Кровь избранных - Кай Дзен

В силу обстоятельств ему придется предать родину, Соединенные Штаты Америки, продать секрет иностранцам и смыться. Но ни малейших угрызений совести Фолберг не испытывал. Звездно-полосатый флаг привлекал его гораздо меньше, чем официальная валюта, всеми признанный доллар.

Тем временем Рональд делал стремительную карьеру, и не столько по причине профессиональных заслуг, сколько из-за документов о таинственном Аль-Харифе, которые он периодически получал от китайца Шань Фена.

Федеральный аппарат, не знающий о результатах, полученных исследователями — Дуайтом и Лореллом, — стремился премировать своего сотрудника за предприимчивость. Но было и то, о чем не знал и сам Фолберг: вмешивалось древнее общество Овна, как и во все времена своей тысячелетней истории, влиятельное и надежно законспирированное. Братья постоянно следили за честолюбивым чиновником.

Обе организации пеклись о его карьере, особенно старалось общество Овна: оно пустило в ход все свои политические связи, чтобы обеспечить Рональду место поближе к ЦРУ. Азиатский ареал казался братьям весьма интересным с точки зрения получения информации и возможности держать Фолберга под контролем. Они планировали следить за ним, пока исследования документов об Аль-Харифе не приведут к какому-нибудь результату.

Рональд Фолберг не был простачком. Привлекая Марка Дуайта и Стива Лорелла, опытных специалистов и людей беззастенчивых, он рассчитывал, минуя все формальности, использовать самые передовые технологии, известные федеральным органам США.

Прежде всего крупный мозговой трест, АБВС,[150] которое собирались переименовать в АНБ,[151] могло идентифицировать рукописи и обрабатывать различную информацию на больших вычислительных машинах. После Второй мировой войны привлечение к такой работе ученых стало нормой. Цель одна: поддержать своих и навредить противнику.

Электронная аппаратура нового поколения позволяла исследователям Аль-Харифа сделать сложные вероятностные расчеты в достаточно короткий срок, в сравнении с методом прямого эксперимента. Значит, загадочное вещество можно было разложить на составляющие и смешивать их в разных пропорциях, пока не получится нужный вариант.

Сан-Франциско Фолберг помнил совсем другим. Колеся в желтом такси по маленьким ярким улочкам Чайнатауна, Рональд испытывал ощущение беспорядка, смешения рас.

«Для Соединенных Штатов многовато либеральности», — думал он, поглаживая однодневную щетину и выглядывая в заднее окошко. Ему всегда хотелось ссылаться на красивый, чистый и романтичный старый Фриско,[152] чтобы показать тем, кто упорно не желал признавать образ успешной, работящей и верующей Америки.

Рональд напомнил водителю адрес, Трейдинг-стрит, и поймал брошенный в зеркало заднего вида гневный взгляд. Таксисты не принадлежали к категории людей, которых впечатляют корочки федеральных служащих. Фолберг заплатил, оставив сдачу на чай, и обернулся посмотреть на массивное здание из красного кирпича под номером 86. Неплохо для такого изгоя, как Шань Фен.

Дверь квартиры задрожала под ударами кулаков Фолберга. После стольких месяцев молчания он намеревался как следует проучить китайца. С тех пор как Шань Фен высадился в Эллис-Айленде и получил гражданство, а чиновник овладел документами об Аль-Харифе, прошло уже восемь лет. Дуайт и Лорелл требовали деталей и объяснений, которых Рональд не мог им предоставить. Не исключено, что информация иммигранта была неполной и тот тоже блефовал. В любом случае предстояло все выяснить в жестком разговоре с глазу на глаз.

После града ударов в доме опять наступила тишина. Не слышались даже шаги крадущегося Шань Фена. Но вот дверь скрипнула и в проеме появилась щуплая фигура иммигранта. С последней их встречи он сильно постарел, а может, подводило освещение. Фолберг поколебался немного, прежде чем начать представление: его смутил вид китайца.

— Удивился? Ну да, должен же я был когда-то прийти… Хватит меня дурачить. Нам надо поговорить.

Шань Фен не отвел глаз, хотя яркое солнце било ему прямо в лицо. Он только слегка посторонился, пропуская Фолберга в дом.

А тот продолжал:

— Ты уже давно приехал сюда. Слишком много времени прошло, если учесть все то, что я сделал для тебя. А ты? Несколько пожелтевших бумажек, которые выдаешь за записные книжки доктора Хофштадтера, и больше ничего. Разрозненные листки! А мне нужны все дневники! На этот раз тебе не отвертеться.

Шань Фен сел и выглянул в окно. Казалось, он делает все, чтобы не обращать внимания на незваного гостя и тем самым еще больше его раззадорить.

