Джунгли убивают нежно - Андрей Негривода

А когда стало светать, Андрей остановил группу и собрал всех на «Большой военный совет».

– Так, мужики, вот карта. – Андрей достал из кармана разгрузки довольно потрепанный бумажный пакет. – Будем определяться, где мы есть?

Они дружно склонились над развернутой «простыней» и, словно штурманы в море, стали прокладывать свой маршрут. Только у них задача была посложнее. Им для начала нужно было просто понять, где они находятся сейчас. И Андрей, как настоящий «капитан» этого корабля, взял слово:

– Значит, так!.. От первой точки мы ушли по азимуту 276... Сколько мы прошли за те два часа, пока нас не нагнал разведчик, Питон?

– Если точно по спидометру «Полариса», то 53 кэмэ.

Андрей по компасу определил угол и отмерил на карте соответствующие километры.

– Сколько мы от него бежали, пока сумели отогнать?

– Ну, «летели» мы здорово, кэмэшников за восемьдесят делали в час, – проговорил Водяной. – Три атаки с его трехминутным разворотом... Минут десять, примерно, так бежали... Потом тот «бульдозер» из кустов... В общем, минут двадцать...

– Итого получается километров около двадцати пяти. Так?

– Похоже...

Андрей отметил очередную точку на карте и соединил ее линией с предыдущей.

– Дальше. Минут пять маскировались... Потом ехали два с половиной часа, пока нас не нагнали уже две «вертушки». Ехали километров тридцать в час. Так, Паша?

– Не больше.

– Значит, примерно еще километров семьдесят пять—восемьдесят...

Он опять отмерил расстояние, и очередная точка пришлась точно на реку Шаше.

– Так... Похоже на правду... Дальше мы переправились, облегчились и пошли пешака, не меняя азимута... Сколько мы могли сделать кэмэ за эти шесть часов, Паша? – теперь Андрей обращался уже к Стару.

– Шли налегке, но не очень быстро... Думаю, не больше двадцати успели...

Андрей поставил еще одну точку на карте, соединил ее с точкой на реке и задумался. Картина вырисовывалась не самая лучшая.

– Получается, что мы, без связи, влезли в пустыню Калахари, пацаны...

24—30 апреля 1999 г. Пустыня Калахари

Бушмены

24 апреля, утро

Результаты вычислений по карте не обрадовали никого. Потому что попасть сюда, в это проклятое богом место, не рассчитывал ни один из них... Последние расчеты Андрея ввели легионеров в мрачные думы – теперь каждый из них пытался вспомнить, что он знает о том месте, где они оказались...

Калахари – один из самых жарких районов Южной Африки. Средняя температура здесь плюс 29, но бывает, что температура достигает и 56 градусов!.. Вся территория Калахари занята песчаными дюнами, расположенными, как правило, цепями на расстоянии 70—150 м друг от друга. Особенно часто скопление продольных дюн, алаб, в окрестностях рек Молопо и Куруман. Наиболее часто встречаются красные пески, цвет которых может изменяться от ярко-розового к красному до почти коричневого. Дюны красного цвета местные жители часто называют «красными пальцами» Калахари... Характерны для Калахари и уникальны в то же время «поющие пески». Высота гребней барханов здесь иногда может достигать 300 метров, хотя в основном они метров до 10 в высоту. А вот среднее расстояние между «красными пальцами» около 200 метров, иногда больше, иногда меньше... Зима, длящаяся с апреля по ноябрь, здесь мягкая, но иногда могут быть даже сильные морозы... Шутка ли сказать, но Калахари в восточной своей части находится на высоте около 1500 метров над уровнем моря!.. Ветры пустыни, особенно в бассейне рек Молопо и Нособ, дуют с завидным постоянством с северо-запада. Поэтому и пески Калахари движутся на юго-восток. Напоминающая по географическому положению и рельефу Сахару, пустыня Калахари имеет довольно развитый сплошной, местами достаточно густой растительный покров, и именно поэтому она скорее походит на опустыненную степь или опустыненную сухую саванну. Особенно четко это проявляется к северу от Южного тропика. Несмотря на то что местные жители назвали этот район «краем жажды», здесь круглый год держится травостой, а после дождливого сезона (с декабря по март) буйно растут различные травы и кустарники.

