Французская мелодия, русский мотив - Альбина Скородумова

Они пришли вовремя, так как Миша уже собирался уезжать. Когда Отто спросил у Анри, сможет ли он забрать Фабио в свою клинику, то получил решительный отказ, .

Эмилия давно уже приготовила стол, ей хотелось угостить дорогих гостей, но, видя, как смотрели друг на друга Рамбаль и Порецкий, Отто решил, что пора уезжать. Судя по всему, поездка была напрасной.

Всю обратную дорогу Марьяша ворчала на Мишу, что он был слишком категоричен с Анри. Она тоже пропустила все самое основное в разговоре Анри и Михаила, потому что щебетала с милой старушкой Эмилией.

Когда-то давным-давно жили здесь с бабушкой несколько дней, с тех пор прошло больше десяти лет, но Эмилия почти не изменилась. Она искренне была рада видеть Марьяшу, так как в «пристанище Мавра» почти не бывало гостей. Болтала без умолку, расспрашивала про бабушку, даже всплакнула. Потом бросилась накрывать на стол, но усадить гостей за стол так и не смогла.

После долгого разговора Анри и Михаила гости быстро собрались и уехали. Застолья не получилось.

Марьяша терзала Мишу вопросами, в то время как Фабио засыпал расспросами Анри.

Миша молчал как провинившийся школьник. Именно он был инициатором этой поездки, именно он ее и провалил. Может быть, не надо было брать на себя смелость вести этот разговор, а поручить его Марьяше? Но Миша не хотел, чтобы она выступала в роли гонительницы. Никаких компромиссов Анри не признавал: если русские поселятся в «Пристанище Мавра», он уйдет отсюда навсегда.

Получалось, что, стараясь обеспечить жильем Екшинцевых, они выгоняли Рамбалей на улицу. Как разрулить эту ситуацию? Пока что Миша ответа не знал.

Отто тоже был расстроен. Он думал, что его предложение взять на лечение и обследование Фабио растопит сердце старого жокея, но этого не произошло. Отказ был решительным.

Фабио пытался убедить отца в искренности намерений доктора, но жокей только посмеялся над сыном:

— Ты поверил этому Гансу?

— Его зовут Отто, а не Ганс.

— Для меня все немцы-«гансы». Он же тебе взятку предложил, сын, а ты и поверил. Глупый ты мальчишка. Не переживай, Орлов присмотрит нам квартирку недалеко от Парижа, хватить жить затворниками. Переедем, обживемся, а там уже подумаем, где и как можно зарабатывать на жизнь. На первое время денег нам хватит.

— Отец, ты так быстро смирился? Ты готов покинуть наш дом, а я не готов.

— Да не наш это дом, а Марьяшин, понимаешь? Видишь, каких решительных заступников она себе нашла. Один тебя уговаривает, задабривает, другой меня пытается посулами всякими купить. Но мы, Рамбали, не продаемся. Прав я или нет?

Фабио ничего не ответил, а отвернулся и поехал на своей коляске прочь от отца. Анри не заметил, что у сына по щекам текли слезы. До вечера не выходил из своей комнаты, а перед сном, снимая джинсы, обнаружил в заднем кармане визитку Отто с адресами и телефонами.

Впервые в жизни Фабио усомнился в правоте отцовских поступков и пожалел, что этот классный дядька-очкарик не его отец. Визитку Фабио спрятал в свой тайник, где хранил все самое сокровенное и дорогое.

Орлов проснулся от настойчивого телефонного звонка. «Наверное, это Лоран, — решил он. — Надо взять трубку». Он ошибся, звонил Анри.

Слушая долгий, сбивчивый рассказ старого друга, Орлов размышлял над тем, сказать ему про лейкоз или нет. Решил, что не будет пока говорить об этом никому. А вдруг не подтвердится вердикт, вынесенный Лораном?

Анри был не просто расстроен, он был подавлен. Он практически смирился с тем, что ему придется покинуть «Пристанище Мавра», и теперь просил подыскать ему жилье в недорогом пригороде Парижа.

Но сдаваться Орлов не хотел. Порецкий казался сильным противником, и Орлову захотелось сразиться с ним. Может быть, последний раз в жизни. Вот только выяснить — есть лейкоз или нет. И в случае, если диагноз подтвердится, определиться — сколько времени ему осталось жить…

Симон сидел в маленьком уютном кафе «Суаре» за чашкой кофе. С некоторых пор он стал завсегдатаем этого кафе на пять столиков — к великой радости его хозяина. Посетитель выглядел вполне респектабельно, ходил уже третий день подряд, сидел по два-три часа, постоянно что-то заказывая — то стакан красного вина, то кофе, пару раз даже пирожное взял. Явно кого-то поджидал. Скорее всего, женщину.

Хозяин был прав. Симон действительно поджидал женщину. Вернее, поджидал момент, когда женщина будет одна, без сопровождения. Напротив кафе «Суаре» находилась галерея «Арабески», где Полину наверняка можно было застать. На его телефонные звонки она не отвечала, а он очень хотел встретиться с ней и поговорить. Без Марьяши и Порецкого и, разумеется, без этого вездесущего Абду. Именно по этой причине он уже несколько дней торчал в кафе, из окон которого было так удобно наблюдать за галереей.

Но пока ему не везло. Абду не отпускал Полину ни на шаг. Тогда Симон пошел на хитрость: он разыскал в своей старой записной книжке телефон приятеля, который целую вечность назад рекомендовал ему взять на работу Абду. Эх, знал бы, чем его это знакомство обернется… Попросил позвонить Абду и выманить его под любым предлогом хотя бы на часок. Сам же он решил воспользоваться моментом и, как только Абду вышел из галереи, тут же бросился вон из кафе.

Полина, к счастью, была совершенно одна. Секретаря в галерее она не держала, так как прижимистому Абду это казалось верхом расточительства. Пройдя мимо учтивой девушки-экскурсовода, Симон сразу же двинулся к кабинету когда-то горячо любимой женщины.

Полина сидела в своем старом кресле, с неизменным мундштуком в руках. Здесь почти ничего не изменилось, только появилось множество безделушек — пирамидок, статуэток, которые с некоторых пор стали так ненавистны Симону. Видимо, курила уже не первую сигарету, так как в полутемном кабинете стоял очень густой табачный дым. Симон закашлялся.

— Это ты вернулся, милый, — спросила она, не оборачиваясь, — приоткрой окно.

— Это я, Полин, но не кричи, пожалуйста, и не пугай меня тем, что вызовешь полицию.

Полина от неожиданности дара речи лишилась, чем немедленно воспользовался Симон.

— Выслушай меня, прошу тебя, Полин. Ты совсем рехнулась с этим своим арабом — не желаешь слушать старых друзей, совершаешь одну глупость за другой, — Симон говорил так страстно и эмоционально, что Полина даже слова вставить не могла, — умоляю тебя, прогони его, пока не поздно. Ты же стала совсем другой, он просто загипнотизировал тебя и откровенно использует в своих интересах. Очнись, поехали сейчас ко мне, а? Я тебя познакомлю с другом Марьяши — это замечательный парень, с Григорием и Виталием. Поехали, очень тебя прошу. Тебе давно уже пора вернуться в свою семью, тем более что она теперь такая большая, дружная. Поверь мне, своему старому другу.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});