Восхождение - Карина Вран

— Ушастая, ты — мой кумир! — в сердцах выпалила гнома. — Отхил — на пять с плюсом.

— Ага…

Хэйт тихонько сползла по стеночке.

Потом был еще один коридор, за ним — новая комната, на этот раз пол ее был залит какой-то жидкостью, судя по запаху, чем-то вроде керосина. Рэй знаками показал напарницам, чтобы отошли назад в проход. Сам же зажег факел и швырнул его в лужу. Убийца успел отпрыгнуть, его даже не опалило, а паре вервольфов повезло значительно меньше…

Находчивость кинжальщика не оценили: вонь после сожжения монстров стояла страшная, новый коридор миновали бегом, забыв о всякой осторожности. И чуть было не поплатились: за очередным поворотом была пустота, обрыв и узенький карниз вдоль него.

— Как у нас с откатами? — негромко спросил Рэй.

Вопрос был своевременный: тропка, тянущаяся вдоль обрыва, уходила резко вниз и упиралась в еще одну металлическую дверь.

— До Сада камней еще час, — посетовала Хэйт.

Маська покачала головой, что означало, судя по всему, отсутствие откатывающихся умений.

— Думаю, справимся и без «сада», — произнес убивец. — Сторожку, прихожую и столовую их мы миновали, теперь должно быть логово.

Логика в словах Рэя имелась, поэтому в следующую часть подземелья заходили с опаской. Еще одна обманчиво-пустая комната ожидаемо принесла новое побоище: твари выскакивали из-за перегородок, колонн, сигали с высоченных шкафов… В этот раз, несмотря на обилие монстров, было полегче: выманивать оборотней отправилась гнома, и Рэй из невидимости успел изрядно проредить ряды хвостатых.

После схватки и сбора трофеев (а были оные не ахти, впрочем, от квестового данжа другого и не ждали) пришлось устроить привал: видимых ходов, кроме того, по которому они пришли, в помещении не наблюдалось. Гномью «суть вещей» никто не отменял, но обстановка намекала, что следом за нахождением скрытого помещения состоится заключительное сражение, а значит — не повредит перевести дух, проверить эликсиры на наличие, съесть по порции еды с бонусами от Хэйт (в ход пошли остатки мяса моллюска, и больше готовой пищи у девушки не осталось в запасе, о чем она уведомила компаньонов).

А потом: поворот нужного рычага — и часть кладки осыпалась, приоткрыв проход. К мини-боссу, вестимо, и пленнице…

Их оказалось двое, самец и самка. Будь они обычными зверями, сказали бы: волк и волчица, а так, скорее — правящая пара, Вульх и Вельха, не пожалели разработчики фантазии, дали монстрам имена.

— Весь дамаг в самку! — велел Рэй, привычно сливаясь с тенями.

— Женоненавистник, — поддела Хэйт парня, но последовала указанию.

Гнома же с разбегу саданула щитом по самцу, привлекая на себя его внимание, а только потом с истошным: «Банза-а-ай!» — занялась Вельхой. Вульх рыкнул, вогнав мелкую в ошеломление, а подруга его, проигнорировав очевидную цель, метнулась к адептке, почти мгновенно разорвала дистанцию. Хэйт выдержала первый удар, вспоровший ей бок и снявший разом треть хп, ведь начни она метаться, убийца не сумел бы подобраться к самке, ударить в самую уязвимую точку. Хруст! Это гнома отошла от дебаффа, вбила в бок Вельхи свой щит; та взвизгнула, лязгнула зубами перед носом адептки, развернулась к гномке.

Искры! Рэй выбрал момент, промчался стремительным рывком под брюхом самки, вспарывая его, почти обрывая этим жизнь Вельхи; тварь заревела, отчего шкала ее здоровья восполнилась на треть. Вульх не дремал, его когти вовсю полосовали кольчужку на Маськиных плечиках; малая терпела, стискивая зубы. Налитые кровью глаза самки снова обратились к Хэйт: удар лапой — и адептка отлетела к стене. Кромсание — и с противным чавканьем челюсти самки сомкнулись на талии Хэйт, «радуя» ошеломлением, кровотечением, оцепенением… С пугающей скоростью помчались на убывание цифры: четыреста хп, триста двадцать, двести восемь, сто сорок, двадцать…

Червонными пятнами зарделось пространство, застучала кровь в висках тугой болью, ввинчивающейся в основание черепа… Удар.

Два тела упали рядышком: мертвое Вельхи и едва живое Хэйт. Убивец успел добить тварюгу буквально за миг до гибели напарницы.

Хэйт, не подымаясь с пола, влила в горло эликсир исцеления, только затем встала, пошатываясь. Дрожащей рукою активировала лечение и регенерацию на гному, та из последних сил держалась под атаками оборотня-самца.

Вскорости пал и Вульх.

Живучесть увеличилась на 1.

