СМЕРШ в бою - Анатолий Терещенко

И по ее указке гестапо арестовывало, пытало и расстреливало этих людей. Самым гнусным было то, что с садистской изощренностью Ягодзинская лично участвовала в пытках и казнях.

Военные контрразведчики теперь точно знали место, где обретается предательница. Руководство Особого отдела фронта поручило двум армейским чекистам Загоруйко и Юдину выкрасть предательницу и доставить ее на нашу территорию.

В конце декабря 1941 года им удалось узнать, что Гелена и Вальтер собираются ехать в Мариуполь к друзьям Вольфа для встречи Нового 1942 года. В группу захвата, работавшую слаженно, кроме двух офицеров-контрразведчиков, входило еще трое местных партизан – Петр, Сергей и Прохор. Убедившись, что машина с объектами оперативного интереса выехала из здания зондеркоманды, Загоруйко, как руководитель группы, приступил к осуществлению операции.

От Волновахи до Мариуполя около 80 километров степной, открытой дороги – другого пути не было. Решили предательницу и немца захватить на одном из переездов со шлагбаумом, контролируемым путевым обходчиком Николаем Крищенко, при их возвращении с гулянки. Но возникла проблема, – в будке обходчика находился немецкий часовой. Его нужно было убрать сразу же после смены. Так и поступили…

Фашист, оглушенный кованым прикладом ППШ Загоруйко, даже не ойкнул – кулем завалился на бок. Его волоком оттащили в посадку…

* * *

Ждать и догонять всегда неприятно. Томительно тянулось время, – минуты казались часами. И вот мечущийся свет фар заплясал по зимней дороге. Вскоре машина остановилась у закрытого шлагбаума. Из машины вышел водитель и направился выяснять отношения к будке. Там его быстро «успокоили» тем же способом, что недавно и часового. Вслед за шофером из машины выбрался немецкий офицер и не совсем твердой походкой направился к сторожке, вынимая на ходу парабеллум.

Загоруйко вскинул автомат и полосонул очередью по офицеру, который тут же грохнулся в снег. Вдруг распахнулась вторая дверца, и на дорогу выскочила женщина в военной форме. Отстреливаясь из автомата, она побежала в сторону Волновахи. Ни секунды не раздумывая, Загоруйко бросился следом за беглянкой.

– Требую остановиться, буду стрелять, – кричал он.

Контрразведчик стал уже ее настигать, но она вдруг резко остановилась и ударила по преследователю автоматной очередью. Уже падая, наш офицер нажал на спусковой крючок…

Загоруйко получил тяжелое ранение в живот. Понимая, что его состояние безнадежно, он не захотел быть обузой для боевых товарищей, – последовал одиночный выстрел. Партизаны подбежали к нему, но медпомощь ему уже не требовалась.

От оглушенного шофера-гестаповца удалось узнать, что убитый офицер – Вальтер Вольф, а женщина – его любовница Гелена Ягодзинская.

Задание Особого отдела Юго-Западного фронта было выполнено…

Тревожное счастье

Впервые о драматической судьбе военного контрразведчика генерал-майора Шурепова Александра Алексеевича и его супруги Александры Федоровны мне рассказал участник Великой Отечественной войны, армейский чекист Геннадий Петрович Лысаков. Он кратко изложил то, что ему стало известно в начале 70-х годов со слов одного из сослуживцев Шурепова. Потом со мной поделился воспоминаниями о контрразведчике генерал-майор В. П. Дунаевский, написавший о нелегкой лично-семейной судьбе Шурепова очерк.

Много поведали о киевском периоде службы Шурепова в должности начальника Особого отдела КГБ Киевского военного округа бывший комендант отдела полковник Мартынов и упоминаемый уже в книге генерал-майор в отставке Е. Г. Чекулаев.

Александр и Александра были спортсменами всесоюзного значения. Впервые встретились на сборах в Пятигорске. Он завершал учебу в Горьковском строительном институте, она – в пединституте города Ростова-на-Дону. Молодые полюбили друг друга. Скоро сыграли свадьбу, а потом появились дети – две дочери: Галя в 1939-м и Наташа в 1940 году. Вместо строителя Шурепов становится сотрудником органов военной контрразведки. Образованного, физически развитого, общительного инженера не могли обойти стороной органы госбезопасности. Начал службу Александр в военной контрразведке глухого приграничного гарнизона небольшого литовского городка Вилкавишкис.

