Выкупленная жизнь (СИ) - Лавру Натали

Два дня ушло на подготовку к свадебному торжеству: мы надували шары, пекли пироги, искали по соседям мебель для застолья и пр. В приятной суете я отдыхала морально. Радость подавляла ощущение тоски, но только до того момента, когда я ложилась спать.

Мне по-прежнему каждую ночь снился Дилан, и в этих треклятых снах мы с ним неизменно занимались любовью. Мои попытки повернуть течение сна в другую сторону успеха не принесли. Во сне мы были другими: Дилан — тот, прежний, и я, дикая, возбуждённая до невменяемости и забывшая о нашем прошлом.

«Неужели придётся жить в одиночестве до самой старости? — спросила я саму себя. — Я ведь не такая сильная, как мама, у меня другой случай… Нет, я точно не смогу быть одна. Потерплю немного и найду себе кого-нибудь, кто полюбит меня и не посмеет поднять на нас с Максимом руку. А Дилан… Да чтоб этот ублюдок сдох!»

И чем больше я изводила себя навязчивыми мыслями о Дилане, тем сильнее презирала его, гнала прочь и желала ему страдать в тысячу раз сильнее.

20 июля. В тот самый день «икс» все встали рано, в 7 утра к нам приехала девушка-визажист, сделала Свете свадебную причёску и макияж.

Роспись была назначена на 10:30, всё происходило в местном ЗАГСе, присутствовали только брачующиеся, я, мама и Максим, мы решили, что ни к чему звать гостей так рано.

И вот, наконец, Сашка стал новым членом нашей семьи, а Света взяла себе его причудливую фамилию. Александр Дмитриевич Швядене и Светлана Александровна (как в паспорте) Швядене. Это случилось! Моя сестра официально стала женой!

Вначале мне было страшно, что что-то может пойти не так… Их отношения развивались стремительно: на момент свадьбы Света с Сашкой были знакомы менее полугода, из которых виделись всего раз 10. К счастью, сам момент торжества никто не испортил, опасения Светы оказались напрасными.

И я, и мама расплакались от радости: теперь наша Света была счастлива, не веривший в любовь Сашка тоже. Максим дёргал меня за платье, чтобы я успокоилась, не понимал, зачем грустить, когда нужно улыбаться.

После регистрации брака молодожёны поехали на свадебную фотосессию, а мы с мамой вернулись домой, накрыли стол и остались ждать гостей.

К 14 часам народ начал подтягиваться. В числе приглашённых была пара волчьих семейств, Светины коллеги по работе, соседи — всего около 30 человек. Мы также наняли тамаду и, хоть я не особый любитель конкурсов и выкупов невесты, но в тот день всем было весело: игры и пляски продолжались до позднего вечера.

Сашка с Максимом и другими детьми придумали собственное развлечение: развели в тазу средство для мытья посуды и надували огромные мыльные пузыри. Смотрелось это действо здорово, а дети подняли визг от восторга и прыгали вокруг тазика с чудо-жидкостью, пока не начало темнеть.

Первым устал от шумного праздника Максимка, и я увела его в дом. Пока он засыпал, я прилегла рядом с ним, и сама не заметила, как дремота навалилась на меня.

Вздрогнуть и открыть глада меня заставили ругань и крики за окном: кто-то с кем-то дрался.

В испуге, что самый счастливый и долгожданный день в жизни моей сестры может быть испорчен, я выскочила на улицу.

В темноте удалось различить два мужских силуэта. Похоже, кое-кто не понял слов и всё-таки явился на праздник, а Сашка был настроен сдержать обещание и побить незваного гостя.

— Что тут происходит? — спросила я.

— Ты, кажется, говорила, что он не явится сюда? — было предъявлено мне.

— Я за его действия не отвечаю.

— Так ведь и я тоже. Помнишь, я предупреждал тебя? — разгорячился уже изрядно подвыпивший Сашка.

— Идите, деритесь в другом месте, у меня ребёнок только что уснул.

Я едва сдержалась, чтобы не увести Дилана от пьяного любителя махать кулаками, но решила не вмешиваться. Сама ещё недавно желала ему поскорее сдохнуть. В конце концов, не женское это дело — разнимать дерущихся мужиков.

