Моя пылкая любовница - Уоррен Трейси Энн

Рейф поцеловал ее за ушком, потом проложил поцелуями дорожку к шее. Джулианна вскрикнула, ресницы ее затрепетали, веки блаженно закрылись. Повернув голову, она потерлась щекой о его небритую щеку и впилась в его губы, снова сплетясь языками.

Рейф хрипло застонал, заставив ее улыбнуться, а его рука на мгновение застыла на нежной плоти внутренней поверхности бедра. Во внезапном приступе бесстыдства Джулианна шире раздвинула нога, надеясь, что он прикоснется к ней там, где желание пылало жарче всего.

Однако Рейф поцеловал ее и подхватил под коленки и спину. Убедившись, что держит Джулианну надежно, он встал на ноги, не отрываясь от ее губ, и понес ее через всю спальню.

На мгновение Джулианну окутало прохладной мягкостью — Рейф положил ее на свою кровать, огромную, как море. Но больше она не могла думать ни о чем, потому что Рейф лег рядом и снова завладел ее ртом в страстном поцелуе.

Чувствуя, что ей просто необходимо прикоснуться к его обнаженному телу, Джулианна скользнула руками Рейфу под рубашку, наслаждаясь ощущением теплой, гладкой кожи и тугих мышц. Похоже, он это одобрял, потому что застонал от ее все более дерзких прикосновений. Продолжая ласкать его, Джулианна скользнула пальцами под пояс, дразняще погладив ямочку в том месте, где спина соединялась с бедром. Рейф застонал.

Приподнявшись, он взялся за подол ночной рубашки, задрал ее Джулианне на талию и снова начал поглаживать ее бедра, лаская чувствительную плоть. Джулианне казалось, что сейчас она действительно сойдет с ума.

Задвигав ногами, она отчаянно желала, чтобы он взял ее. Очевидно, поняв, что страсть Джулианны все усиливается, Рейф раздвинул ей ноги и скользнул пальцем во влажное тепло.

Она выгнулась, подаваясь вверх бедрами, побуждая его ласкать глубже и сильнее. Но прикосновения Рейфа оставались все такими же легкими. Он дразнил Джулианну, и ее вожделение усиливалось, словно закручивалась спираль. Содрогаясь, она ждала, тело ее замерло, будто на самом краю обрыва. Хватило бы одного прикосновения в том самом нужном месте, чтобы она достигла блаженства.

Но рука Рейфа вдруг замерла.

Джулианна беспокойно заерзала, желая, чтобы он продолжил.

— Ты хочешь меня? — прошептал Рейф в самое ухо.

— Что?

— Ты хочешь меня? — повторил он голосом сразу и бархатным, и стальным. — Скажи, что ты хочешь меня, Джулианна, или мы прекратим прямо сейчас.

Гордость требовала отказаться. Страсть настаивала, чтобы она немедленно согласилась.

Долгую минуту Джулианна лежала, разрываемая сомнениями, но тут Рейф снова шевельнул пальцами — совсем чуть-чуть, чтобы поддразнить ее. И тело не оставило ей выбора.

— Да! — выкрикнула она. — Я хочу тебя! Поспешно расстегнув пуговицы на брюках, он повиновался, убрал руку и вошел в неё. Наслаждение пронзило ее, сверкающее, как взрыв звезды.

Но Рейф еще не кончил. Он выбрал темп, не дававший остыть ее желанию, побуждавший ее взмывать вверх, на высокую гору, чтобы ринуться с нее вместе с ним.

Несмотря на свое страстное желание, Рейф был нежен. Он входил в нее, рассчитывая свою силу, помня о ее положении.

Джулианна не была готова к обрушившемуся пику блаженства. Ощущения захлестнули ее с такой силой, что она закричала. Взрыв наслаждения сотрясал ее. Она поймала свою волну, ее омыло жаром, светом, любовью, и Рейф тоже достиг пика.

Свернувшись в клубок рядом с ним, уставшая, пресыщенная, она заснула.

Глава 22

Следующие три недели прошли спокойно. Теперь, когда они с Рейфом снова стали любовниками, жизнь заиграла новыми красками.

После того как Рейф буквально заставил Джулианну умолять взять ее, она поняла, что эту битву проиграла. Обида мучила ее, и на следующую ночь, когда Рейф пришел в ее спальню и лег в постель, она попыталась воспротивиться, но поняла всю тщетность этого, едва он поцеловал ее, Джулианна поняла, что нет смысла врать самой себе. Она его хотела.

