Цзянь - Эрик Ластбадер

- Мистер Ынг, - начал Цунь Три Клятвы, - ваши фирмы и моя никогда не сотрудничали. Об этом все знают. В тех сферах, где наши интересы пересекались, мы всегда были непримиримыми конкурентами. Но до вражды никогда дело не доходило. Поправьте меня, если я неправ.

Его пауза осталась без ответа. Цунь Три Клятвы удовлетворенно кивнул, довольный.

- Наши торговые дома всегда были сильными конкурентами по множеству причин, и наша гибкость - не последняя из них. Ведь повсеместно и повседневно требуется смена деловой политики. Особенно здесь. За последние десять лет мы все были свидетелями целого ряда всплесков и в политике, и в бизнесе, которые буквально преобразили Гонконг. И они же изменили наше видение будущего. Уход Маттиаса и Кинга тоже вызовет изменения, пожалуй, не очень приятные для всех нас.

- Это точно, - согласился Ынг. - Во всяком случае, на ближайшее будущее для всех деловых людей Гонконга последствия будут катастрофическими.

К удивлению Ынга, Цунь улыбнулся.

- Ну, возможно, и не для всех, мистер Ынг.

- Простите, я вас не совсем понял. Питер напрягся, пытаясь понять все нюансы, скрытые в последних словах собеседника.

- Я готов поделиться с вами секретной информацией, - сказал Цунь Три Клятвы. - Но прежде был бы признателен, если бы ваш тай-пэнь представил свидетельство своей искренности.

- Разве мое прибытие сюда по первому вашему требованию не является таковым?

- Возможно, - ответил Цунь, но тон его голоса говорил о том, что он так не считает. - Однако я бы хотел знать, пожелает ли Эндрю Сойер рискнуть многим, чтобы загрести в ближайшие месяцы в полном смысле этого слова кучу денег.

Ынг задумался на мгновение, вспоминая данные ему инструкции.

- Деньги, - сказал он, - есть источник нашего процветания. Только мертвый и уже зарытый в землю бизнесмен не хочет делать деньги. Тем не менее, с годами учишься обуздывать, так сказать, жажду наживы, вырабатывая в себе мудрую осторожность.

Сказать так, - подумал Цунь Три Клятвы, - значит ничего не сказать. Однако и это говорит мне о многом. Отсюда и будем исходить. Когда река встречает на своем пути скалу, она меняет русло.

- Конечно, - сказал он. - Кредо богатого человека: умеренность, выдержка и терпение. Я понимаю. - Он взглянул на часы, стоявшие на письменном столе. - Но я вижу, мы с вами засиделись. В мои намерения не входило надолго отрывать вас от дел. Пожалуйста, примите мои извинения.

Ынг запаниковал. Он понял, что его выставляют за дверь. Он понял также, что если он вернется к Сойеру с пустыми руками, когда маячила выгодная сделка, ему завтра же будет вручен красный конверт с выходным пособием. Будь ты трижды доверенным человеком компании, - тай-пэнь никогда не простит тебе такого ляпсуса.

- Почтенный Цунь, - сказал он, пожалуй, немного поспешно, - мне кажется, я не совсем ясно выразился. Вы должны извинить меня. Я не так скор на ногу, как мой тай-пэнь. Мои родители были медлительными и терпеливыми людьми, и меня они воспитали в том же духе.

Клянусь Восемью Бессмертными Пьяницами, - подумал Цунь, - да он настоящий златоуст. При виде такой смиренности любой гвай-ло полез бы в карман за мелочью, чтобы подать ему на пропитание.

- Терпение - прекрасное качество, - заметил он небрежным тоном, чтобы показать, что не обиделся, но когда у нас на доске возникает кай хо, мы должны мгновенно заполнить этот пробел, иначе нас обыграют.

- Вот и мой тай-пэнь тоже так всегда говорит, - сказал Ынг, прижимая руки к груди и как бы демонстрируя этим жестом облегчение, которое он почувствовал.

- Хорошо, - сказал Цунь Три Клятвы, кивнув для пущей убедительности. - А теперь позвольте мне сообщить вам по секрету, что решение компании "Маттиас и Кинг" покинуть колонию позволяет предвидеть изменения в их деловых проектах. Особенно долговременных.

Пульс Ынга участился. Он почувствовал, куда клонит Цунь и постарался умерить свое возбуждение.

- Как вам, вероятно, известно, - продолжал Цунь, - Маттиас, Кинг и я являемся партнерами коммунистов по Камсангскому проекту в провинции Гуандун. Маттиас и Кинг уведомили меня, что они выходят из дела. Конечно, они предложили мне выкупить их акции через Пака Ханмина. Но, честно говоря, я не могу себе сейчас позволить так далеко заходить: это может поставить под угрозу мой собственный бизнес. Так что я предлагаю их третью часть проекта вашему торговому дому.