Здесь была особая оперативная обстановка – активизировались националистические элементы с профашистской ориентацией. Одни организовывали глубоко законспирированное подполье, другие, более радикальные элементы, сбивались в банды и с оружием уходили в леса. Именно поэтому семейное счастье общения разрывалось срочными и порой длительными командировками. Детей приходилось видеть накоротке или спящими.

Гарнизон жил ожиданием войны. Многие офицеры разделяли мнение ветеранов, – Германия готовится воевать на Востоке, а это значит, против своего главного противника в лице СССР. Но для Александра тупое ожидание войны было неприемлемо. Он активничал на службе, не забывая физически готовить и себя к предстоящим битвам на зримых и незримых фронтах будущих баталий. Сразу же по приезде на новое место службы он соорудил перекладину и шведскую лестницу. Утреннюю зарядку начинал с пробежек, а заканчивал гимнастическими снарядами. Не забывал он гантели, гири и мячи.

Однажды он с женой и дочерьми собрались отдохнуть на поляне. Жена увидела, как в вещмешок Александр аккуратно укладывал детские игрушки, мяч, бутылки с водой и… пистолет.

– Зачем? – осторожно спросила она.

– На всякий случай – я вас должен защитить как мужчина, – как муж и отец.

– Неужели все так серьезно?

– Да, Саша, неожиданности могут быть в любое время и в любом месте.

– Нас учили, что люди все братья, что даже там, где нет людей, старайтесь остаться человеком, – вздохнула Александра.

– Не пойму, о чем ты, Саша?

– Это я так.

– И я так. Дело в том, что стволу я разрешу разговаривать только с нелюдями, которые попытаются посягнуть на наши жизни.

С началом Второй мировой войны, развязанной фашистской Германией, осмелели литовские коллаборационисты. Почти все население Литвы ждало страшного слова – война и… прихода немцев. Александр собранный «тревожный» чемодан перенес из квартиры в свой рабочий кабинет.

– Алексеевич, вы готовитесь воевать, а что делать будут наши бабы с детьми и внуками, когда посыплются бомбы?

– Все семьи будут заранее эвакуированы в Вильнюс. Штаб предусмотрел для этих целей выделение автотранспорта и подразделений охраны, – кратко ответил Александр.

– А дальше?

– А дальше – покажут события. Нельзя заранее ничего предугадать. Думаю, Родина позаботится о семьях ее защитников, которые будут сдерживать новые оборонительные рубежи.

– А вот Соня, наша соседка, говорит, что Сталин на нашей территории войны не допустит.

– Наверное, у Сони есть ухо в Кремле, – улыбнулся Александр, которому по оперативным каналам было известно больше того, что он мог рассказать супруге. Разведка противника стала активнее и жестче работать среди лиц, ослепленных националистической злобой и опьяненных антисоветским угаром. Агентура свидетельствовала, – Гитлер подтягивает к границам Советского Союза войска – танки, артиллерию, строит рокады и полевые аэродромы.

Часто Александра, словно упрекая власть, задавала мужу нелепые для возможного точного ответа вопросы, хотя в них и была глубокая логика.

– Сашок, почему в нарушение обоюдной договоренности немцы практически идут на провокации, а мы молчим. Гарнизон не укрепляем, запрещаем говорить о том, что может обернуться трагедией?

Александр на такие острые вопросы отвечал односложно – нужно проявлять выдержанность для того, чтобы успеть перевооружить армию. Вот что для нас сегодня главное.

– Но ведь, милый, в событиях много очевидного. Да, глупость – дар Божий, но злоупотреблять им не следует, – стала заводиться супруга.

– Подожди, не горячись. Ты ведь знаешь, что два года назад мы предложили Франции и Англии тройственный союз. Ну и что? Они не пошли на его заключение, теперь на своих шкурах узнают, что такое современная война.

– Они нас ненавидят, а потому пытаются столкнуть Советский Союз с Германией…

В начале мая Александра Федоровна спросила откровенно, напрямую мужа:

– Саша, может, мне с детьми уехать в Вильнюс, немцы совсем близко, а в том, что они нападут, нет никаких сомнений?

– Милая моя, ты говоришь о самостоятельном отъезде, но ведь никто пока не уезжает. Как после этого, если такое случится, я буду смотреть товарищам в глаза? Отправить всех – командование успеет!

– Все, я поняла!

Больше она никогда не задавала подобного вопроса.

* * *

В ночь на 22 июня 1941 года Александр Шурепов из-за сложившихся непредвиденных обстоятельств не смог попасть домой, а Александра, в ожидании мужа, не раздеваясь, прилегла на диван и тут же уснула…