И все же во многих отношениях ее положение казалось сомнительным. Она любила и хотела его, но при этом находилась в тревожном ожидании: неизвестно, когда она наскучит Рейфу, сколь долго продлится его желание на этот раз. Его страсть к ней остынет, знала Джулианна, скорее раньше, чем позже, учитывая, какой толстой она скоро станет с этой беременностью.

Он хотел ребенка, в этом она не сомневалась, и похоже, его завораживали изменения, происходившие с ее телом. Она часто просыпалась и обнаруживала, что его рука лежит у нее на животе, словно он нуждался в постоянном контакте. Но Джулианна боялась, что главное для него — ребенок, а не она сама. Пусть Рейф занимался с ней любовью, он ни разу, ни слова не сказал о своих чувствах, и это его молчание говорило само за себя.

Вне постели их жизнь текла почти так же, как и раньше. Он целыми днями работал, она занималась домашними делами. Они вместе обедали, иногда куда-нибудь выходили и внешне производили впечатление типичной семейной пары.

Только Джулианна знала, что это не так.

Поэтому когда Мэрис написала и пригласила их с Рейфом к себе в гости, Джулианна с радостью согласилась, надеясь, что эта поездка поднимет ей настроение.

И теперь, выбираясь из кареты, остановившейся возле Уоринг-Кипа, она знала, что была права.

— Мэрис! — сияя, воскликнула Джулианна, торопливо пересекла засыпанную гравием подъездную дорожку и упала в объятия сестры.

Они с Мэрис обнимались, целовались и радостно смеялись. Было так хорошо снова оказаться вместе после стольких месяцев разлуки.

— О, как чудесно снова видеть тебя! — воскликнула Мэрис сияя улыбкой. — Я так рада, что вы смогли приехать на Рождество и провести его с Уильямом и со мной. Наверное, мы могли бы все поехать к родителям Уильяма в их имение, но там очень много родственников, и я подумала, что нам будет уютнее здесь. Мы все вчетвером съездим к ним завтра, на рождественский обед.

Мэрис замолчала и кинула взгляд на Рейфа, стоявшего рядом с каретой.

— Ой, хватит слушать мою болтовню! Пойдем, представь меня, — попросила она, беря Джулианну под руку. — Все еще поверить не могу, что ты вышла замуж. Твое письмо меня просто потрясло!

— Все бывает в жизни, — фыркнула Джулианна, поспешая за сестрой. — Мэрис, это Рейф Пендрагон. Мой муж.

Мэрис по-родственному обняла Рейфа. Тот ответил тем же.

— Очень приятно познакомиться, миссис Уоринг.

— Зовите меня просто Мэрис. Теперь мы как брат с сестрой, зачем эти церемонии?

Губы Рейфа изогнулись в искренней теплой улыбке, лицо просветлело.

— Прошу прощения, Мэрис.

— Ваше лицо кажется мне знакомым… О Боже, книжная лавка! Это был он, да, Джулс? Тот красавчик, которого мы там видели!

Джулианна старалась не смотреть на Рейфа.

— Угадала. Можно войти в дом? День, конечно, ясный, но все равно холодный.

— Ой, простите, я просто так разволновалась, когда увидела вас вдвоем! Входите. Выпьем горячего чаю, а уж потом вы пойдете в свою комнату. Уильям вернется с минуты на минуту. Он внизу, в конюшне. Одна кобыла жеребится.

Послышался хруст гравия под сапогами, и из-за живой изгороди, укрывавшей дом с северной. Начался новый круг представлений.

— Ну, как там Мэриголд? — спросила Мэрис, когда все четверо, наконец, вошли в дом.

Уильям заулыбался:

— Она теперь гордая мама и чувствует себя прекрасно. Жеребенок чудесный и очень сильный. Позже непременно спустись и посмотри на обоих.

Сняв плащ, Джулианна немного задержалась, чтобы оглядеться.

Двухэтажный георгианский дом, принадлежавший Мэрис и Уильяму, был красивым и уютным. В его интерьере уже чувствовалась рука Мэрис — новые обои в холле, в большой вазе мейсенского фарфора стоят веточки паслена с яркими оранжевыми ягодами, любимое растение сестры.

Тут Мэрис негромко удивленно охнула. Джулианна повернулась и увидела, что сестра уставилась на ее живот.

— Джулс, ты беременна?

Как Джулианна и предсказывала, за последние несколько недель живот ее заметно подрос, и теперь отрицать это было бесполезно. Кроме того, она в любом случае собиралась поделиться с Мэрис этой новостью.