Демид. Пенталогия (СИ) - Андрей Вячеславович Плеханов

крови и оторванные человеческие головы на его платформе. Я вздрагиваю, когда прохожу мимо кактусов, -мне кажется, что они тянут ко мне зеленые щупальца, пытаются насадить меня на свои длинные иглы, как бабочку на булавку. Я задыхаюсь от удушья в Джунглях, втягиваю голову в плечи, когда жужжание гигантской осы снова раздается за моей спиной. Сердце начинает бешено колотиться в моей груди, когда я вижу ресторан, где мы распрощались с Цзян, и мерцающий огонек свечи снова чудится мне в темном его окне…

Я пытался работать в Парке Чудес целый месяц после Дня Дьявола. Кастаньеты и шарики падали из моих рук. О бандерильях и ножах вообще не было речи - я просто поубивал бы зрителей. Мне предложили курс психической реабилитации за счет Парка Чудес, Габриэль Феррера очень настаивал на этом. Но я сделал проще - ушел из Парка. Я нашел другую работу.

Это было не так уж и трудно. Теперь у меня была хорошая профессиональная репутация, меня знали в Испании. Лично Феррера помог отыскать мне неплохое место. Я думаю, он понимал меня.

Но мне так и не удалось поговорить с ним о Дне Дьявола и обо всем, что было связано с пришествием демона. Мне очень хотелось спросить Габриэля, есть ли у него мозги в голове и о чем он думает, когда позволяет заново отстраивать аттракцион Эль Дьябло почти на старом месте. Но я не смог этого сделать. Не смог даже узнать, помнит ли он что-нибудь о том, что действительно происходило в ту ночь.

Кто- то запечатал наши уста. День Дьявола стал запретом для нашей речи.

Я уехал из Ремьендо и перебрался в другой город - тоже на берегу моря. Теперешний мой городок находится на сто пятьдесят километров севернее Барселоны, достаточно далеко от Парка Чудес. Мне хотелось бы уехать еше дальше - куда-нибудь в Андалусию, подальше от Большой Каменной Глотки третьего разряда. Но у меня нет такой возможности. Я должен жить неподалеку от Барселоны, потому что Лурдес учится там. А я не могу жить без Лурдес.

Я не хочу много рассказывать о Лурдес. Она оказалась человеком с довольно сложным характером, мне с ней непросто. Впрочем, кого винить? Она предупреждала о том, что у нее плохой характер. Я даже назвал бы его не столько плохим, сколько чересчур независимым. Лурдес всегда стремится к лидерству. Ей проще быть одной, чем зависеть от кого-то. Она поступает так, как хочет, и переубедить ее в чем-то почти невозможно.

Демид сказал ей, что она должна учиться, и я был уверен, что она сделает наоборот только потому, что это сказал ей Демид. Но я оказался не прав. Однажды вечером Лурдес не вернулась домой. Она приехала только через два дня и начала собирать свои вещи.

– Что ты делаешь? - спросил я весьма нервно. Согласитесь, на моем месте любой начал бы нервничать.

– Я поступила на подготовительные курсы в Барселоне. Ты ведь не думаешь, что я просто так, без подготовки, смогу поступить в университет?

– Ты собираешься учиться?

– Да.

Я не стал спрашивать, по какой специальности она собирается учиться. Я и так догадывался. Фортуна уже дергала за ниточки, и мы послушно выполняли ее волю. Мы сели в свой поезд, в вагон, в который нам предписано было сесть, заняли положенные нам места и начали свое путешествие по Пути. К этому времени я уже знал, что у каждого человека - свой Путь. И сойти с него очень сложно.

У меня появился Учитель. Он сам позвонил мне.

– Добрый вечер, Мигель, - сказал он мне по телефону. - Меня зовут Диего Чжан. Я буду твоим учителем. С завтрашнего дня мы начинаем занятия.

Такие вот дела. А мы еще говорим о свободе выбора… Лурдес учится в Барселоне. Она приезжает ко мне каждые выходные. Я очень скучаю по ней и вижу, что она искренне скучает по мне. Она сильно изменилась в последние месяцы, моя Лурдес. Демид точно угадал ее предназначение - заниматься интеллектуальной работой. Она еще не поступила в университет, но я не сомневаюсь, что поступит. Она впитывает знания, как губка. Лурдес экстерном прошла за три месяца то, что изучают за год. Теперь она носит очки в тонкой золотой оправе и реже употребляет нецензурные выражения. Только она стала чересчур задумчивой. Ее трудно развеселить.

Мы никогда не говорим с ней о том, что произошло с нами год назад в Парке Чудес. И о том, для чего она поступает в университет, а я занимаюсь пять раз в неделю боевым искусством. Я даже не говорил ей о том, что пишу эту книгу. Потому что боюсь, что она уничтожит рукопись. Я занимаюсь запрещенным.

Я люблю ее. Вы не поверите - у меня даже не возникает желания ухлестнуть за какой-нибудь другой девушкой. Желания, которое было таким естественным всего лишь год назад. Я тоже меняюсь?

Впрочем, это небезопасно - завести себе подружку на стороне. Лурдес узнает об этом. Обязательно узнает. Способности к телепатии не пропали у нее после той ночи. Она не сознается в этом, но я знаю это. Вижу некоторые признаки.

Может быть, это одна из причин сложности ее характера? Нелегко знать, что творится в головах окружающих тебя людей, особенно близких тебе. Люди лживы. И я, конечно, в том числе. Мы лжем постоянно, пусть даже непреднамеренно. С Лурдес этот номер не проходит.

Она любит меня, я в этом уверен. И мне хорошо с ней. Только мне не хватает ее. Я, наверное, дурак, потому что уже год прошел