Моя пылкая любовница - Уоррен Трейси Энн

— Сент-Джордж и Херст вчера вернулись, — заявил без предисловий Ганнибал, войдя в столовую, где Рейф в одиночестве завтракал. — Но что особенно интересно, Херста сегодня утром нашли мертвым. Сердечный приступ. Во всяком случае, так сказали. Его нашел Сент-Джордж, и говорят, он очень расстроен.

Ганнибал отодвинул стул и сел напротив Рейфа.

Рейф саркастически выгнул бровь и положил на тарелку апельсин, который чистил.

— О, я уверен, что он просто вне себя от горя. И наверняка горюет с той самой минуты, что стоял над своим старым другом и смотрел, как тот синеет.

— Думаете, это он его прикончил?

— Несомненно. После того, что Херст написал в своих дневниках, я удивляюсь, что Сент-Джордж не убил его еще много лет назад.

— Может, он просто не знает про дневники?

Рейф положил в рот дольку апельсина, брызнувшую на язык сладковато-терпким соком.

— Знает. Думаю, поэтому Херст и умер столь внезапно. Насколько мне известно, в его семье никто не страдал слабым сердцем. Уж скорее он бы скончался от больной печени, чем от сердечного приступа.

— Но если Сент-Джордж знает о пропаже, он захочет вернуть эти дневники.

— Хорошо, что я сделал копии с самых любопытных страниц и переслал их отцу Элинор маркизу Уинтропу. Разумеется, анонимно. Не сомневаюсь, что маркиз не оставит их без внимания.

Рейф сделал глоток кофе и поставил фарфоровую чашку на блюдце.

— Уж он наверняка постарается, чтобы Сент-Джордж предстал перед правосудием. Я бы и сам этим занялся, но с учетом моих родственных связей с этим подонком куда лучше, если это сделает его бывший тесть.

— Этого поганого убийцу следовало бы повесить дважды, — сказал Ганнибал. — Один раз за жену, второй — за нашу бедняжку Пэмми. Вот за Херста не обязательно. Этот пьянчуга получил то, чего заслужил.

Рейф замолчал, ожидая, что сейчас почувствует удовлетворение. Трое мучителей Памелы наказаны, двое из них мертвы. А последний — и самый гнусный— скоро тоже получит свое, если все пойдет так, как надо. Отец Элинор Уинтроп потребует его крови, и если Рейф сумеет все правильно организовать, он сможет представить властям основания, чтобы привлечь Сент-Джорджа не только за смерть Элинор, но и за Херста.

Однако вместо радости Рейф испытывал только тоскливую печаль. Памела мертва, и что бы он ни сделал, этого не изменить. Месть, понял Рейф, перестала быть его целью. Осталась только мысль о справедливости. Справедливость и избавление от угрозы, которую Сент-Джордж до сих пор представляет для него и его семьи.

Сердце сжалось, стоило ему подумать, что сейчас Джулианна подвергается еще большей опасности, чем раньше. Сент-Джордж наверняка уже узнал об их женитьбе, а если он поймет, что за исчезновением дневников стоит Рейф…

Аппетит пропал, он отодвинул от себя недоеденный апельсин.

— Я хочу, чтобы ты лично присматривал за Джулианной, пока все не закончится. Ее нужно охранять постоянно, это понятно?

— Конечно. Но не так-то легко ходить за ней вплотную, чтобы она этого не заметила.

Рейф пожал плечами:

— Значит, пусть она тебя видит. Следуй за ней буквально по пятам, а если она начнет возмущаться, скажи, пусть обращается ко мне.

Джулианна ворвалась в дом.

Точнее, вошла вперевалочку» потому что быстро ходить больше не могла. Впрочем, сейчас это волновало ее меньше всего, зато Рейф занимал все мысли.

«Что он себе думает, а? Отправить за мной слежку, причем ни много ни мало — Ганнибала!»

В последние три дня она стала замечать его всякий раз, как отходила хотя бы на два шага от парадной двери. Сначала она не придала этому значения, но сегодня утром никаких сомнений не осталось. Джулианна велела подать ей карету, чтобы ехать за покупками на Бонд-стрит.

И тут, будьте любезны; этот огромный бегемот нагло выходит вслед за ней из дома и усаживается рядом с кучером с явным намерением поехать вместе с ними.