— Диана, стой! — окликнул Дилан и направился в мою сторону, но был остановлен ударом по физиономии.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Снова завязалась драка. Сашка, большой охотник до зрелищ, озверел и начал играться с противником, как с жертвой. Кажется, мой друг даже обрадовался появлению на празднике живой груши для битья. И хоть в звериных забавах мы с Сашкой были, как никто другой, похожи, внутри у меня всё взбунтовалось.

— Сашка, прекрати! Отойди от него! — старалась громко, но без крика сказать я, но меня не услышали.

И хотя я зарекалась не вмешиваться, единственным способом расцепить катающихся по траве драчунов было принять свою вторую ипостась и доходчиво объяснить зачинщику, что он не прав.

— Я сказала, прекратили! — прорычала я и одним пинком завершила неравный петушиный бой.

Двое разлетелись: один к крыльцу, другой — к бортику клумбы. Сашка тут же вернул себе полностью человеческий облик, это я поняла по его дыханию. Дилан поднялся, сел на ступеньку крыльца и обеими руками схватился за шею.

— Чёрт, ты совсем сдурел? — выругалась я. — А если бы кто-то из гостей увидел вас здесь? Отряхнись и возвращайся к празднику!

— А-а-а, сытому голодного, говоришь, не понять? — нетрезвым голосом протянул мой друг. — Ах, ты лиса!

— Кажется, кто-то перепил. — я жестом показала, чтобы Сашка ушёл.

Вскоре мы с Диланом остались наедине.

— Ты выставила меня дураком. — обвинил он меня. Он только сегодня понял, что это не я выходила замуж, а Света. Я не знала подробностей, но мне заранее стало смешно.

— Бедняжка, мне пожалеть тебя? — с сарказмом в голосе ответила я.

— Ты сам дьявол… — обиженно процедил Дилан.

— Кто бы говорил!

— Я понимаю, что заслужил это, — сказал он уже другим тоном, — но я лечился, Диана, и теперь я научился сдерживать себя.

— Молодец. — не поверила я, в любом случае это не отменяло того ада, что он устраивал нам с Максимом.

— Пожалуйста, вернись ко мне?

От этой его абсурдной просьбы мои брови непроизвольно поползли вверх, а из горла вырвалось злорадное:

— Ха!

— Прости меня, я был сам не свой, не осознавал, что делаю…

— Это я — прости? Да всё ты осознавал! — возмутилась я и направилась к двери.

— Диана, прежде чем ты уйдёшь… Я не смогу без тебя. Всё это время я пытался… — его слова показались мне жалким лепетом, но всё же заставили застыть на пороге.

— Что за гадкий шантаж?! — перебила его я. — Ты был настолько невыносим, что от тебя отвернулись даже собственные родители. Ты стал не нужен даже им. И после всего пережитого кошмара ты снова приполз ко мне?

— Куда мне теперь деваться с этим? — с горечью в голосе спросил он.

— Проваливай. Куда. Хочешь. — отчеканила я.

Я вернулась в дом, но не легла в постель, а осталась наблюдать у окна за тем, что будет делать Дилан. В слабом свете луны и фонарей с соседних участков я видела, как он вытирает рукавом лицо то ли от крови, то ли от слёз. Мне не верилось, что он мог стать прежним, но сердце сжалось, как будто что-то тянуло меня к нему. И я, бросив короткий взгляд на неподвижно лежащего лицом к стене Максима и проклиная собственную мягкотелость, вышла снова.

— Идём. — бросила я ему.

Он без слов встал и пошёл за мной. Честно говоря, я, вдобавок, боялась, что из-за его неожиданного появления начнётся переполох, поэтому решила увести его подальше от дома, чтобы никто, кроме нас с Сашкой, не узнал, что Дилан здесь был. Я взяла со свадебного стола бутылку водки и, отмахиваясь от вопросов, удалилась за калитку.

— Куда мы? — наконец спросил он.

— Покажу тебе одно место. Идти далеко, но это того стоит.

— Можем поехать, я на машине.

— Ты купил автомобиль?

— Да, взял попроще, на первое время.

Мы сели в машину, я показывала дорогу. Меня позабавила его рассеянность, видно было, что он очень волнуется.

Машина на самом деле оказалась проще некуда: Дилан, не привыкший к механической коробке передач, время от времени забывал переключать передачи, и ему несколько раз приходилось заводить своего заглохшего посреди дороги стального коня.