Всё сам. Я еле успел отнять накопитель.

— Мертв? — сухо уточнила Фейна, рассматривая мужчину, на лице которого уже разлилась восковая бледность.

— Это не иллюзия, — уверенно произнесла я. — Он же находился под стражей?

— Его заперли в изоляторе, — мрачно произнес Ашар и повернулся к Зилину: — И нам очень интересно, как мастер Торд оттуда выбрался?

— Ему открыли дверь, — пояснил стремительно вошедший в помещение Сартарэн.

Замерев на мгновение возле тела мастера Торда, он осмотрелся, мазнул по мне безразличным взглядом, после чего подошел к целителю Зилину и отчеканил:

— Он был вашим подопечным и доверил свою жизнь, а вы использовали ее, чтобы попытаться спастись. Таким образом, сегодня вы совершили тройное предательство: как целитель, как друг и соратник и как королевский подданный.

Лицо сидящего на полу Зилина стало таким же бледным, как у покойного Торда.

— Я