Убийственно прекрасная - Джеки Коллинз

Интересно, что скажет Энтони, если она потребует развода?

Глупый вопрос! Ирма совершенно точно знала, что скажет и что сделает ее муж. Он разъярится и начнет орать и топать ногами, как он всегда орал на эту старую каргу — свою бабку. Энтони просто не поверит, что она решила уйти от него — куда ему с его самолюбием! Он всегда был очень высокого мнения о себе, особенно в сексуальном плане. Ну просто супермужчина, мачо! Правда, в последние год-полтора Энтони почти не прикасался к ней, однако он все еще мнил себя жеребцом хоть куда.

Да, быть миссис Энтони Бонар оказалось нелегким бременем, и Ирма считала, что пришла пора сбросить его со своих плеч.

Луис был для нее идеальным любовником. Молодой, всегда доступный, то нежный, то страстный, он доставлял ей поистине неземное блаженство, а главное — Луис имел свободный доступ на территорию поместья. Вряд ли кто-то из наемных работников мог заподозрить, что жена босса развлекается с садовником. Да никому из них и в голову бы не пришло, что она способна воспылать страстью к простому пеону.

По субботам, если только Энтони не было в городе, у большинства слуг был выходной день. Исключение составляла только Марта, кухарка, но она была наполовину глуха и к тому же безвылазно торчала на кухне. Разумеется, у ворот продолжали нести службу охранники с собаками, но они никогда не подходили к дому. Старший из садовников тоже не работал по выходным, и они с Луисом оставались практически одни.

Выглянув в окно и убедившись, что Луис пришел и, как всегда, возится с цветами в саду, Ирма решила принять ванну. Сегодня она была настроена сыграть в девственницу, поэтому сразу после ванны надела простое белое платье, чтобы Луис мог легко сорвать его с ее тела. В том, что так будет, Ирма не сомневалась. Каждый раз, когда за ними затворялась дверь спальни, скромный садовник превращался в распаленного страстью зверя, и, если честно, ей не терпелось, чтобы это произошло как можно скорее.

Расправив платье, чтобы оно лучше сидело на ней, Ирма подушилась за ушами, между грудями и внизу живота и, спустившись вниз, заглянула в кухню. Старая кухарка сидела перед телевизором, поглощенная перипетиями бесконечного мексиканского телесериала.

— Марта! — громко окликнула ее Ирма, поскольку телевизор был включен на полную мощность, и кухарка, вздрогнув, обернулась.

— Ты мне сегодня не нужна, — сказала Ирма. — Я села на диету, поэтому ужин мне готовить не надо. Можешь идти домой.

— Грасиас, сеньора, — ответила Марта и, вскочив с табурета, проворно схватила сумку, боясь, как бы госпожа Бонар не передумала.

— До завтра, — рассеянно попрощалась с ней Ирма и вышла через кухню в сад. Луис сразу заметил ее и отвернулся. Он никогда не делал ничего, что могло бы навести стороннего наблюдателя на мысль о том, что между ней и Ирмой существуют близкие отношения. Только в уединении ее спальни он сбрасывал с себя маску исполнительного работника, превращаясь в утонченно-эротичного любовника.

— Луис, — небрежно сказала Ирма, подходя к нему. — Я хочу, чтобы ты взглянул на мои комнатные растения — они начинают желтеть.

Она каждый раз повторяла эту фразу на случай, если за ними кто-нибудь наблюдает. Территория поместья была оборудована множеством камер видеонаблюдения, поэтому Ирма не исключала, что кто-то может видеть их и слышать их разговор.

— Си, сеньора, — отозвался Луис, не поднимая головы.

— Идем! — Ирма щелкнула пальцами и, не дожидаясь садовника, быстро пошла по дорожке обратно к дому.

Луис по-прежнему не понимал ни слова из того, что она ему говорила, но прекрасно знал, что от него требуется. Выждав несколько минут, он тоже пересек лужайку и вошел в дом.

Каждый раз, оказываясь в роскошном прохладном вестибюле, где с высокого потолка свисали позолоченные люстры, он испытывал что-то похожее на благоговейный трепет. Сеньор Бонар был очень богат, и дом, в котором он жил, разительно отличался от жалкой лачуги, в которой Луис ютился со своей больной матерью, тремя единоутробными сестрами и беременной женой. Сеньора Бонар, по-видимому, не догадывалась, что Луис женат, и он не собирался просвещать ее на этот счет. Впрочем, он и не смог бы, поскольку знал по-английски не больше десятка слов. «Да», «нет», «доллары», «работать», «работать лучше» — вот, пожалуй, и все.

Шагая через ступеньки, он поднялся по высокой мраморной лестнице. Луис до сих пор не знал, повезло ему или наоборот. У него была его работа, скучающая американка, которой нравилось заниматься с ним сексом, и жена, которая вскоре должна была родить ему сына. На другой чаше весов был сеньор Бонар, который, стоило ему только заподозрить, что садовник наставил ему рога, был способен скормить Луиса своим страшным доберманам.

Дверь спальни Ирмы была открыта. Сама она лежала на постели в белом, как у невесты, платье и ждала.

Луис больше не колебался. Сбросив джинсы, он бросился на женщину и, чувствуя невероятное возбуждение, быстро овладел ею.

Ирма была разочарована. Она рассчитывала, что Луис, как всегда, не будет торопиться. Быстрый, грубый секс напомнил ей Энтони.

— Луис! — воскликнула она, тщетно пытаясь столкнуть его с себя. — Что ты делаешь?! Помедленнее!

— Ке аблас? — переспросил Луис, но было поздно — он кончил.

Ирма нахмурилась. Если бы она хотела быстрого, грубого секса, она бы не стала обращаться к Луису — ей вполне хватало мужа. Выбравшись из постели, Ирма чуть не плача заковыляла в ванную.

Луис понял, что хозяйка расстроена, и поспешил догнать ее.

— Нет, Луис, — проговорила Ирма, качая головой. — Ты не так… Совсем не так!..

— О, кирида! — воскликнул Луис и, прижав ее к себе, начал медленно спускать с плеч бретельки ее белого платья, обнажая плечи и полные груди.

— Нет, Луис, не надо! — повторила она, поднимая руки, но Луис, не слушая ее, принялся гладить и целовать ее соски.

Этого оказалось достаточно, чтобы пламя желания вспыхнуло в ней вновь.

О, Луис знал, что нужно делать, чтобы довести ее до экстаза, до сумасшествия. Пусть они не говорили на одном языке, но это не мешало ему угадывать ее самые сокровенные желания.

31

Наступило утро. Макс была уверена в этом, потому что за стеной маленькой комнатушки, в которой ее запер Грант, раздавался многоголосый щебет птиц. Единственное окно в комнате было заколочено досками, но сквозь щели все же просачивался кое-какой свет.

Пошевелившись, она прислушалась к своим ощущениям. Голова раскалывалась, плечи ломило, в животе бурчало от голода, к тому же ей ужасно хотелось в туалет. Ночью Макс спала плохо, то и дело просыпаясь от кошмарных видений, навеянных мрачными предсказаниями Куки. Похоже, подруга оказалась права, и ее интернет-красавец действительно оказался психом. Неужели Грант, наставивший на нее револьвер, настоящий маньяк-убийца? Неужели он прикончит ее здесь, в этой хижине?