Когда они прибыли на место, Джулианна молчала, хотя он шел вслед за ней по улице. Но когда Ганнибалу хватило наглости зайти в магазин женского белья и встать у нее за спиной, она решила, что с нее довольно. Джулианна повернулась и накинулась на него, желая прогнать, прочь, но тот отрезал:

— Разговаривайте с Рейфом.

«О, я с ним поговорю!» — поклялась себе Джулианна, вперевалочку, но быстро пересекая главный холл и спеша по коридору в кабинет Рейфа. Даже ее дворецкий, Мартин, прикусил язык, увидев, как она ворвалась в дом, воинственно сверкая глазами.

Подойдя к кабинету, Джулианна услышала голоса, но ей уже было наплевать. Не важно, кто там у него, пусть подождет. Ее дело куда важнее.

Коротко и быстро постучав костяшками пальцев по двери, Джулианна распахнула ее, не дожидаясь разрешения войти.

— Простите за вторжение, милорд, — заявила она, входя в комнату, — но я должна с вами поговорить.

В комнате внезапно стало тихо. Рейф и его гость повернули головы, чтобы взглянуть на нее. Поскольку Джулианна смотрела только на своего мужа, она не сразу обратила внимание, кто сидит в кресле напротив.

Однако когда Джулианна туда посмотрела, у нее перехватило дыхание. Посетителем оказалась утонченная красавица блондинка с гибкой фигурой — такая изящная по сравнению с самой Джулианной, потолстевшей и погрузневшей за время беременности.

Рейф поднялся со своего кресла за столом и подошел к ней.

— Вы побледнели. Вам нехорошо?

Джулианна понемногу приходила в себя, но от неожиданности не могла вымолвить ни слова.

Рейф кинул на блондинку быстрый взгляд:

— Извините нас, ладно?

— О, ну конечно, — ответила та. Голос с сильным французским акцентом звучал пленительно.

Джулианна вышла из комнаты прежде Рейфа, думая, что он даже не сделал попытки представить ее этой женщине.

— Так в чем дело, Джулианна?

Вспомнив, наконец, зачем она сюда пришла, Джулианна обрела дар речи, вздернула подбородок и посмотрела ему прямо в глаза:

— А то вы не знаете! Ганнибал ходит за мной следом по всему городу и дал мне понять, что делает это по вашему приказу. Я хочу, чтобы он это прекратил.

Рейф сунул руку в карман брюк.

— Ах, это!

— Отзовите его, Рейф.

— Простите, но боюсь, я не могу этого сделать. Просто научитесь не обращать на него внимания.

У нее даже рот приоткрылся.

— Но это невозможно. Все вокруг начнут шептаться, захотят узнать, зачем мне вдруг потребовался охранник, который ходит за мной по пятам! Честно говоря, это унизительно.

— Не понимаю почему. Слуги часто сопровождают женщин.

— Леди берут с собой горничных или лакеев, а не подобных громил.

— В этом сезоне вы не ведете активную светскую жизнь, а поскольку до родов осталось рукой подать, вряд ли вам придется оказаться в обществе, где это заметят. Не понимаю, в чем дело.

— Вы что, не доверяете мне? Почему Ганнибал ходит за мной по пятам?

— Он нужен, чтобы защищать вас. Вас и ребенка.

— И я, и ребенок чувствуем себя прекрасно. Нам не требуется охранник. Или, точнее сказать, тюремщик?

На какое-то мгновение его лицо исказилось, словно от боли.

— Вы вольны приходить и уходить, когда вам вздумается. Но Ганнибал будет рядом.

— Так вы его не отзовете?

Рейф кинул на нее жесткий взгляд:

— И не подумаю.

Джулианна прогнала подступившие слезы, но обида застыла в груди, как кусок льда.

Он повернулся и взялся за ручку двери.

— Господь свидетель, лучше бы я тебя никогда не встречала!

Он замер. — Я тоже так думаю.

Повернувшись настолько быстро, насколько смогла, Джулианна торопливо пошла прочь.

Рейф стоял неподвижно, забыв о том, что сжимает пальцами медную дверную ручку. Закрыв глаза, он пытался успокоиться и взять себя в руки. Наверное, можно было повести себя по-другому, объяснить, что он тревожится из-за Сент-Джорджа. Но он не хотел пугать Джулианну, тем более сейчас, когда ребенок вот-вот родится.

Сделав глубокий вздох, он открыл дверь и вошел в кабинет.