В опустыненных саваннах Калахари обитают многие животные, свойственные саваннам Африки. В центральной и северной части население копытных очень богато: здесь встречаются стада голубых антилоп гну, самых красивых и грациозных из всех африканских антилоп, бубалов, конгони и куду. Огромные стада копытных в сухих саваннах привлекают сюда и крупных хищников. Они сопровождают стада антилоп и собирают «дань» с их поголовья. Здесь можно увидеть прайды львов, стаи гиеновых собак, одиночных гепардов, и даже леопард заходит иногда в наиболее заросшие деревьями участки калахарской саванны. Мелкие хищники, охотящиеся на грызунов, ящериц и других мелких животных, хотя и менее заметны, но являются тем не менее неотъемлемой частью Калахари. Это и большеухая лисица, и степной кот, и шакал, который сочетает активную охоту с питанием всевозможной падалью. Все виды падальщиков, которые населяют другую пустыню, Намиб, встречаются и здесь, в Калахари, – это и пятнистая, и бурая гиены, и земляной волк. Однако распределение их в Калахари различно: пятнистая гиена обычна повсюду, а вот бурая гиена и земляной волк приурочены в основном к наиболее засушливым южным и западным районам пустыни. Бурая гиена, ведущая в пустыне Намиб одиночный образ жизни, здесь, подобно пятнистой гиене, объединяется в кланы по 10—12 особей. Это объясняется большей доступностью корма в Калахари, чем в Намибе...

Пустыня Калахари – одно из самых жарких мест на земле. Племена народности банту, живущие на ее границах, прибавляют к слову «кала-хари» эпитет «кхо-фу», что означает «страшная». А само слово «Калахари» произошло от ботсванского «карри-карри» – «мучимый жаждой».

Здесь живут несколько племен, которые испокон веков ведут свой, причем каждое свой собственный образ жизни. Банту, например, – скотоводы. Они приручают и используют для своей жизни больших африканских антилоп, гну например, которые по сути своей те же коровы, только дикие. Сан – собиратели и охотники. Эти на тех же антилоп охотятся, а когда охота бывает неудачной, собирают дикие арбузы, растущие здесь, в Калахари, почти повсеместно. Кхо-фу – охотники, и только. Со своими почти игрушечными луками и тоненькими стрелами, обильно смазанными змеиным ядом, они делают просто чудеса. Полуметровой тоненькой палочке, смазанной ядом африканской гадюки или черной мамбы, которые они используют как стрелы, совершенно не нужно валить антилопу наповал, глубоко проникая в ее тело! Этой палочке достаточно просто уколоть или оцарапать животное! И все! Самый страшный, самый мощный яд, который придумала матушка-природа, сделает свое дело... А охотникам останется только подождать да пробежаться несколько километров вслед подраненной антилопе, чтобы не потерять добычу и не отдать ее львам или гиенам. При этом мясо такого животного абсолютно безвредно – яд, разлагая ткани, разлагается и сам... И что самое удивительное, здесь установлен некий паритет между разнообразнейшими хищниками и охотниками: первые знают, что Кхо-фу – это действительно «Страшно», и не нападают, а охотники попросту на них не охотятся. Мирный «Договор о ненападении»!.. А вот южнее, в прибрежных зарослях Молопо и Куруман, да и на северной стороне Калахари, в таких же зарослях реки Окаванго, живут племена Куури. Это тоже охотники, но... «Куури» с языка народностей банту переводится как «Хозяин воды». Куури живут возделыванием прибрежной земли, рыбалкой и охотой... на крокодилов!!! Наверное, самое удивительное и необычное племя, которое считает себя самым... Даже тяжело подобрать слова под их определение!.. Самым смелым, что ли, а потому самым главным в Калахари. Они и в самом деле совершенно отчаянные охотники, бросающиеся на крокодила практически с пустыми руками! Потому очень часто случается так, что их землю возделывают их рабы – банту или сан...

И все они очень четко различают друг друга! А вот белые, которые в конце позапрошлого века стали завоевывать этот континент, дали всем жителям Калахари одно название – бушмены. Это от английского «Bushman» – «человек (из) кустов», или просто «кустарный человек».

Совершенно не кровожадные и абсолютно наивные дети пустыни, которые живут в абсолютном коммунизме. Особенно сан и кхо-фу. Мужчины-охотники, уходя на охоту из своей деревни, никогда не знают, когда в нее вернутся: через неделю, месяц, год или вообще никогда... Они добывают мясо и идут с ним в другую деревню. И кормят этим мясом все ее население. И спят с женщинами этой деревни, потому что мужчина, уставший на охоте, удачной или нет, не важно, должен отдохнуть от своих трудов. А отдохнуть он может только с женщиной!.. Потом они уходят дальше, а в деревню приходят другие охотники, и все повторяется... Даже женщины не знают, сколько у них детей, – бушмены не знают счета! В общем: «Все кругом колхозное, все кругом мое!» Абсолютная полигамия... И, что самое странное, – они по-своему счастливы!..