Двенадцать световых лет - Николай Валентинович Гончаров

ста метров, он обернулся.

— Оставь Наташу в покое! — вдруг схватив Рудникова за складки рубашки на груди, не проговорил, а скорее прошипел Игорь Лебедевский.

— Ах, вот оно что! — оттолкнул Валентин Игоря. — А я никак в толк не мог взять, о чем у нас с тобой может быть разговор. Теперь ясно.

— Ну вот, раз ясно, я тебе всё сказал! — вновь пошел навстречу противнику Игорь. — А то в момент будет пасмурно.

И Лебедевский в порыве злобы ударил Валентина по лицу. Хоть удар и был неожиданным, Рудников успел увернуться, и кулак Игоря лишь слегка чиркнул по щеке Валентина. В свою очередь, Рудников произвел ответный удар в корпус Лебедевского, в область солнечного сплетения. Игорь отскочил на пару шагов, но тотчас снова ринулся в бой. Два молодых человека сцепились друг с другом, обменялись несколькими ударами, затем упали на землю и начали кататься, попеременно осыпая друг друга тумаками. Схватка продолжалась около трех минут. Наконец Рудников изловчился и заломил правую руку Игоря Лебедевского ему за спину.

— Позволь Наташе самой решать, с кем ей быть, с кем дружить, — задыхаясь, прорычал Валентин.

— Мы с ней знакомы уже давно, а ты в нашей компании без году неделя, — парировал Игорь, также тяжело дыша и отдуваясь. — Отпусти, наконец!

Рудников ослабил руку противника. Оба сидели на земле и отряхивали грязь и клочки травы с еще недавно стерильно чистой одежды.

— Ну и что, что недавно со всеми вами знаком, — уже успокаиваясь, произнес Валентин. — Сама судьба свела нас всех вместе. Представляешь, что ждет нас впереди. Еще никому не доводилось такое испытать. Мы что, будем воевать теперь? Я повторяю, Наташа сама решит, как ей поступить. Мы оба здесь на равных, так что зря ты так. Можно было и без драки обойтись, по-другому всё решить.

— Как по-другому? — также успокаиваясь, ответил Игорь. — Я всегда привык решать такие вопросы по-мужски.

— Ну что ж, решил? — ухмыльнулся Рудников. — Как теперь в глаза всем будем смотреть? Думаешь, не заметят? Они нас давно уже ждут.

Тем временем пятеро обитателей острова, выскочив из помещения, услышали вдалеке непонятный шум, как будто ветер ломал заросли камыша. Затем они услышали отрывистые, приглушенные расстоянием голоса, скорее похожие на выкрики. Все ринулись в заросли, навстречу приближавшимся звукам. Через несколько минут их взорам предстала живописная картина. Посреди небольшой поляны, среди зарослей папоротников и свисающих с деревьев лиан, на земле сидели двое их коллег. Вид у обоих был весьма плачевный. У Игоря из уголка рта текла кровь, у Валентина был подбит левый глаз. Одежда у обоих была измазана черной тропической землей и зазеленена растительностью. При виде коллег оба опустили головы и потупили взгляды.

— Что случилось? — взволнованно спросил руководитель экспедиции.

— Ничего, всё нормально, Сергей Алексеевич, — ответил Валентин. — Это наше с Игорем дело, мы сами разберемся.

— Нет, это не ваше дело, — уже раздраженно продолжил Савельев, — это дело наше, общее. А ну рассказывайте, что между вами произошло?

— Это я виноват, — всё еще отряхиваясь, поднялся с земли Игорь. — У нас с Валентином личные отношения, не хотелось бы их афишировать.

— Я, кажется, догадываюсь, в чем дело, — вдруг почти вскрикнула Наташа Кольцова. — Ты опять начинаешь, Игорь. Я не давала тебе никакого повода. Мы же с тобой уже всё между собой выяснили и договорились, что личных отношений между нами быть не может!

Наташа подбежала к зачинщику драки и со всего маху залепила ему пощечину. Все присутствующие ахнули от такого неожиданного поворота событий.

Игорь потупился, отвернулся от коллег и удрученно встал около громадного тропического дерева, снизу доверху поросшего экзотическим буроватым мхом и оплетенного лианами.

— Вот оно что, — произнес Савельев, — Шекспировские страсти. Ну, это не худший вариант из того, что могло произойти. Согласен с вами, разберетесь сами между собой. Но драться, всё же, не следовало. Как теперь всё объясним Лэймосу?

— Ладно, Лэймос поймет, ему эти чувства знакомы, — произнес Андрей Чернеев, улыбнувшись.

— Ты думаешь? — чуть приподнял брови руководитель группы.

— Конечно, он же тоже когда-то был человеком, тоже влюблялся, тоже страдал.

— Не человеком, а айголианцем, не забывай, — поддержал диалог Сергей Алексеевич.

— А какая разница, всё равно молодым был, — подытожил Андрей, и все тут же как-то расслабились, заняли свободные позы, окончательно сняв царившее до того момента напряжение.

Конфликт, по крайней мере на ближайшее время, был исчерпан. Все семеро неспеша повернули назад, к станции, снова продираясь сквозь заросли бурной тропической растительности.

Лэймос Крэст встретил землян спокойно и дружелюбно, как будто ничего и не произошло.

— Не нужно мне ничего объяснять, я всё знаю. Давайте продолжим нашу подготовку к полету. Я наметил его на завтрашнее утро. Мне осталось рассказать вам еще кое-что, чтобы вы были полностью подготовлены.

Путешественники позавтракали и продолжили не особо обременительные занятия, которые продолжались около четырех часов. Кое-кто достаточно долго приводил себя и свою одежду в порядок, остался без завтрака и опоздал на обучение. После занятий айголианец сообщил, что до конца дня у всех есть свободное время, распоряжаться которым каждый может на свое усмотрение.

Игорь Лебедевский, после того, что произошло утром, не мог найти себе места. Очередной урок Лэймоса Крэста по подготовке к полету он совершенно прослушал, постоянно думая о своем. Он не винил Наташу за её недавний поступок, кляня себя за несдержанность, но на душе было нестерпимо обидно. Наташа Кольцова давно нравилась ему, он добивался её расположения, но ответного внимания со стороны девушки так и не последовало.

Размышления привели Игоря к единственно правильному, как ему казалось в данном случае, решению. Спустя некоторое время после окончания занятий он отважился поговорить с айголианцем.

В кают-компании никого не было, все разбрелись по своим комнатам.

— Лэймос, вы здесь? — произнес в пустоту Игорь. — Вы слышите меня?

Голос пришельца возник откуда-то сверху почти мгновенно.

— Да, Игорь, что вы хотите мне сказать?

— Я не хочу лететь на корабль. После того, что сегодня произошло, считаю, что это невозможно.