Смерть экс-любовника - Харли Козак

Парень поманил нас за собой:

– Посмотрите вот это.

Я пошла за ними, продолжая держать в руках «Олимп».

– Вашему брату понравится, – сказал Аполлон. – Мы каждый день разговариваем с ним по телефону, и потому я могу судить о его вкусах.

– Но переживет ли это мой банковский счет? – пробормотала я, глядя на цену.

– Учтите, – сказал Аполлон, – Пи-Би не захочет хранить такие комиксы в больнице, где другие пациенты могут одолжить их на время, да так и не вернуть. Или пролить на них апельсиновый сок.

– Хочешь сказать, у него появится побудительный мотив переехать в «Хейвен-Лейн»?

Аполлон кивнул.

Я посмотрела на него с уважением. Мне не нравилось, что утро оказалось испорченным, что мне пришлось тащиться в Глендейл и заниматься покупками в «Земле-2» вместе с подростком, в то время как мне хотелось оказаться в «Бель-Эйр», но тут уж ничего не поделаешь. Я изо всех сил старалась не паниковать, глядя, как кассовый аппарат суммирует цены на книжки «Дозорные», «300», «Планета», «На орбите», и так далее, и так далее, и так далее. Я сказала Аполлону, чтобы он выбрал пару комиксов для себя. Подумаешь! Это всего лишь деньги.

Зазвонил мой телефон. Детектив Айк Борн.

– Хочу переброситься с вами парой фраз, мисс Шелли, выяснить кое-что о вашей подруге Джо. Можно сделать это сегодня?

– Сегодня я очень занята, детектив! Может, встретимся с вами завтра?

– Может быть, – сказал они отсоединился.

«А может, никогда», – подумала я. В моем распоряжении не было фактов, которые помогли бы полиции. Были мнения. И убеждения. Но у Айка Борна наверняка хватало своих собственных мнений и убеждений.

Я покинула «Землю-2», став беднее на триста долларов. Плюсом было то, что Джад, владелец магазина, предложил мне принести образцы открыток. Если на свете и существует место, где витает дух «неортодоксального искусства», то это «Земля-2».

По дороге к машине мы услышали приветливое «Здравствуйте, Уолли!». Женщина в винтажном пиджаке и берете, с красным от холода лицом, подошла и протянула мне руку:

– Моника Пуллиам, из «Саутерн Калифорния мэгэзин».

Я пожала ей руку, но тут сообразила, что передо мной враг.

– Мне нет до вас дела, – сказала я.

– Моника Пуллиам, – повторила она, пожимая руку Аполлону. – Я хочу взять эксклюзивное интервью у Джо Рафферти.

– Вы его не получите, – ответила я. – Пошли, Аполлон.

– Не убегайте так стремительно. Вы ее подруга, а я друг. Выслушайте меня.

– Говорите.

– Я на стороне Джо. Остальные хотят ее ареста. Во-первых потому, что она актриса и модель, а люди ненавидят красоту. Во-вторых, она спит со знаменитыми мужчинами. В-третьих, двое из них умерли на этой неделе. В-четвертых, благодаря этому она сделалась гораздо богаче. В-пятых, ее засекли на собрании анонимных алкоголиков, а также в пьяном виде, и есть желающие заснять это как можно скорее. В-шестых, муж изменял ей, и теперь его горюющая возлюбленная готова рассказать свою историю таблоидам. И в-седьмых, мне нет нужды объяснять вам, какие у всего этого будут последствия.

– На самом деле такая нужда есть, – возразила я.

– Скажу вам всего два слова: Скотт Петерсон.

– Кто это такой? – поинтересовался Аполлон.

– Парень, который в сочельник убил беременную жену. Его любовница поведала свою историю таблоидам, и он стал изгоем.

– Это совсем другая ситуация, – сказала я, гадая, употребляют ли до сих пор слово «возлюбленная» и какая именно «возлюбленная» Эллиота, первая или вторая, продалась таблоидам. Я надеялась, что это была вторая, малозначимая. – И никто сейчас не верит таблоидам.

Моника сняла берет и тряхнула волосами, светлыми, но у корней черными.

– Это не имеет значения. Люди запоминают лица, а не факты. Если лицо выбрано правильно, они привыкают к нему и хотят видеть снова и снова. Затем за него принимаются основные средства массовой информации, потому что именно этого требуют читатели. Таблоиды достаточно влиятельны.

– И вы утверждаете, что можете обратить такую ситуацию на пользу Джо?

– Могу. Обожаю идти навстречу волнам.

– Джо не согласится на интервью, – заверила я корреспондентку. – Ничего личного, но она лучшего мнения о земляных червях, чем о прессе.

– Возьмите мою карточку. – Женщина достала потертый кожаный бумажник и начала в нем рыться. – Если Джо воспротивится, я могу взять интервью у вас. Голос в ее защиту может оказаться очень даже эффективным. Так поступают многие знаменитости, если сами не хотят иметь дела с прессой.

– Джо не пойдет и на это, – сказала я.

– Дело в том, что стали известны результаты вскрытия тела Хоровица. Парень не просто утонул. Токсикологическое заключение показало, что кто-то помог ему в этом с помощью каких-то химических веществ. И если это не были принимаемые ради развлечения наркотики, то на кого полицейские обратят свое внимание в первую очередь?

Я вытаращила глаза:

– Откуда у вас такая информация?

– У меня свои источники. Более того, против Джо, когда она была совсем молодой, выдвигались и другие обвинения. Дело закрыто, но можно держать пари, что жители Хоумтауна, штат Небраска, помнят об этом.

– У вас нет доказательств.

– Дело не в доказательствах, а в ощущениях. На уровне ощущений я могу доказать невиновность Джо Рафферти.

«Или виновность», – подумала я.

Моника Пуллиам протянула мне визитную карточку.

– Подумайте над тем, что я сказала.

Глава 36

В данный момент свидание с кем-либо, кроме Саймона, казалось мне не более притягательным, чем чистка зубов, но я не первая и не последняя, кому приходится работать в состоянии жизненного кризиса, поэтому, подбросив Аполлона до Глендейла, я направилась в Маунт-Олимпус.

Мои мозги работали с бешеной скоростью. Вероятность того, что смерть Эллиота не была случайной – можно ли, кстати говоря подсыпать человеку в еду или напиток какое-нибудь вещество, из-за которого он утонет? – повергла меня в шок. Два убийства за неделю, и я знала обоих мужчин, которые стали их жертвами. Но их знало и множество других людей, поскольку они вращались в одних и тех же кругах, так почему подозрение должно непременно пасть на Джо? Только потому, что она была замужем – в некотором смысле – за одним из них и унаследовала Климта от другого?

На Электра-драйв я припарковалась рядом с фургончиком съемочной группы под номером «ИШАК 222». Шеффо стоял на подъездной дорожке и разговаривал с Максом, а Наварре тем временем маячил на втором плане, словно подпирая – дорические? ионические? – колонны.

Я судила по моим предыдущим свиданиям для «Мыла и грязи» и была готова к поцелую под прицелом камеры. Однако, определив, что слева в профиль я выгляжу наиболее аристократично, Шеффо бросил оценивающий взгляд на солнце, выбрал самую выигрышную позицию и поднес мою руку к губам:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});