Неравная игра - Кит А. Пирсон

к нашей жертве:

— Похоже, сынок, ты не в курсе, что над кофейней располагалась квартира, которая принадлежала, вот, моей подруге.

Новость добивает Джейдона.

— Как говорится, в самом аду нет фурии страшнее, — назидательно продолжает великан. — Твоя единственная возможность выбраться из этой передряги целым — все нам рассказать.

Уяснив, что доброго полицейского на допросе не предвидится, дрищ безоговорочно капитулирует.

— Ладно, — пыхтит он, — что вы хотите знать?

— Все с самого начала. Что произошло после того, как тем вечером ты ушел из переулка?

— Ничего. Потопал домой, и тот мужик позвонил мне, как и обещал.

Я достаю свой телефон и показываю Джейдону фотографию Терри Брауна.

— Этот мужик?

Лицо опознаваемого весьма характерное, и юнцу хватает беглого взгляда:

— Да, этот.

Мы с Клементом переглядываемся, и я читаю в его глазах «я же говорил». И все же меня охватывает радостное возбуждение, что личность Таллимана наконец-то разоблачена.

— Так, и о чем вы говорили?

— Ну, я сказал, что не смог забрать сумочку, потому что помешал какой-то здоровый хрен.

— Как он отреагировал?

— Он вышел из себя, ну, так, по-настоящему разозлился. Стал вопить, типа, теперь я должен ему услугу, и он даст мне знать, когда захочет ее получить. Ну, мне-то плевать было. Я срубил чуток бабла ни за что, и больше на него вкалывать не собирался.

— Но пришлось.

Джейдон снова сникает. Жизнь в таких вот районах отчасти напоминает тюремную: проявишь хоть какую слабость — и все, с достойной жизнью можно распрощаться. Похоже, юнец вот-вот нарушит суровое правило.

— Моя бабушка… — мямлит он.

— Что с ней?

— В пятницу утром кто-то сунул мне в дверь конверт. Там была фотка дома престарелых бабушки, а сзади написано, что она может «внезапно упасть», если я не сделаю, что будет велено.

— Дальше что?

— Через несколько часов позвонил тот мужик. Сказал, это его работа, и если я не сделаю, что ему надо, могу пенять на себя.

Мы с Клементом вновь переглядываемся, и я машинально слегка киваю, давая понять, что верю признанию Джейдона. При всей жестокости, угроза здоровью бабушки была ловким трюком.

— Дай-ка угадаю, — гудит Клемент. — Поджог кофейни гарантировал безопасность твоей бабуле?

Юнец кивает.

— Бабки обещал?

— Да, две сотни.

Прежде чем великан успевает раскрыть рот, Джейдон, явственно памятуя о нашей предыдущей встрече, для него закончившейся потерей гонорара, выпаливает:

— Я еще не получил денег!

Клемент усмехается:

— И как ты их получишь?

— У меня с ним стрелка.

— Где и когда?

— А тебе зачем?

— Неужто непонятно? Кому-то придется заплатить за спаленную хату моей подруги. Либо тебе, либо твоему мужику. И какой вариант тебе больше по душе?

— Но как же моя бабушка? Если он узнает, что я рассказал вам…

— На этот счет не переживай, сынок. Когда я закончу с ним, он уже никому не сможет угрожать.

Загнанный в угол, Джейдон взвешивает риски.

— В час дня, — наконец вздыхает он.

— Где?

— На другой стороне комплекса есть паб под названием «Черная кобыла». В прошлом году он закрылся, но я встречаюсь с этим мужиком на автостоянке.

— Хорошо. От тебя только и требуется, что явиться, забрать бабло и резво срыть.

— И вы не расскажете ему, что это я его заложил?

— Обещаю. Он не узнает, что это был ты, а даже если и узнает, стопудово ни хрена не сможет поделать.

Джейдон кивает.

— Так, а теперь слушай. Сейчас мы уходим по своим делам, но у меня для тебя парочка советов.

— Какие еще советы?

— Первый: хлебальник не разевай. Если хотя бы намекнешь ему, что мы явимся на встречу, я тебя потом из-под земли достану, усек?

— Усек, что еще?

— Займись своей жизнью, дебил. Думаешь, бабуля будет гордиться тобой, что ты окунулся в это дерьмо?

Упоминание бабушки явственно придает совету вескости, и страх и злоба Джейдона уступают место стыду.

— А теперь вали на хрен отсюда.

Клемент отходит в сторону, и юнец бочком пробирается мимо, не сводя с него глаз.

— И помни, что я сказал. Надинамишь меня, и это будет твой первый и последний подобный опыт.

Джейдон кивает и бросается со всех ног вниз.

Безукоризненно выполнив первую часть своего плана, великан оборачивается ко мне.

— Кажется, пупсик, скоро нам предстоит свидание.

— Точно.

— И, поверь мне, платить на нем будет наш друг, Таллиман.

27

Возвращаться в клементовскую берлогу нам не с руки, а до встречи еще полтора часа, и мы решаем скоротать время в кофейне. Заодно у меня появляется возможность сделать несколько звонков. В полиции подтверждают умышленный характер возгорания, что мне и без того известно, и заверяют в проводимом «опросе свидетелей», в результативности коего я весьма сомневаюсь. Тем не менее мне сообщают номер возбужденного уголовного дела, который мне понадобится для следующего звонка.

Забавно, но мне точно помнится, что, когда я звонила в страховую компанию насчет прейскуранта, меня соединили в считаные секунды. Отдел рекламации, однако, определенно не видит необходимости в подобной поспешности. Когда же через целую вечность соединение устанавливается, мне сначала приходится продираться через квест с цифровыми кодами, и только потом я слышу голос живого человека — из Мумбаи, судя по его ломаному английскому.

По итогам пятнадцатиминутных переговоров, на протяжении которых я сдерживаю раздражение да постоянно поглядываю на падающий до критического уровня заряд мобильника, страховщик уведомляет, что отправит мне на электронный адрес ссылку, где я смогу заполнить требование. Хорошая новость в том, что мне покроют расходы на временное проживание. Впрочем, радость моя быстро угасает, стоит мне услышать возмещаемую сумму.

— Все уладила? — интересуется Клемент, когда я наконец завершаю звонок и прячу телефон в сумочку.

— Вроде того. Я получаю баснословные пятьдесят фунтов за каждые сутки проживания в гостинице.

— Правда? Да за такие бабки ты можешь поселиться в «Парк-Лейн Хилтоне»!

— Ага, могла бы… Году эдак в 1983-м.

— Сколько же сейчас стоит гостиница?

— Скажем так, если не хочу останавливаться в клоповнике, придется снимать комнату.

Великан озадаченно смотрит на меня.

— Нечасто ты смотришь телевизор, да, Клемент?

— В общем-то, довольно редко.

— Ладно, неважно. Сегодня ночью переночую в гостинице, а завтра начну подыскивать комнату.

— Понял.

Словно недовольный маленький мальчик он отворачивается к окну, теребя в руках пакетик с сахаром.

— Ты в порядке? — спрашиваю я.

— Ага, просто… Я… Ладно, забудь.

— Да брось. Говори.

Теперь его внимание приковывает чашка на столе. Ему явно очень неловко.

— Я понимаю, что у меня не ахти какая хата, пупсик, но ты можешь оставаться у меня, пока не подберешь себе что-нибудь.

Я кладу ладонь ему на руку.

— Очень