Исход - Леон Юрис

Иося откашлялся и пробормотал:

— Странно, что вы об этом заговорили как раз сейчас! Я только что хотел задать вам примерно тот же вопрос.

Не бывало еще в Палестине такой свадьбы, как у Иоси и Сары! Гости съехались со всей Галилеи и даже из Яффы, откуда было два дня пути. Собрался почти в полном составе «Гашомер», приехал Яков, явились все жители Рош-Пины, начальники-турки, Камал и даже Сулейман. Все пришли посмотреть, как Иосю и Сару венчают под балдахином, как они произносят ритуальный обет и пьют освященное вино. Потом Иося бросил свой стакан на землю и в память разрушения Храма раздавил его каблуком. Угощения хватило бы на добрый полк; танцы и веселье продолжались чуть ли не целую неделю.

Когда гости разъехались, Иося повел жену в палатку на склоне горы Канаан. Там они и провели первую брачную ночь.

Наутро молодожены распрощались с Канааном и отправились в Яффу, где Иосю ждала напряженная работа. Он обрел к тому времени немалую известность и стал одним из руководителей Сионистского поселенческого общества.

В 1909 году к Иосе обратились за советом по важному делу. Евреи Яффы хотели иметь благоустроенные дома, но в старом арабском городе это было невозможно. Иося приложил немало усилий, чтобы купить севернее Яффы кусок песчаной полосы с примыкающими к нему апельсиновыми рощами.

На этой земле был простроен первый за две тысячи лет чисто еврейский город. Его назвали Тель-Авив — Холм весны.

ГЛАВА 9

Старые сельскохозяйственные поселения находились в плачевном состоянии. Причин тому было много, и прежде всего — потеря идеалов и последовавшая за этим апатия. Поселенцы по-прежнему выращивали только фрукты на экспорт, используя дешевый труд арабов. Несмотря на приток евреев и желание вновь прибывших обрабатывать землю, старые хозяева неохотно меняли свои привычки.

Положение страны оставалось малоутешительным. Оно почти не изменилось за те двадцать лет, что братья Рабинские прожили в Палестине. Энергия и душевный подъем людей второй волны начинали исчезать. Как некогда Яков и Иося, они бесцельно метались с места на место, нигде не пуская корней.

По мере того как Сионистское поселенческое общество покупало новые земли, становилось ясно, что заселять страну нужно по-другому.

Иося и его товарищи пришли к убеждению, что единолично вести хозяйство здесь невозможно. Поселенцы не чувствовали себя в безопасности, у них не было сельскохозяйственного опыта, а главное, мешала страшная запущенности земли.

Иося мечтал о селах, жители которых будут обрабатывать землю собственными руками, кормить себя без посторонней помощи и смогут постоять за себя. Для этого нужно было, чтобы вся земля стала собственностью Сионистского поселенческого общества.

Вскоре произошло важное событие: евреи Второй алии торжественно поклялись трудиться на благо строительства родины, забыв про личную выгоду. Эта клятва открывала путь к созданию коллективных хозяйств. Сельскохозяйственная коммуна родилась не из общественных или политических идеалов. Она была необходима в условиях ежедневной борьбы за жизнь; другого пути не существовало.

Так возникли предпосылки для драматического эксперимента. Шел 1909 год. Поселенческое общество купило четыре тысячи дунамов земли к югу от Тивериады, там, где река Иордан вливалась в Тивериадское озеро. Это было сплошное болото. Общество снабдило двадцать молодых парней и девушек инвентарем, продовольствием и деньгами на год, поставив перед ними задачу освоить эту землю.

Иося отправился с ними, чтобы помочь ставить палатки на краю болота. Они назвали это место Шошана — по имени дикой розы, которая растет в окрестностях Тивериадского озера.

Опыт работ на общественной земле в Шошане мог и должен был послужить основой для будущего заселения страны. Это был самый важный шаг, предпринятый евреями с начала второго Исхода.

Построили три барака из неструганых досок. В одном устроили столовую и место для собраний, в другом — сарай и склад для инструментов, в третьем жилье для шестнадцати мужчин и женщин.

В первую зиму бараки обрушивались раз десять под натиском ветра и воды. Дороги стали непроходимы, и колонисты оказались оторваны от остального мира. В конце концов им пришлось перебраться в соседнюю арабскую деревню, где они и дождались весны.

Весной Иося снова навестил Шошану. Нужно было шаг за шагом отвоевывать землю у болота. Посадили сотни австралийских эвкалиптов, высасывающих влагу из почвы, выкопали вручную дренажные канавы, работали от зари до зари, причем треть людей все время болела малярией. У них было только одно средство против малярии — старое, арабское: надрезать мочки ушей и пустить кровь. Все лето они работали в адской жаре по пояс в болоте.

