Двенадцать световых лет - Николай Валентинович Гончаров

У меня возникли проблемы во взаимоотношениях, вы знаете, с кем.

Было видно, как трудно дались Игорю эти слова, как он взволнован. Лицо его стало пунцовым, на лбу появились капельки пота.

Лэймос Крэст ответил не сразу. Видимо, слова землянина застали его врасплох.

— Да, такого я предвидеть не мог, хотя и обязан был, — отозвался, наконец, айголианец. — Казалось, что за эти тысячелетия я должен был предусмотреть абсолютно всё, но получилось, что не учел простые человеческие чувства. Оказалось, что отношения между людьми не менее значимы, чем технические аспекты проекта. Получается, я совсем не готов к полету на Тэллу. Хотя корабль полностью завершен в технической части, вопрос экипажа остается открытым. А ведь для путешествия необходимо будет набрать несколько сотен человек разных национальностей, разных воззрений на жизнь, разных характеров, наконец. Теперь всё откладывается на неопределенное время. После общения с вашей группой я должен буду еще не один раз всё взвесить, всё обдумать и просчитать. Хотя, как можно просчитать отношения между живыми людьми, не электронными машинами, которые можно перепрограммировать, а существами из плоти и крови, у которых у каждого свое воспитание, свои привычки, свои устои.

— Зря я завел этот разговор, — вздохнул Игорь, — нужно было перетерпеть, взять себя в руки. А я драку эту затеял. Как же мне стыдно!

— Как раз-таки и не зря, — отрицательно покачал головой Лэймос. — Вы преподали мне урок, молодой человек. Этот урок подтолкнет меня пересмотреть вообще всю программу подготовки к полету на Тэллу. Все мои многовековые расчеты и действия ничего не будут стоить, если на корабле в коллективе возникнут нестандартные ситуации, если там не будет полного взаимопонимания.

Юноша согласно кивнул:

— Да, это так, все люди разные. Чем больше коллектив, тем больше вопросов возникнет в замкнутом пространстве корабля, да еще за такой длительный срок. Это не на Земле, где можно со своими проблемами в любой момент отойти в сторону.

Оба собеседника на какое-то время замолчали и задумались.

— Я понимаю вас, Игорь, — прервал возникшую паузу пришелец. — Вы вправе поступать так, как считаете необходимым. Вечером, за ужином, мы вместе сообщим о вашем решении. Препятствовать в чем-либо я не имею права. Я вам не командир, а вы не подчиненный. Я продумаю, как возвратить вас в родную обстановку, туда, где вы живете. У меня будет только одна просьба, акцентирую, просьба, а не требование. Вы должны будете сохранить в тайне всё, что произошло с вами и вашими друзьями, иначе это может вылиться во всемирную катастрофу. Разглашение тайны может повлечь за собой изменение пути развития человеческой цивилизации, а это для меня будет означать крах всего, что задумал, что попытаюсь осуществить в будущем.

— Я даю вам честное слово, Лэймос! — понимающе поглядел на инопланетянина Игорь. — Всё останется в тайне, клянусь!

На острова архипелага Кирибати опускался вечер. Приятно, даже чуть приторно, благоухали тропические цветы, привлекавшие своими запахами бесчисленных птиц и насекомых. На темнеющем небе начали проступать первые звезды, постепенно очерчивая границы Млечного Пути, похожего на огромную новогоднюю елку.

Неожиданно во всех комнатах, в которых проживали путешественники, из встроенных в стены динамиков раздался голос Лэймоса Крэста:

— Друзья, прошу вас через десять минут собраться в общем зале. У меня для вас есть сообщение.

В условленное время все семеро землян были на месте.

— Обстоятельства нашего полета изменились, — произнес айголианец, — придется отложить путешествие в космос, по крайней мере, на сутки.

— Лэймос, не продолжайте, — перебил пришельца Игорь Лебедевский, — я сам должен всё объяснить.

— Хорошо.

— Сергей Алексеевич, друзья, я принял решение не лететь вместе с вами. У меня на это есть причины, но объяснять их я не буду.

Все сидели молча, выжидательно глядя на Лебедевского. Паузу прервал айголианец:

— Не скрою, у нас с Игорем сегодня был разговор. Я согласился с его доводами и считаю их достаточно убедительными. Мне нужно время, чтобы возвратить его в Москву. Я не могу оставить вашего коллегу здесь одного, это будет совершенно неправильно.

— Струсил! — грубо, с вызовом, почти выкрикнул вдруг Дима Кондрашов. — Мы же с тобой друзья, почему ты мне ничего не сказал?

— Прекрати, Дмитрий, — осадил его Сергей Алексеевич. — Нельзя бросаться такими словами.

— Лучшего друга-то он мог посвятить в свои дела, — обиженно произнес молодой человек.

— Ладно, сейчас во всем разберемся. Все мы догадываемся о причине.

— Подождите, послушайте меня, — резко встал со своего места Рудников. — Ясно, что всему виной мои с Игорем отношения.

Наташа Кольцова тоже попыталась встать и что-то сказать, но Валентин остановил её резким жестом.

— Повторяю, это наши с Игорем отношения, и мы разберемся в них сами. Игорь, послушай меня, мы взрослые люди, давай попытаемся обуздать свои эмоции. Мы должны лететь все вместе, мы же коллектив. Если кто-то не полетит, мы все будем чувствовать себя не в своей тарелке.

— А ведь точно, — перебил Валентина Лэймос, — не в своей тарелке, в буквальном смысле слова, не в своей летающей тарелке. А ведь она наша с вами, я создавал её и для вас, и для многих, многих других землян.

Игорь сидел в своем кресле, потупив взор, не зная, что ответить.

— Валя прав, — взял в свои руки бразды правления руководитель экспедиции, — нам всем будет хуже, если команда распадется.

— Я согласен с Сергеем Алексеевичем, — высказал свое мнение Женя Макаров.

Андрей, Наташа и Дмитрий также согласно кивнули, глядя на Игоря.

— Видишь, какие у тебя друзья, — повернул голографическую голову в сторону Лебедевского инопланетянин. — Соглашайся, всё в твоих руках. Если согласишься, то мы вылетаем завтра утром, на рассвете. Корабль к полету на орбиту готов, экипаж тоже подготовлен достаточно хорошо. Я успел провести инструктажи в полном объеме.

Игорь медленно поднял голову. В глазах он пытался скрыть набежавшие слезы, но ему это удавалось плохо.

— Спасибо, друзья! Мне сейчас трудно говорить, горло перехватило. Спасибо, что поддержали, спасибо. Вы меня убедили, я полечу со всеми.

— Ну, вот и славно, — облегченно выдохнул