Тысячи вопросов теснились и голове Ынга. Почему он делает свое предложение именно компании "Сойер и сыновья"? Почему, например, не "Союзу пяти звезд", главному собственнику на Новых Территориях? Было бы логичнее предложить именно им. И действительно ля Маттиас и Кинг предлагали свою долю Цуню? Может, он врет насчет причин, по которым он отклонил это предложение? Ну и многие другие. Но Питер понимал, что он не может задать ни одного из этих вопросов. Не может даже выказать своего интереса.

- Камсанг, - осторожно заметил он, - дорогостоящий проект, если моя информация верна.

Цунь Три Клятвы кивнул.

- Шесть миллиардов долларов США.

Ынг чуть не поперхнулся виски. Лян та мадэ! - подумал он. - Эдакого ценника не увидишь ни на каком энергетическом проекте!

- Но, - продолжал Цунь, - потенциальные доходы практически безграничны. Если удастся достроить Камсанг и запустить его.

Глаза Ынга сузились.

- Какие-нибудь проблемы?

- Будущее Гонконга и большей части южного Китая зависит напрямую от Камсангского проекта, - ответил Цунь. - Наши энергетические ресурсы, мягко говоря, ограничены. Кроме того, вы не хуже меня знаете, что с нами случится, если прекратить подачу воды. Камсанг же предназначен не только для того, чтобы снабжать нас электричеством, но и решить проблему водоснабжения. Полностью.

Ынг выпрямился в кресле.

- Никогда об этом не сдыхал.

- Естественно. Это же секретный проект. Камсанг обеспечит дешевое опреснение воды при любой концентрации солей.

- Превращение морской воды в питьевую? Цунь Три Клятвы кивнул.

- Никаких ограничений в водоснабжении для гонконгцев! Вода в любое время суток и в любых количествах!

- И какие же проблемы?

- Советы, - с сокрушенным видом ответил Цунь. - Они уже дважды пытались сорвать проект. И, надо полагать, будут пытаться снова и снова. Вот в этом и состоит главный риск. И он многократно возрастет, если Советы выведают секреты Камсанга. - Он испытующе посмотрел на Ынга. - Так что вы сами понимаете, почему мне нужен ответ от вашего торгового дома немедленно.

В голове у Ынга творилось Бог знает что.

- Я должен обсудить это с тай-пэнем.

- Мистер Ынг, - сказал Цунь Три Клятвы, подымаясь, - я говорю не о днях, а о часах.

Питер кивнул, тоже вставая.

- Я понимаю.

- Хорошо. - Цунь Три Клятвы величественно взмахнул рукой. - Мой сынок проводит вас. Ынг поклонился.

- Спасибо за гостеприимство, тай-пэнь.

Цунь Три Клятвы проследил, как Питера Ынга проводили по трапу на берег. Затем он тихо позвал кого-то. В узком коридорчике из тени возникла неясная фигура.

- Извини, что заставил тебя ждать, боу-сек. Это слово означает "драгоценный камень".

- Ничего, - ответила Блисс, заходя в каюту. - А-ма угостила меня восхитительным ужином.

Блисс по привычке называла Дочку Номер Один, свою старшую сестру, своей а-ма, то есть "матерью".

- Ты мне хочешь что-то сообщить. - Цунь произнес это без вопросительной интонации, наливая им обоим виски в чистые стаканы, которые он достал из ящика стола.

- Джейк Мэрок в Японии.

- Вот как? - он повернулся к ней. - За судьбу Джейка Мэрока! Они выпили.

- Как-то странно пить такой тост, - сказала она. - Будто мы с тобой творцы его судьбы.

- Что за мысли, боу-сек! Будто ты не знаешь, что судьба не делается людьми. Она есть часть природы вещей.

В ее глазах был страх.

- Может быть,.. - начала она и остановилась. - Может быть, ты мне теперь скажешь, зачем тебе надо было, чтобы я направила его в Японию? Его лицо потемнело.

- Ты выполняла волю йуань-хуань. - В данном контексте это слово могло означать "кольцо" или "круг". - Я не мог бы любить тебя больше, даже если бы ты была моей родной дочерью. А ведь я считаю тебя таковой, боу-сек, но в то же время выделяю тебя среди своих детей. Тебя мне прислали на воспитание и обучение. И ты знаешь многое из того, о чем другие мои дети не знают. Одной тебе ведома правда.

Он пристально смотрел на нее.

- Ничто не должно изменять предначертания йуань-хуань.

Кажется, прошла вечность, прежде чем он перевел взгляд с нее на стол, где лежал перекидной календарь.

- К сегодняшнему дню, - сказал он, меняя тему, чтобы избавить ее от лишних упреков, - Ничирен уже должен найти свою часть фу. - Он посмотрел на нее, будто принимая какое-то решение.

- Я не солгал тебе. Его направили туда, чтобы он действительно возвратил себе свою часть фу.

- Но зачем? Какое значение она может иметь в современном мире?

- Она заключает в себе силу. Силу, которой ее наделили давным-давно.