Иося убедился, что стремление построить себе родину у этих двух десятков человек настолько сильно, что они готовы изнемогать безвозмездно на неблагодарной изнурительной работе. В Тель-Авиве он продолжал упорно добиваться поддержки эксперимента.

Трудности в Шошане не кончались, но по истечении двух лет здесь освоили достаточно земли, чтобы приступить к севу. Это был критический момент, так как никто не знал, как обрабатывать землю. Поселенцы действовали наобум, и, конечно, результаты оказались плачевными. Они не умели пахать и сеять, не умели выращивать, доить коров и с трудом отличали курицу от петуха. Сельское хозяйство было для них сплошной тайной.

И все же молодые люди не теряли упорства. Землю нужно было орошать, и воду сначала возили на ослах в бочках. Потом применили первобытное подъемное колесо и попробовали рыть колодцы, пока наконец не выкопали оросительные каналы и не построили систему плотин, чтобы задерживать дождевые воды зимой.

Мало-помалу земля стала поддаваться. У Иоси дух захватывало, когда он видел, как работают жители Шошаны. У них не было личных вещей кроме того, что они носили на себе, да и то принадлежало не лично им, а всему коллективу. Они питались скудно в общей столовой, у них были общие душевые и уборные, и все спали под одной крышей. Арабы с удивлением следили, как крепнет Шошана. Увидев, что засеяно уже несколько сот акров, они решили прогнать евреев.

Вдобавок к болезням и изнурительному труду у поселенцев появилась новая проблема — угроза постоянного нападения. Полевые работы пришлось вести под вооруженной охраной. После нечеловечески тяжелого дня люди, валившиеся с ног от усталости, поочередно дежурили ночами. Однако ни оторванность от мира, ни окружавшая их жестокость, ни угрозы, ни болота, ни убийственный зной, ни малярия, ни множество других трудностей не смогли запугать этих людей, поклявшихся и упорно выполнявших свою клятву.

Яков Рабинский тоже решил попытать счастья в Шошане. Одновременно туда приехал Иосиф Трумпельдор. Он служил когда-то офицером в царской армии, храбро воевал во время русско-японской войны, на которой потерял руку. Увлеченный идеями сионизма, Иосиф приехал в Палестину и сразу подался в Шошану. Трумпельдор и Яков взялись за организацию безопасности работников, и вскоре набеги бедуинов прекратились.

Совместное ведение хозяйства поставило перед людьми гораздо больше проблем, чем они могли предвидеть. Прежде всего — как управлять таким коллективом? Почти никогда не бывает, чтобы два еврея придерживались одного мнения по какому-нибудь вопросу, и существовала опасность, что и тут управление превратится в бесконечные митинги и препирательства.

Все, что касается здравоохранения, социальных дел и воспитания, решалось коллективом. Но как быть, если кто-нибудь не может или не хочет работать, как все? Как быть с теми, кто недоволен порученным делом? С теми, кому не нравится еда или жилье? Как разбирать личные ссоры?

Каждый житель Шошаны всем сердцем ненавидел то, что делало его похожим на еврея гетто. Они были полны решимости построить страну заново. Это объединяло их и помогало преодолевать трудности. В Шошане существовал свой кодекс чести, свои общественные законы. Даже в брак здесь вступали или, наоборот, разводились только с общего согласия. Они полностью порвали со старыми традициями, покончили с прошлым раз и навсегда.

После долгих веков гонений в Шошане сбылась вековая мечта: родилось подлинно свободное еврейское крестьянство. Они одевались, как крестьяне, и плясали хору при свете костра. Возделывание земли и строительство страны становились самыми почетными делами в жизни.

Время шло. В селении везде разбили цветники, посадили деревья и построили новые красивые здания. Для семейных пар соорудили небольшие коттеджи, начали строить библиотеку, в селе работал врач, получавший содержание из общих денег.

А затем случился женский бунт. Одну из четырех девушек, приехавших в Шошану, звали Руфью. Именно эта невысокая, некрасивая девушка возглавила бунт. Руфь доказывала, что женщины не для того покинули черту оседлости и, конечно же, не для того приехали в Шошану, чтобы стать здесь домохозяйками. Она требовала полного равенства не только дома, но и на работе. Женщины Шошаны опрокинули общепринятые традиции и даже в поле вышли вместе с мужчинами. Они обнаружили ничуть не меньше способностей и выносливости, чем мужья и братья. Они научились обращаться с оружием и несли вахту по ночам наравне со всеми.