Мертвые львы - Мик Геррон

дело.

— Аркадий, — поправил ее он.

— Луиза, — сказала она.

Они шли по одной из освещенных парковых дорожек. Было очень тепло, как и обещала Луиза; шум уличного движения затих. Прошлой зимой Луиза вместе с Мином направлялись по этой самой дорожке на рождественскую ярмарку: колесо обозрения, каток, глинтвейн и сладкие пирожки. В тире Мин пять раз подряд промазал по мишени и сказал: «Для отвода глаз. Чтобы никто не заподозрил во мне профессионального снайпера». Ох, об этом лучше не вспоминать, подумала Луиза. Лучше забыть.

— Вы меня куда-то ведете, — сказала она. — У вас есть план или вы действуете по наитию?

— Нет, у меня всегда есть план, — ответил он.

И у меня тоже, подумала Луиза, сжав ремешок сумочки.

В двухстах метрах за ними, вдали от света фонарей, бесшумно следовал некто, сунув руки в карманы.

Воздух пах дождем, серая пелена тяжелых туч скрывала звезды. Грифф Йейтс устремился вперед, но Ривер от него не отставал. На главной улице они никого не встретили; лишь в нескольких домах светились окна. Уже не в первый раз Ривер подумал, что Апшот — место, затерянное во времени.

Йейтс словно бы прочел его мысли.

— Скучаешь по Лондону?

— Для разнообразия неплохо — здесь тихо и спокойно.

— И в могиле тоже.

— Если тебе здесь не нравится, почему ты отсюда не уезжаешь?

— А кто говорит, что мне здесь не нравится?

Они прошли мимо магазина и нескольких коттеджей на окраине. Церковь Святого Иоанна превратилась в черный силуэт и скрылась в темноте. Апшот быстро исчез в ночи. Поворот дороги — и все.

— Хотя да, тут есть такие, которых глаза б мои не видели.

— Приезжие, — сказал Ривер.

— Здесь все приезжие. Тот же Энди Барнет — на словах чисто фермер, а сам понятия не имеет, с какой стороны к быку подойти.

Ну, тут все зависит от того, идет речь о корове или о прогулке в полях, подумал Ривер и спросил:

— А летный клуб?

— А что летный клуб?

— Там же одна молодежь. Наверное, они в Апшоте родились.

— Не-а, их маманьки с папаньками сюда перевезли, чтобы малютки росли в деревне, на свежем воздухе. Думаешь, у настоящих местных есть самолеты?

— Ну, все равно это их дом.

— Нет, они просто здесь живут.

Йейтс резко остановился и ткнул пальцем в темноту. Ривер повернулся, но ничего не увидел, только сумрачную дорогу, по обе стороны окаймленную живой изгородью. Черные силуэты побольше были деревьями, машущими небу.

— Видишь вон тот вяз?

— Да, — сказал Ривер, хотя ничего не видел.

— На нем мой дед повесился, когда ферму потерял. Понимаешь? Это история. Эту землю окропила кровь моих родичей. А если просто купить участок, за деньги, то это еще не значит, что он тебе принадлежит.

— Вообще-то, значит, — сказал Ривер. — С юридической точки зрения.

Они пошли дальше.

— Ты ведь про деда соврал, правда? — уточнил Ривер.

— Ага.

Они дошли до места, где дорога пересекала проселок, ведущий к ферме поблизости: две узкие колеи. Не сбавляя шагу, Грифф свернул туда. Земля скользила под ногами, кое-где торчали камни. У Ривера был фонарик, но воспользоваться им он не мог отчасти потому, что они приближались к полигону, а отчасти чтобы Грифф не подумал, будто Ривер полный лузер. Было очень темно. Наверное, где-то была луна, но Ривер не знал ни где именно она должна появиться, ни в какой фазе. Грифф шел, не спотыкаясь и не замедляя шага, словно доказывая, что это его территория, по которой он может идти с закрытыми глазами. Ривер стиснул зубы и двинулся следом, задирая колени повыше, чтобы не споткнуться.

Грифф остановился:

— Знаешь, где мы?

Ясен пень, не знаю.

— Подскажи.

Грифф указал влево, и Ривер сощурился.

— Ничего не вижу.

— Посмотри на землю, а потом медленно подними взгляд.

Ривер последовал совету и заметил, что метрах в двух от земли плотность темноты изменилась. Черные очертания в темноте больше не были живой изгородью. В них промелькнул отсвет, и Ривер сообразил, что это полигон Министерства обороны, обнесенный оградой из сетки-рабицы, поверх которой виднелись витки колючей проволоки.

— И что, через вот это придется перелезать? — шепотом спросил он.

— Если тебе очень хочется, то вперед. Я не полезу.

Они пошли дальше.

— Тут была общественная земля, — сказал Грифф. — До войны. А потом власти объявили чрезвычайную ситуацию и стали проводить здесь учения. Война кончилась, но землю в общественное пользование не вернули, а отдали ее в аренду американцам. Ну а когда те отсюда свалили, Министерство обороны снова прибрало ее к рукам. — Он отхаркался и смачно сплюнул. — Якобы под учебный полигон.

— Артиллерийские учения?

— Ага. Наверное, для отвода глаз.

— Это еще почему?

— Может, тут новое оружие разрабатывают. Химическое или еще какое. И не хотят, чтобы мы об этом знали.

Ривер хмыкнул.

— Думаешь, я шучу?

— Если честно, я не имею ни малейшего понятия, — признался Ривер.

— Вот сейчас мы с тобой все и разведаем.

Ривер не сразу сообразил, что Йейтс указывает на заросли, темневшие у ограды и ничем не отличавшиеся от тех, мимо которых Ривер брел последние полчаса. Для этого ему и понадобился Грифф — чтобы показать, как пробраться на полигон.

— Ну, веди, — сказал Ривер.

— И как давно вы работаете, кхм, в Министерстве энергетики?

— Мы же с вами договорились — о работе ни слова.

— Простите. Один из моих недостатков. Мне трудно расслабляться и отдыхать. — Его взгляд скользнул по весьма откровенному декольте Луизы. — Не невозможно, просто трудно.

— Давайте мы с вами попробуем решить эту проблему, — сказала она.

— За это надо выпить. — Он поднял бокал.

Она уже забыла, как называется вино, а ведерко со льдом закрывало этикетку, но он упомянул год урожая, что на памяти Луизы случилось впервые. Ее гастрономические изыски ограничивались датами «годен до», а не годами урожая.

— Примите мои соболезнования по поводу смерти вашего коллеги, — сказал он. — Мистера Хардинга?

— Харпера.

— Да-да, простите, Харпера. Вы были близки?

— Мы работали вместе.

— Именно на работе я обзавелся самыми близкими друзьями, — сказал он. — Наверняка вам его очень не хватает. Давайте помянем его.

Он снова поднял бокал. Помедлив, Луиза подняла свой.

— За мистера Харпера, — сказал Пашкин. — Светлая память.

— За Мина.

— Я уверен, что он был очень хорошим человеком. — Он отпил вина.

Помедлив, Луиза тоже сделала глоток.

Официант принес заказ и начал расставлять на столе. От вида и запаха еды Луизу замутило. Она только что помянула Мина с человеком, который, по ее мнению, был виновником его смерти. Нет, рвотные позывы надо немедленно подавить, впереди еще целый вечер. А