Довлатов и третья волна. Приливы и отмели - Михаил Владимирович Хлебников

class="p1">Прибавь к этому – вечные джинсы, зловонные кожаные пиджаки, гнусный английский, сбивчивую и лихорадочную манеру речи, попытки всучить американскому издателю половину суммы, заплаченной им в ресторане по счету, хроническое сочетание приниженности и апломба – все это есть главное преступление, хуже которого не придумать, а именно – колыхание твоего внутреннего покоя, чего американцы не прощают. Люди здесь (при поверхностном общении) делятся не на хороших и плохих, а на отравляющих твой покой и не отравляющих твоего покоя.

Самонадеянный Ефимов решил, что он не просто наемный работник, а имеет право «колыхать внутренний покой» Профферов. В ответ на простое и ясное задание, связанное с рукописью Соколова, – перформанс «Игоря из подвала». Кундера может не любить Достоевского. Но Кундера не работает в издательстве, выпускающем «Идиота», Бродский не пишет предисловие к стихам Блока. Мрачность Профферов объясняется просто: они поняли, что с Ефимовыми будет сложно и непросто.

Параллельно выкидонам на работе Игорь Ефимов вел лихорадочный поиск места на русских кафедрах. Все безрезультатно:

Славистские журналы регулярно печатали объявления об открывающихся вакансиях на разных кафедрах, и я старательно посылал свои резюме по указанным адресам, хотя понимал уже, что без американской научной степени или хотя бы диплома мои шансы равны нулю. Больше того: по секрету опытные люди сообщили мне, что подобные объявления – пустая формальность, дань невыполнимым правилам equal opportunity employment («равноправия при найме на работу»), и они публикуются уже после того, как кандидат найден и вакансия заполнена.

Странно, что Ефимов не написал текст, разоблачающий коррупцию американской академической жизни, нарушающей принципы свободного рынка. Поняв бесперспективность поиска профессорского места, сотрудник «Ардиса» решает использовать навыки, полученные на новой работе. Ефимовы в рассрочку покупают композер – наборную машину с элементами компьютера. На нем можно набрать страницу текста, сам набор при этом в памяти не сохранялся. Текст распечатывался, и набивалась следующая страница.

Мы решили рискнуть. Подписали бумаги, наскребли требуемую тысячу, и через неделю бесценный аппарат занял почетное место на столе в нашем подвале, превращенном в рабочий кабинет. В первой половине дня, пока Наташа была в школе, на нем работала Марина, а я заступал в вечернюю смену, вернувшись из «Ардиса». Мы не брезговали никакими заказами. Кто-то хотел «издать» свои стихи в одном экземпляре. Кому-то приспичило обзавестись русской визитной карточкой для поездки в Москву. Кто-то хотел разослать русским друзьям красиво отпечатанное приглашение на свадьбу дочери. Но вскоре появились и солидные заказчики.

Ефимовы регистрируют компанию «Эрмитаж», занимающуюся предпечатными и редакционными работами. В письме к Довлатову от 15 июля 1980 года об этом говорится с некоторой осторожностью:

Еще посылаю рекламку новой фирмы, которая организовалась здесь под нашим с Мариной руководством. Покажите Грише и всем, кому это может быть интересно. В газете пока рекламировать не надо (хотите напечатать собственную книгу! сделаем в лучшем виде! улучшим стиль!), но потом, если дело пойдет, – попросим.

Показательно, что Ефимов обещает улучшить стиль неизвестным доверчивым жертвам. Уже 10 августа хозяин «Эрмитажа» отбрасывает колебания и отправляет Довлатову рекламное объявление для размещения в «Новом американце»:

ХОТИТЕ ИЗДАТЬ СОБСТВЕННЫЙ РОМАН?

ПОЭМУ? ПЬЕСУ? ИССЛЕДОВАНИЕ? МЕМУАРЫ?

В новой фирме ЭРМИТАЖ это обойдется вам не дороже 15 долларов за страницу.

И не позже чем через 4 месяца вы получите на дом ящики с полным тиражом ваших книг (500 экземпляров? 1000? 1500?) плюс список адресов 30 крупнейших магазинов, торгующих русскими книгами во всем мире, куда вы сможете рассылать свое издание для продажи по любой цене, какую сами найдете справедливой и приемлемой.

Обращаться: HERMITAGE, 2269 Shadowool Dr., Ann Arbor MI 48104 USA, tel [phone].

Профферы не стали наступать на горло молодому дерзкому бизнесмену. Более того, они передали чете Ефимовых часть ардисовской работы. Из мемуаров Ефимова:

Для Марины главным заказчиком с самого начала оставался «Ардис». Вскоре и я стал увозить часть наборной работы домой. Проффера это устраивало, потому что мой композер в издательстве освобождался и на нем мог работать кто-то другой. Постепенно эта практика сделалась рутинной, и мы решили изменить характер наших деловых отношений. Моя рабочая неделя сокращалась с сорока часов до двадцати, и, соответственно, вдвое уменьшалась зарплата. «Ардис» давал заказы на наборную работу новорожденной фирме «Эрмитаж», а Ефимов приезжал в издательство исключительно для того, чтобы заниматься редактурой и корректорской вычиткой русских текстов. Уезжал я обычно в час дня, когда Профферы еще не появлялись.

В письме Довлатову от 5 февраля 1981 года Ефимов пишет, что его устраивает подобная ситуация:

Нашу публикацию в газете видели, остались довольны. Но объявление можно пока перестать печатать: во-первых, толку нет, а во-вторых, у нас заказов выше головы, ибо Ардис перевел меня на половинный рабочий день с тем, чтобы основную массу наборной работы делал ЭРМИТАЖ. Обе стороны довольны.

«Новый американец» неоднократно печатал рекламные объявления «Эрмитажа». На них давались скидки или помещались вообще бесплатно: в порядке взаимозачета, в обмен на тексты Ефимова, что газету совсем не украшало. Постепенно руководство «Эрмитажа» пришло к выводу, что наборные услуги сами по себе не привлекают потенциальных клиентов:

Печатала газета и рекламу созданной нами наборной фирмы «Эрмитаж». На нее начали откликаться потенциальные заказчики из Нью-Йорка и других городов. Увы, когда они понимали, что мы предлагаем только набор, а не полное изготовление-издание книги, деловые переговоры обрывались. Платить отдельно за набор, а потом искать где-то издателя – это казалось людям слишком громоздким и ненадежным.

Встал вопрос об оказании полного цикла издательских услуг: от редактуры рукописи до ее печати. Но идея возникла не сама по себе, в результате исследования рынка. Во многом она обязана той самой конференции в Лос-Анджелесе, о которой я так много говорил:

Вспоминаю, что именно в телефонных переговорах с Довлатовым мелькнуло впервые это сочетание слов: «Русская литература в эмиграции. Конференция, организованная Университетом Южной Калифорнии». Да, вот так. Нашлись в Америке люди, способные ценить русских писателей-эмигрантов. В рекламной брошюре сообщалось, что конференцию, намеченную на май 1981 года, финансировали Национальный гуманитарный фонд США, Фонд Рокфеллера, Фонд Форда, кафедры различных университетов. Карл – один из устроителей. Неужели он вам еще ничего не сказал? – удивлялся Довлатов. – Среди участников, я знаю, будет народ не только из Америки, но также из Европы, Израиля, Канады. Всем оплачивают дорогу и три дня пребывания там. Странно, что вам еще не сообщили.

Я постарался скрыть удивление и