Стойкость увеличилась на 1.

— Ушастая, ты как? — тревожно обратилась к подруге Маська. — Я уж думала: все, добегалась наша лечилка, только ушки да косточки от нее и останутся…

— Нормально, — ответила адептка. Да и что еще она могла ответить? Гномка — не страж, чтобы удерживать агрессию монстров на себе, а контроль в любом его виде на боссов, даже с приставкой «мини», не действует.

— Все молодцы, — устало и слегка неуместно похвалил Рэй девушек. — Пойдемте вызволять пленницу.

Спасение дочки кузнеца прошло буднично: рядок из деревянных клеток обнаружился в другом конце логова правящей пары. Его (логово), к слову, обыскали, но ничего дельного не обнаружили, немножко золота да «серый», мусорный, лут. Навык картографа у Хэйт не активировался, система выдала сообщение, что «все тайники подземелья обнаружены», видимо, это было сказано про шкатулку из библиотеки, найденную Рэем.

Малика оказалась тихой, перепуганной неписью, видимо, потрясение сказывалось. За пришлыми пошла без возражений, только от каждой тени шарахалась. На постоялом дворе компаньоны передали «с рук на руки» кузнецу его дочку, выслушали хвалебную речь. Менестрель под шумок испросил у кузнеца позволения на свадьбу, все три НПЦ лучились счастьем.

Хэйт мутило. В прямом смысле, мутило ее от этих телячьих нежностей и сериальных розовых соплей.

— А можно, вы нас отблагодарите, и мы пойдем? А планы на будущее стройте после нашего ухода, сколько влезет.

Реплика адептки поумерила восторги неписей, Менестрель выпустил нареченную из нежных объятий, вспомнил, что «лютню-то ему вернули сломанную»!

Правда, помявшись, согласился, что личное счастье и шея, не свернутая кузнецом, ценнее.

Поздравляем!

Вы успешно прошли персональное испытание Менестреля Тальвина!

— Да неужели! — буркнула Хэйт.

— Да, именно, — как ни в чем не бывало отозвался НПЦ. — И я с радостью обучу вас кое-каким секретам своего ремесла. В награду за спасение моей бесценной Малики!

Менестрель артистичным плавным жестом извлек из-за пазухи три одинаковых свитка, передал каждому по штуке.

Свиток «Дар красного словца».

Тип: используемый одноразовый непередаваемый предмет.

При применении открывает доступ к внеклассовой способности Красноречие. После изучения разрушается.

Класс: редкое.

Внимание! Предмет не может быть продан или передан, как между игроками, так и при помощи торговцев-НПЦ. Нельзя выставить на аукцион.

Покуда Менестрель толкал сопутствующую речь, Хэйт активировала свиток.

Новая способность Красноречие добавлена!

Красноречие (пассивное): Незначительно повышает вероятность успешно договориться с НПЦ, значение репутации с которыми у вас выше нейтрального. Торговцы-НПЦ предоставляют скидку в размере 1 % на все товары. Возможно дальнейшее улучшение способности.

«Странная способность, длиннющее описание и никакой конкретики, окромя размера скидки, а она смешна», — подумала квартеронка, но быстро смирилась, решив, что «на халяву и уксус сладкий».

Менестрель же как раз перешел к сказу о Талисмане.

— Видите ли, я — музыкант, артист, поэт, но не всегда кошель мой полон злата. Талисман Забвения взаправду подарен был мне Герцогиней Клауди, но вышло так, что я испытывал… затруднения. И я уступил его… за скромное вознаграждение Магистру Четырех Стихий Исайрусу из стольного града Розвейг, что в королевстве Миадор.

Задание: Талисман Забвения: Стадия VII — завершено!

Задание! Талисман Забвения: Стадия VIII: Магистр Четырех Стихий.

Менестрель Тальвин продал Талисман Забвения Магистру Четырех Стихий Исайрусу из столицы королевства Миадор, города Розвейг. Наведайтесь к Магистру для обстоятельной беседы.

Награда: 11600 опыта; 2 золотых.

Требования: пройти персональное испытание Менестреля Тальвина.

Уровень сложности: средний.

— На сегодня — баста, — безапелляционно постановил Рэй, как только они покинули постоялый двор. — Вымотался, как черт.

Женская часть команды вяло покивала перед тем, как вывалиться в реал.

В реальном мире стояла глубокая ночь. «Немудрено, что даже убивец утомился, а если предположить, что он после работы в игру зашел, то тем паче», — размышляла Вероника, отмокая в ванной с пеной. А потом замерла, как была, в хлопьях пены, с пальцами в мокрых волосах: за все бои, проведенные вместе с кинжальщиком, она не слышала с его стороны ни словечка, ни единого звука, которые можно было бы принять за активацию умений. Маська хвасталась, что умеет два (целых два!) удара исполнять без голоса, и каждый она отрабатывала по несколько дней упорных тренировок.