И аз воздам - Надежда Попова

— Да… — настороженно согласился аптекарь, снова скосившись на Нессель, молча застывшую спиною к нему, перед этажеркой с травами. — Что-то не так? Я знаю свое дело, и если что-то случилось, то, поверьте, майстер Гессе, я не мог навредить…

— Нет-нет, — возразил он с благожелательной улыбкой. — Ничего не случилось, обер-инквизитор в порядке. Точнее — не так; это я хотел бы спросить у вас, насколько он в порядке и в порядке ли вообще. Alias[48], я хочу знать, что за недуг заставляет его обращаться к вашим услугам.

— О… — проронил Штицль, опустив глаза и внезапно смешавшись. — Но… я не могу обсуждать это с кем бы то ни было, майстер Гессе, простите. Майстер Нойердорф не хотел бы…

— Послушайте, — сухо перебил его Курт, и аптекарь умолк, нехотя подняв взгляд к лицу посетителя. — Вот что я вам скажу. Последние пара дней выдались на редкость нелегкими, и я порядком утомился, в том числе — от долгих разговоров. Сейчас я могу просто взять за грудки Ульмера, помахать перед ним полномочиями, и мальчишка после небольшого нажима расскажет мне всё. Но сами понимаете, медик из него никудышный, посему выданная им информация будет бессистемной, сумбурной и наполовину перевранной, и для того, чтобы ее уточнить, мне придется вновь возвращаться к вам. И поскольку, пусть и отчасти неверная, но информация у меня уже будет, вы мне ее истолкуете, проясните и уточните; id est, так или иначе — я все равно всё узнаю. Давайте же сэкономим нам с вами время, а Ульмеру душевное равновесие. Мне надо знать, чем болен обер-инквизитор и чем это ему грозит.

Аптекарь помедлил, снова искоса бросив взгляд на Нессель, по-прежнему с интересом рассматривавшую этажерку с травами и, казалось, на беседу людей за своей спиною не обращавшую внимания, и вздохнул:

— Хорошо, майстер Гессе. В конце концов, я не думаю, что сказанное мной кому-то навредит… Но поймите и вы меня: майстер Нойердорф недвусмысленно дал мне понять, что не желает распространяться о своем самочувствии.

— Почему?

— Серьезная должность, — отчего-то понизив голос, пояснил Штицль. — Большая ответственность… Ни к чему всем подряд знать, что обер-инквизитор, от коего зависит спокойствие добропорядочных христиан Бамберга, порою не может даже подняться с постели. По той же причине майстер Нойердорф не желал обратиться к вышестоящим, дабы был прислан лекарь, состоящий в Конгрегации: он опасается, что начальство сочтет его неспособным исполнять свои обязанности, снимет с должности и отправит на заслуженный отдых в какой-нибудь монастырь, доживать отпущенное ему время в тоске и праздности.

— Итак, что с ним?

— Много чего, — снова вздохнул аптекарь. — У майстера Нойердорфа проблемы с кровяным давлением: оно поднимается и убавляется непредсказуемо и внезапно, отчего происходили, бывало, даже обмороки. У него проблемы с желудком, порой до страшных болей; составленный мною режим питания несколько облегчил ситуацию, но приступы порой все еще случаются. Также я подозреваю и болезнь сердца, поделать с коей я ничего не могу, могу лишь поддерживать майстера Нойердорфа в относительно активном состоянии, но убежден, что рано или поздно я уже ничем не сумею помочь… Также во дни молодости, при начале своей службы, он получил несколько ранений, которые теперь время от времени дают о себе знать ломотой и болями… В частности, около десяти лет назад было ранение в голову, каковое теперь отзывается внезапной потерей ориентации…

— В каком смысле? — нахмурился Курт, и Штицль поспешно пояснил:

— Нет-нет, не в том смысле, что у майстера Нойердорфа что-то не в порядке с рассудком! Попросту его может одолеть внезапное головокружение или боль, или на несколько минут он может потерять ощущение пространства… Я не думаю, что это как-то может сказаться или сказывалось на его рассудочных действиях, майстер Гессе.

— Вы не думаете или не может? — уточнил Курт с нажимом, и аптекарь, замявшись, отвел глаза.

— Я… полагаю, что не может, — выговорил он не сразу. — По крайней мере, никто никогда о чем-то подобном мне не рассказывал, а я полагаю, что, будь такие проявления, за столько лет это хоть кто-нибудь, да заметил бы. Но в любом случае, эта рана тревожит его всего менее; наибольшее беспокойство майстеру Нойердорфу доставляют именно проблемы с давлением и желудком. Иные люди в его состоянии сидят по домам, переложив заботу о своем бытии на детей, но майстер Нойердорф слишком предан своему делу, чтобы оставить службу.

— Словом, обер-инквизитор Бамберга — по факту старая развалина, которая пытается изображать из себя несокрушимую твердыню, и вы всеми силами поддерживаете этот образ, — подытожил Курт; аптекарь растерянно дрогнул губами, но вслух возмущаться не стал. — И полностью в курсе происходящего, как я понимаю, вы и Петер Ульмер?

— Да, майстер Гессе. Он приходит ко мне за необходимыми препаратами, вызывает меня, если моя помощь требуется непосредственно…

— Обер-инквизитор настолько ему доверяет?

— Полагаю, да, иначе он избрал бы другого человека для таких поручений.

— И долго он еще протянет? — прямо спросил Курт; аптекарь замялся, неловко передернув плечами, и неуверенно ответил:

— Сложно сказать. Майстер Нойердорф может внезапно скончаться завтра утром или нынешней ночью либо же прожить еще лет пять или даже десять… В подобных случаях, знаете ли, сложно давать предсказания; люди его склада порой удивляют, пируя на похоронах и более молодых и здравых собратьев.

— Да уж, знаю… — проронил Курт тихо и кивнул: — Благодарю вас за помощь. Полагаю, мне не стоит говорить о том, чтобы вы не слишком распространялись на тему моего визита к вам?

— Как можно, — обиженно протянул Штицль и неуверенно попросил: — А могу я спросить вас, майстер Гессе?.. Все, что я вам рассказал сейчас, вы передадите вышестоящим, и майстер Нойердорф все-таки лишится места обер-инквизитора? Не то чтоб я был светилом эскулапского сообщества, но возьму на себя смелость допустить, что отсутствие цели, ради которой стоит жить и держать себя в руках, убьет его куда скорее, нежели любая, даже самая нелегкая служба.

— Это вы мне можете не объяснять, — покривился Курт. — Не стану вам обещать, что буду молчать, как рыба, но и не скажу, что тотчас помчусь с докладом к начальству. Что и как я буду делать дальше — станет видно по обстоятельствам.

— Что это значит? — спросила Нессель, когда они, распрощавшись с хозяином, вышли из аптеки; Курт непонимающе нахмурился:

— Что именно?

— «По обстоятельствам». Что это значит?

— Это, — вздохнул он, — значит, что я сам не знаю, что делать, но не желаю говорить об этом всем подряд.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});