«ДОЖИВЕМ ДО ЯНВАРЯ» - СБОРНИК

Олвидар знал, что Зона никогда не помогала тем, кто без ее позволения шел к Каменному Сердцу. Ни один доллар не был потрачен зря, ни один артефакт не висел на поясе без необходимости.

Первые шаги дались тяжело, но как только здание бара осталось за первым поворотом пока еще хорошо натоптанной тропы, наваждение пропало само собой. Олвидар распрямил плечи, достал из кармана плаща ПДА и уверенно зашагал в сторону ЧАЭС. Тропа подвела сталкера к развилке. Одна ее ветвь отклонялась в северо-западном направлении, огибая Припять, другая шла напрямую через давно умерший город, третья вела к одноименной реке. У дороги стоял покосившийся знак, на котором какой-то шутник написал маркером: «направо пойдешь – в лесах пропадешь, налево пойдешь – в реке смерть найдешь, прямо пойдешь – в город мертвых войдешь». Олвидар ухмыльнулся: «в сталкеры идут романтики, поверившие в сказки, а «монолитовцами» становятся те, у кого злые сказки живут вместо мозгов» – и уверенно свернул налево.

Неожиданно тучи не выдержали давления солнца на свои раздувшиеся утробы. Дождь, быстро набирая обороты, угрожал перейти в настоящий ливень. Через пару метров начинался лес. Путник ускорил шаг, чтобы спрятаться под его листвой. Беглый взгляд на детектор – ничего, и так на протяжении всего пути. «Куда ты меня заманиваешь мнимой безопасностью дороги?». Вот и первые кроны деревьев, Олвидар прижался спиной к спирально уходящей вверх сосне, оглянулся на пройденный путь. Тишь, гладь, да Божья благодать – назревает катастрофа. На дороге четко прорисовываются отпечатки его ботинок, но сожалеть уже поздно, а пытаться скрыть – глупо. Закурил, прикидывая дальнейший маршрут. Из Темного леса он выйдет почти напротив ЧАЭС, там, если верить ПДА убитого им «долговца», есть схорон – можно переночевать. Зона в очередной раз показала свое истинное лицо школьницы-садистки, опрокинув на сталкера пару ведер по-зимнему ледяной воды. Прорезиненный плащ не мог спасти от таких выходок, и холодные струйки воды пробрались за воротник и голенища ботинок. Зашипев, умерла между средним и указательным пальцами недокуренная сигарета. Олвидар посмотрел вверх: натянутый между ветками плащ был порван посередине, а со стволом дерева обнимался пристегнутый к нему ремнями скелет. «Вот это диетолог у тебя был жестокий». Налетел сильный порыв ветра – скелет что-то отстучал зубами и слетел на землю. Из разгрузки выскочил помятый блокнот. Олвидар подобрал его и начал читать.

«Сижу на дереве уже второй день. Моя СВД валяется в паре метров от дерева, а нож прямо под ним. Остался последний литр воды и один сухпаек. Из «ртутной капли» все еще торчит рука Жадного, и, если мне не мерещиться, то она шевелиться, вполне возможно, ведь орать-то он перестал только часа четыре назад, когда его голова погрузилась в эту жижу. Жадный… Жадность его и сгубила. Пошел богатства у Монолита вытребовать, а вышло так, что у меня даже патрона не нашлось, чтобы его пристрелить. Когда он перестал вопить, наставшая вокруг тишина была настолько непривычной, что я начал разговаривать то сам с собой, то с «каплей». Потом пел песни, смеялся. Третий день. Она знает, что я на дереве долго не просижу, но уж лучше сдохнуть здесь, чем в этой луже желудочного сока с зачатками интеллекта. Еды больше нет, только пол-литра воды. Вот бы пошел дождь или снег. Четвертый день. Последний глоток воды. Я пью за то, чтобы ты отравилась Жадным или высохла тут, под деревом, проклятая «капля». Пятый день. Я не жилец. Во рту нет ни капли жидкости, язык, задевая о небо, издает шелестящий звук. Стараюсь больше спать и дышу через нос, иначе захожусь мучительным сухим кашлем. Мне кажется, что я – мазохист: растягиваю свою смерть. Может прыгнуть головой вниз, и пусть жрет, мне ж мертвому уже все равно? Шестой день. Приходила мама, гладила по волосам, спрашивала, почему я опять не сходил в душ. Боюсь упасть с дерева, пристегнул себя ремнями. Спал. Во сне приходила Любанечка, плакала, уговаривала вернуться, клялась, что она пошутила о свадьбе за миллион. А еще сказала, что родила мне сынка. Сколько я ее не видел? Семь или восемь месяцев? Может и родила. Руки слабнут. Хочу плакать, но слез нет, скулю, как побитая собака, потом кашляю и теряю сознание. Седьмой день. В садике заставляли есть манную кашу, я не стал и простоял весь день в углу, потом в школе поставили двойку за контрольную, ну и черт с ней, лучше пойду поиграю в «линагу». В универе встретил девушку, зовут Люба, Любанечка, я на ней женюсь».

Больше записей не было. Олвидар механически спрятал блокнот в карман. «Значит, по лесу бродит болотная зараза – «ртутная капля». Спасибо, безымянный сталкер. Вот вам и тишь, и гладь, и все остальное. Схрумкала все живое в лесу и его окрестностях. И аномалии тоже сожрала, значит, правду говорили в баре, что «капля» только флору переваривать не может. Плохо, но не смертельно»

Дождь и не думал кончаться. Сталкер поправил рюкзак, покрепче сжал ПДА и двинулся в путь. Деревья плотно жались друг к другу, цеплялись тонкими узловатыми ветками-пальцами за рюкзак и плащ, норовили выколоть глаза. Под ногами хлябала раскисшая грязь, перемешанная с прелой листвой. ПДА подал признаки жизни. На грани видимости появилось пять точек, скорее всего люди. «И опять вас пять» – подумал Олвидар, выключая наладонник. Каждый новый шаг приближал сталкера к нежелательной встрече, но как отсиживаться, так и сворачивать с пути резона не было. Только путник вышел к небольшой полянке, как неожиданно близко раздалась автоматная очередь. Олвидар выбросил вверх свою гипертрофированную конечность, зацепился за ветку и ловко на ней подтянулся. Прижался дыхательным фильтром к шершавой поверхности ствола ели, успокаивая сбившееся дыхание. К месту, где еще недавно стоял сталкер, боевым порядком, скупо отстреливаясь, отступала та самая пятерка людей. Все в тяжелых костюмах «Долга». «Да что ж на мне у вас свет клином сошелся?» На поляну выскочил разъяренный припять-кабан, его шкура была порядком попорчена, по свалявшейся шерсти стекали ручейки крови, но кабан и не думал падать в обморок, а тем более умирать. Теперь, когда появилось место для маневра, кто-то изловчился и приземлил гранату между передних копыт мутанта. Раздался взрыв – голова кабана, совершив головокружительный кульбит, улетела в кусты. Тут подоспела пехота – и на «долговцев» кинулась пара снорков. Они ловко скакали по поляне, используя стволы деревьев для изменения траектории движения. «Долговцы» встали в круговую оборону, поливая противника свинцом и поочередно меняя магазины. Несколько пуль впились в ствол ели рядом с рукой Олвидара. Он немного сместился за ствол дерева, но поменять свою позицию на более безопасную не представлялось возможным. Вздрогнули остатки истоптанных кабаном кустов, на поляну вывалились четверо зомби, все с оружием. «Капец «должникам»!» – мимолетом отметил Олвидар. Тут его взгляд скрестился с взглядом одного из пяти человек.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});