Миры Роджера Желязны. Том 24 - Роджер Желязны

— Недоразумение, касающееся некоей архитектуры, — отвечал он. — Тебя какое-то время не было видно, хотя в мыслях моих мы не расстаемся.

— Если это комплимент, спасибо, — сказала она. — Да, я то и дело уединяюсь, когда общество начинает давить невыносимо. Но тебе ли удивляться — человеку, надолго исчезающему в пределах Мэндора. Если ты действительно пропадаешь именно там.

Он согнулся в поклоне.

— По вашим словам, леди, мы одного поля ягоды.

Ее глаза сощурились, хотя голос не изменился, когда она произнесла:

— Не знаю. Да, в нас есть определенное родство. Мы оба отсутствовали в последнее время, не так ли?

— Но я был неосторожен, — сказал Мэндор, указывая на свою поврежденную руку. — Ты же, ясное дело, нет.

— Я никогда не спорю с архитектурой, — сказала она.

— А с невесомостями?

— Предпочитаю работать с тем, что стоит на месте.

— Обычно я тоже.

— А если не получается? Он пожал плечами:

— Время от времени возникают коллизии.

— В свое время ты пережил многие, не так ли?

— Не могу отрицать; с другой стороны, нынешняя длилась слишком долго. Но ты и сама вроде не лыком шита.

— Пока жива, — отозвалась мама. — Мы действительно должны сравнить наши комментарии к невесомостям и столкновениям. Не будет ли странным, если мы окажемся подобны во всех отношениях?

— Был бы весьма удивлен, — ответил Мэндор.

Я был заворожен и слегка напуган этой беседой, хотя доверялся лишь ощущениям и не имел понятия о сути разговора. Они были чем-то похожи, и я никогда не слышал общих мест, произносимых столь метко и выразительно, помимо Амбера, где часто развлекались словесными играми подобного рода.

— Простите меня, — наконец словно опомнился Мэндор и обратился ко всей компании: — Я должен удалиться, дабы восстановить свои силы. Благодарю вас за гостеприимство, сэр, поклонился он Сухаю. — И за удовольствие оттого, что дорожки наши пересеклись. — Это Даре.

— Ты только что прибыл, — сказал Сухай, — и даже не отдохнул. Как хозяина ты выставляешь меня не в лучшем свете.

— Еще как отдохнул, — возразил Мэндор. — Никто не смог бы предложить подобной трансформации. — Поворачиваясь к открывающемуся пути, он посмотрел на меня: — До скорого.

И исчез. Скала отвердела с его исчезновением.

— Удивляют его манеры, — произнесла моя мать. — Причем явно без репетиции.

— Само изящество, — прокомментировал Сухай. — Ему многое было дано от рождения.

— Любопытно, кто умрет сегодня, — сказала мать.

— Не уверен, что в его словах был скрытый смысл, — ответил дядюшка.

Она засмеялась:

— Но если все же так, они, несомненно, испустят дух в самом хорошем вкусе.

— Говоришь осуждая или завидуя?

— Ни так, ни так, — ответила она. — Я и сама восхищаюсь изяществом и хорошей шуткой.

— Мама, — вмешался я, — что все же происходит?

— О чем ты, Мерлин? — откликнулась она.

— Я давным-давно покинул эти места. Ты велела демону найти и оберегать меня. Скорее всего он засек кровь Амбера, но возникла определенная неразбериха между мною и Люком. Демон решил взять под опеку нас обоих, пока Люк не начал свои регулярные попытки прикончить меня. Затем он, а точнее, она защищала меня от Люка и пыталась определить, кто из нас более подходящая партия. Она даже жила с Люком какое-то время, а позже преследовала меня. Кое о чем я стал догадываться — не зря она страстно желала узнать имя моей матери. Несомненно, Люк держал язык за зубами по поводу своего происхождения.

Мать рассмеялась:

— Прекрасная картина! Малютка Джасра и принц Тьмы…

— Не пытайся сменить тему разговора. Подумай, насколько это стесняет взрослого человека: мать посылает демонов надзирать за ним.

— Единственного. Дорогой, я послала лишь одного демона.

— Какая разница? Как тебе в голову пришла подобная забота? Я возмущен…

— Ти'ига, возможно, не один раз спасла тебе жизнь, Мерлин.

— Пусть так. Но…

— По-твоему, лучше смерть, чем защита? И только потому, что защита исходит от меня?

— Суть не в этом!

— Тогда в чем?

— Похоже, ты вполне допускаешь, будто я не способен о себе позаботиться, и…

— Да ты и не смог.

— Но тебе-то откуда знать? К моему возмущению, ты с самого начала исходила из того, что я недалекий, доверчивый, беззащитный, что в Тенях я нуждаюсь в опеке!

— Извини, если задену за больное, однако скажу, что таким ты и был, причем собираясь в место, столь сильно отличающееся от Владений Хаоса, каким является Тень.

— Да я сам могу о себе позаботиться!

— Ты не слишком преуспел в этом. Хотя делаешь ряд необоснованных предположений. Что заставляет тебя думать, будто приведенные тобой резоны единственно возможны в моем стремлении действовать подобным образом?

— Прекрасно. Скажи, ведь ты знала, что Люк будет пытаться убить меня каждое тридцатое апреля? И если да, то почему просто не сообщила мне?

— Я понятия не имела, что Люк будет пытаться убить тебя каждое тридцатое апреля.

Я отвернулся. Сжал кулаки и разжал их.

— Так какого черта ты обеспечила меня защитой?

— Мерлин, почему так трудно допустить, что другие люди могут знать что-то, чего не знаешь ты?

— Начни с их нежелания сообщить мне это «что-то». Мать помолчала какое-то время. Затем ответила:

— Боюсь, в твоих словах есть доля истины. Но были серьезные причины не посвящать тебя в определенные дела.

— Тогда начни с этого. Расскажи, почему не доверяла мне.

— Дело не в доверии.

— Так можешь ты теперь объяснить мне, в чем дело?

И опять последовала долгая пауза.

— Нет, — наконец сказала она. — Еще нет.

Я повернулся к ней, сохраняя спокойствие, и не повышая голос произнес:

— Выходит, ничего не изменилось. И никогда не изменится. Ты по-прежнему мне не доверяешь.

— Неправда, — ответила мать, бросая взгляд на Сухая. — Это означает лишь то, что сейчас неподходящее время и неподходящее место, чтобы влезать в эти дела.

— Позволь принести тебе выпить или чего-нибудь из еды, Дара, — немедленно предложил Сухай.

— Благодарю тебя, нет, — отказалась она. — Мне пора идти.

— Мама, расскажи хотя бы что-нибудь о ти'иге.

— Что ты желаешь знать?

— Ты выколдовала ее откуда-то из-за Края?

— Верно.

— Подобные существа сами бестелесны, но способны для своих собственных целей занимать тела живущих?

— Да.

— Если ти'ига занимает тело существа, близкого к смерти, то тем самым оживляет его дух и контролирует разум?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});