— Ну что, желтая морда, скажешь, не хотел меня надуть? Где ты держишь все бумаги? Я уже миллион раз тебя спрашивал, но ответа так и не услышал.

— И не отвечу, Фолберг. Я сам сейчас бегаю в поисках остальных страниц, которые не так-то просто отыскать. Кроме того, мне приходится за гроши работать на фабрике фейерверков. А там очень опасно. Имей терпение…

Рональд отпихнул назад стул и опрокинул на середину кухни маленький столик, который с грохотом обрушился на колени к Шань Фену.

— Какого дьявола я должен выслушивать всякую чушь?! Ты всем мне обязан, понял? Я могу в три дня пинками вытурить тебя обратно в Китай, если захочу. В общем, договорились: сейчас отдашь все документы. Иначе…

Фолберг вплотную подошел к китайцу и схватил за воротник темно-синей рубашки, дыша прямо в лицо:

— Ты плохо кончишь, обещаю тебе…

Иммигрант остался по-прежнему невозмутимым. На лице его не отражалось никаких признаков злобы или обиды.

— Сейчас я могу отдать тебе только двадцать страниц дневников. Они еще не приведены в порядок, но если ты настаиваешь… тогда раскладывай сам. Там подробно говорится о втором элементе, необходимом, чтобы воссоздать вещество. Потом поищу остальные, они должны находиться здесь, в Чайнатауне.

Пораженный Фолберг оторопело моргал ресницами. Он не мог понять, как себя вести с этим человеком. Чиновнику хотелось проучить его как следует, но Рональд боялся переборщить. Как-никак во всем мире только иммигрант мог поставлять документы. Если Фолберг убьет китайца или слишком грубо потребует у того записи, то, скорее всего, не получит больше ничего. Он ослабил хватку и грубо швырнул Шань Фена на стул.

— Отдавай страницы. Встретимся через неделю. До конца месяца мне нужны остальные двадцать.

По лицу иммигранта пробежала усмешка.

13

«Греческий кедр», Техас,

1957

Почти два года Дуайт и Лорелл проводили большую часть свободного времени на окраине городка под названием «Греческий кедр» в пустынном графстве Бастроп в Техасе.

Много лет назад, когда консультанты согласились помочь Фолбергу в анализе загадочных документов, приходивших из Германии, они и думать не могли о таком эпилоге. Учитывая даже неполноту информации, можно было представить себе значение проведенной работы. Возникало ощущение близости большого знания — и вместе с этим запах солидного заработка. Подключать к работе федеральные власти не планировалось.

Первые результаты ошеломили ученых. Ничего определенного пока не удавалось достигнуть, но урывочное описание смертельно опасного вещества казалось правдоподобным и поддавалось проверке. Чтобы найти бактерию Аль-Харифа, понадобятся два натуральных компонента. На первый взгляд ничего невозможного.

Сорокатрехлетний Марк Дуайт изучал химию в Калифорнии и благодаря связям отца, крутившегося в правительственных кругах, внедрился в федеральный аппарат. С 1949 года он работал в АБВС, в экспериментальном отделе. В 1950 году началась война в Корее, и армейское руководство заинтересовалось разработками бактериологического оружия. Тогда ученым агентства приказали придумать новые составы, благодаря чему через руки химика проходило множество разнообразных веществ. Кроме того, в распоряжении научного отдела, а следовательно, и Дуайта находились самые передовые технологии: калькуляторы, вычислительные машины для анализа информации, современная аппаратура для экспериментов. Все это как нельзя лучше подходило и для работы с «дыханием Сета».

И Марк вместе со Стивом Лореллом, молодым физиком, который уже несколько лет работал с ним в паре, начал использовать лаборатории и весь богатый инструментарий агентства для исследований Аль-Харифа. Трудились в свободное и в рабочее время в тех помещениях, ключами от которых владел только Дуайт. Впоследствии оба наловчились брать аппаратуру «напрокат» и перевозить ее в «Греческий кедр». Деньги Фолберг раздобыл из фондов ЦРУ.

Благодаря такой технической оснащенности изыскания пошли намного быстрее. Гигантскими шагами продвигался вероятностный подсчет возможных комбинаций компонентов вещества. Дуайт заинтересовался материалами архива ЦРУ о штурме секретной базы в лесах Мато-Гроссо, в Бразилии. Тогда, в 1948 году, десантники разрушили лабораторию Дитриха Хофштадтера — по стечению обстоятельств сына автора записок. На базе тоже занимались Аль-Харифом или чем-либо подобным. Наиболее темным моментом операции в Мато-Гроссо было то, что ни одна из организаций УСС не отдавала приказа о штурме. Некто неизвестный воспользовался людьми и средствами управления, чтобы захватить «дыхание Сета» в некомплектном составе и перепрятать его в более надежное место.