Он, она и ...собака - Лесли Шнур

— Они никогда не заподозрят, что женщина может быть великолепным…

Нина замерла, предвкушая. Как бы не так. Но все равно это произвело на нее впечатление. Заработать столько денег, чтобы вызвать интерес и побудить к расследованию министерство финансов Соединенных Штатов! Впрочем, она огорчилась. Билли оказался не просто Билли, но еще и не адвокатом, по поводу чего она несколько успокоилась. Но агент Налоговой службы? Государственный служащий?

Все становилось теперь понятным: темные костюмы, нелепые туфли, скованная походка, штамп на штампе, если говорить об агентах, — за исключением того, каким Билли был на самом деле.

— Они никогда не оставят меня в покое, — печально сказала миссис Чэндлер, прерывая мысленные прозрения Нины. — На меня будут охотиться, разыскивать и выслеживать всю мою жизнь, то есть, видимо, не очень долго. Знаете, они послали двух агентов в черных костюмах с пистолетами и ордером на обыск в журнал «Страна и город», чтобы проверить все файлы. По сравнению с этим Билли просто сокровище. Но Билли не может работать вечно. Они заменят его каким-нибудь громилой. Я наверняка знаю.

Приковылял Сафир, наверное, чтобы Нина вывела его на улицу, но замер, уставившись на Мими, которая заливисто тявкнула на него. В ответ он тупо уставился на диван.

— Эта малышка вся в меня, — усмехнулась миссис Чэндлер. — Она ужасно храбрая, малютка Мими, а?

— Да, очень.

Нина подхватила Мими и протянула ее миссис Чэндлер.

Пожилая дама взяла маленькую шершавую лапку собачонки и почти вплотную наклонилась к ее мордочке. Обе пристально смотрели друг на друга. Ни та, ни другая не моргнули и не отвели взгляда. А потом Мими лизнула миссис Чэндлер и прижала лапку к ее щеке. Нина готова была поклясться, что глаза миссис Чэндлер, когда та расцеловала Мими в мордочку, светились любовью. Идеальная пара. «Сделано… э-э… в Нью-Йорке».

— Я бы хотела заключить с вами сделку, — начала Нина.

— Звучит музыкой для моего слуха.

— Позвольте мне забрать Сафира! Я знаю подходящее для него место.

— Не пруд!

— Нет…

— И не кладбище!

— Нет, нет! Идеальный дом. С хозяином, который хочет именно такую собаку — он пока не знает, чего хочет, но так оно и есть, — как Сафир.

— Но чтобы это было «сделкой», я должна что-то предложить взамен?

— А вы возьмете ее, Мими.

Миссис Чэндлер, держа Мими на вытянутых руках, внимательно рассматривала предложение — то есть собачонку.

— Да, — с улыбкой произнесла она, — ты уже сама заключила эту сделку. — И она крепко обняла Мими, которая радостно тявкнула.

А Нина с Сафиром ушли. Следующим пунктом был дом Че — забрать его на прогулку и пригласить Боно составить компанию.

Подходя к дому, она заметила его неподалеку, под зеленым навесом у входа. Парнишка, весь какой-то потерянный, опустив голову и сунув руки в карманы, гонял по тротуару пустую железную банку.

— Привет, Боно! — подходя, окликнула его Нина.

Мальчуган поднял голову, взглянул на Нину и отвернулся. Но, заметив, как дрогнули уголки его губ, она поняла: он рад, хотя и не намерен это демонстрировать.

— Чем занимаешься, приятель? Не хочешь прогуляться?

— Не могу.

— Почему это? Вроде ты ничем не занят.

— Мама не разрешает мне никуда ходить с незнакомыми людьми.

— Я не незнакомая.

— Незнакомая.

— Вовсе нет. Послушай, Боно! — Она опустилась на колени, так что ее лицо оказалось вровень с его. — Прости меня. Я знаю, я вела себя отвратительно, но я была…

— Стервой.

— Да, именно так. Пожалуйста, прости меня. Пойдем погуляем.

— Но ты мне не мама.

— Нет, конечно.

— Значит, я не должен тебя слушаться.

— Не должен. Но было бы здорово, если бы ты согласился. А где Че?

— Дома. С мамой.

— Она вернулась, это же хорошо!

Мамаши не было дома давным-давно, она сопровождала «Ю-Ту» в последнем летнем туре.

— Но сегодня она опять уезжает. — Он опять опустил голову и сунул руки в карманы.

— Я думала…

— Гастроли продлили. Еще на две недели. Боно — отстой.

Нина ласково, осторожно погладила его по голове:

— Он не виноват. Уверена, если бы он знал, он очень…

— Терпеть не могу наши одинаковые имена. Ненавижу. Он — Главный Боно, а я — Боно Второй. И маму ненавижу.

Нина обняла Боно за плечи, подняла глаза к небу, подернутому сегодня бурой дымкой, глубоко вздохнула и сказала:

— Давай-ка пойдем домой и поговорим с ней.

— Нельзя. Она отдыхает. Собирается. Знаешь, очень тяжело все время путешествовать туда-сюда. Ей надо просто побыть в покое.

— Пошли, — решительно заявила Нина и потащила маленькое беззащитное существо в дом, а потом вверх по лестнице.

В доме было темно. Слышен только тихий гул работающего кондиционера.

— Тихо. Слишком тихо, — испуганно проговорил Боно.

— Где?..

— В спальне.

— Жди здесь. Ни с места. И не возражать. Посмотри телевизор.

— Мне надоел телевизор, — заныл мальчуган. Нина взъерошила ему волосы:

— Это отличный знак. Посиди с Че! — Тот спал на полу и вообще не слышал, что рядом кто-то есть. — И присмотри за Сафиром, хотя он явно никуда не сбежит. Почитай книжку, придумай что-нибудь. Я вернусь через минуту.

— И мы пойдем гулять с собаками?

— Обещаю.

— Дай мизинец.

— Держи! — Она протянула ему правый мизинец.

— Два мизинца.

И друзья, скрестив запястья, сцепили пальцы в кольцо и трижды качнули сомкнутыми руками.

— Если ты нарушишь клятву…

— Никогда! Никогда и ни за что я не нарушу обещания и постараюсь никогда не говорить тебе обидных слов.

— Договорились.

— Но я только человек, понимаешь, я не идеальна, хотя, конечно, мне хотелось бы думать, что я…

— Так, достаточно! — улыбнулся Боно. И, усевшись на пол рядом с Че, принялся тихонько гладить пса.

В дальнем конце темного холла, увешанного фотографиями миссис Армстронг на концертах «Ю-Ту» — от Калифорнии и Нью-Джерси до Парижа и Мюнхена, рядом с Боно, рядом с его музыкантами, — Нина разглядела дверь, из-под которой пробивалась полоска света. Она постучалась.

— Я отдыхаю, Бон. Пожалуйста, оставь мамочку в покое.

— Это я, миссис Армстронг, Нина, которая гуляет с собаками. Мы можем поговорить?

— Нина, разве Боно не сказал вам, что я не в силах разговаривать? Я…

Нина открыла дверь. Миссис Армстронг резко села в кровати и посмотрела на вошедшую так раздраженно и гневно, что напомнила Нине ее саму.

— В чем дело? Что-то случилось с Че? Что может быть настолько важным…

— Боно — ваш сын Боно, а не тот Боно, по которому вы сходите с ума, — вот кто важен. Или вы забыли, что у вас есть сын?